заерзав в кресле, а затем снова посмотрела на питона. – Я не лечу импотенцию...
– А мне кажется, что к вам! – усмехнулся я. – Смотрите, доктор, заработало!
– Вообще-то, можно было пройти за ширму, а не трясти тут своими причиндалами! – заругалась на меня Кобра. – Тебе заняться нечем, Морозов? Я думала, ты к бою готовишься!
– Я отказался от него, – глядя прямо в глаза Кобре, ответил я. – Потому что понял, что ты – вся моя жизнь! Я отказался только ради тебя!
Мой бессовестный пиздеж о причинах отказа от подгона бывшей женушки возымел успех. Танюша раскрыла ротик от удивления, ее щеки полыхнули румянцем, а в глазах заблестели слезы. Как трогательно!
Боже, я только сейчас понял, насколько сильно скучал по пигалице! Я смотрел на ее лицо, умиляясь его выражением, а вот мой питон, все еще болтавшийся на свежем воздухе соскучился немного по другому.
Я же мечтал оттрахать эту Кобру в прикиде врача? И очечи, которые меня раздражали, сейчас были совершенно к месту.
– Убери это! – смутилась Танюша, глянув на мой член, уже стоявший колом.
Да куда же я его теперь уберу? Она прикалывается?
– Иди сюда, мелкая!
Я выдернул Танюшу из кресла и поцеловал, вжимаясь горящим питоном в ее живот. Она ахнула от неожиданности, но меня не оттолкнула, наоборот, обвила мою шею руками, отвечая на поцелуй.
Мы целовались, как безумные, кусаясь, трогая друг друга руками.
– Прости, Танюша, – прохрипел я ей в губы. – Я должен трахнуть тебя прямо сейчас!
Уже в следующую секунду Кобра была загнута рачком на столе, а ее халат задран кверху.
– Да ты чокнулся, Морозов! – снова зашипела мелкая, пытаясь вырваться. – Сейчас кто-нибудь зайдет!
Мне-то что? Пусть заходят! Меня это только сильнее подзадорило. Адреналин так и бомбил! Девчонка возмущенно продолжала трепыхаться, но куда уж ей против меня?
– Стой смирно, а не то я выволоку тебя в коридор и там отымею! – рыкнул я.
– Все мечтаешь попасть на первую полосу газет? – съязвила Танюша, но дергаться перестала, потому что получила шлепок по тощей жопе.
Она приглушенно ахнула и вцепилась руками в край столешницы. Подцепив пальцем ее стринги, я стащил их вниз, добираясь до самого сладенького. Танюша, в отличие от меня не успела возбудиться, ее дырочка была не достаточно влажной, но я не мог больше ждать. Приставив голову питона ко входу, я осторожно толкнулся в нее, заполняя собой.
Танюша всхлипнула, прикусив кулак, и зажмурилась. Сжав ее бедра, я зафиксировал девчонку, вышел почти до конца и толкнулся снова. Сдерживался, как мог, чтобы не причинить ей дискомфорт или боль, чуть зубы не стер в порошок. Сердце долбило прямо в башку, яйца трещали от напряжения! Как я продержался так долго без Танюши? Каким-то чудом.
Просовываю руку ей под животик и начинаю неспешно поглаживать клитор пигалицы, чередуя движения руки с толчками. Танюша начинает постанывать чаще и громче, а мой питон уже скользит, как по маслу, блестя от ее смазки.
Потекла моя девочка! Так-то лучше!
– Боже, Рома... – стонет Танюша, подаваясь попочкой мне навстречу.
Я отпускаю вожжи и начинаю таранить ее лоно уже смелее. Кабинет наполняют хлюпающие звуки, хлопки наших сливающихся тел, Танюшины ахи и мое рваное дыхание.
Девчонка напрягается, как перед прыжком, и захлебываясь собственным криком, сжимает меня своими стеночками, даря ни с чем не сравнимые ощущения. Еще пара толчков в податливое, обмякшее тело пигалицы, и я выстреливаю спермой глубоко внутрь нее.
С минуту мы стоим не двигаясь, восстанавливаем дыхание и сердцебиение. Девчонка еле стоит. Если бы я не держал ее, она сползла бы под стол, бедняжка.
Танюша отмирает первой. Снимает очки, бросает их на стол и судорожно начинает поправлять на себе одежду. Я вытаскиваю питона, отказывающегося опадать, и прячу его в трусы, застегиваю джинсы.
– Зачем ты в меня кончил? – бурчит Танюша. – Долбаный придурок!
Отвернувшись от меня, она вытирается салфетками, а затем, натянув трусики, начинает судорожно рыться в шкафчике.
Об этом мы можем и дома поговорить!
– Собирайся, Танюша! – выдыхаю я, все еще не до конца веря в произошедшее. От бурного траха у меня немного слиплись мозги. – Мы едем домой!
Да где же эти чертовы таблетки? Я точно помню, что когда я принимала кабинет, здесь была упаковка препарата для экстренной контрацепции!
– Таню-ю-юша! – настойчиво позвал меня Морозов.
– Никуда я с тобой не поеду! – воскликнула я, с силой захлопнув дверцу шкафа.
Боже, что я за дура? Только залететь не хватало от этого идиота! Венеролог схлопотала нежелательную беременность прямо на рабочем месте! А может и болезнь какую нехорошую. Неизвестно, где Морозов шлюхался две недели, да так, что ему позвонить было некогда!
Это было бы смешно, если бы не было так грустно!
– Это твоя сумка?
Я повернулась к Роме. Он держал мою сумочку двумя пальцами и запихивая в нее мои очки, а затем телефон.
– Оставь мои вещи в покое! – возмущенно воскликнула я и бросилась к столу.
– Это все? – уточнил Рома, когда я выхватила у него свою сумочку.
Я даже ответить ничего не успела. Он присел, уперся плечом мне в живот, а затем резко выпрямился и хлопнул меня по жопе рукой.
Мамочки! Рома закинул меня на плечо, как мешок с картошкой, и решительно направился к выходу.
– Быстро отпусти меня! – завизжала я, как ненормальная, молотя кулаками и сумкой по его спине. – Ты совсем что ли?
В ответ Морозов не издал ни звука, только еще раз приложил меня по заднице ладошкой. Больно же, сука!
Совершенно спокойно Рома вынес меня из кабинета и пошел по коридору. Висев вниз головой, я не могла видеть, кто попадался на нашем пути, но кто-то точно мельтешил, да не один человек.
Господи, какой позор! Я даже кабинет не заперла! Как мне теперь на работу возвращаться? С какими глазами?
Морозов вернул меня в вертикальное положение только возле своей машины.
– Теперь меня точно уволят, – обреченно произнесла я, пытаясь поймать координацию в пространстве.
– Да похеру вообще, – усмехнулся Морозов, заталкивая меня в машину. – Нечего чужие хуи разглядывать! У меня тоже есть, смотри, хоть целыми днями! – с этими словами он захлопнул дверь с моей стороны, обошел машину и сел
