его давно, он просто попал под ее чары. Я застукала их в собственной квартире, мою лучшую, на то время, подругу и твоего несчастного отца. Он просил прощения, клялся, что ни в чем не виноват. Я ему поверила, но от Айрис я такого не ожидала. Она меня предала, сама затащила его в постель. Я в ужасе смотрю на мать.
-То есть, ты обвинила во всем свою подругу и выгородила, тем самым, отца?
— Твой отец ни в чем не виноват, она его совратила.
— А Картер, причем здесь он?
Мать тяжело вздыхает и отворачивается.
— Он твой брат, Тера.
— Нет.
— Да, она приходила, просила деньги на аборт, твой отец тогда продал свою новую машину, чтобы откупиться от нее. Сына он не смог признать, поэтому она Уильяму соврала, что беременная от него. Это был бы позор, понимаешь? Твой отец согласился на ее условия, с учетом того, что Картер всегда будет рядом. Я не могла, Тера, когда я смотрела на него то видела ее. Он твой брат, прости, что не сказала этого раньше.
— Это неправда, — шепчу я, — неправда.
— Тебе нужно смириться сейчас. Я говорю тебе истинную правду. Вы не можете быть вместе, у вас один отец!
Тупая боль походит на ломку. Картинки нашего детства меняются одна за другой. Этого не может быть. Я просто не могу поверить.
— Где сейчас Картер? Мне нужно с ним поговорить.
— За решёткой, Тера. Там, где ему самое место….
Отпечатки судеб…
Брентвуд — город в округе Уильямсон, штат Теннесси, США
В груди едкий запах горечи, вперемешку с какой— то жгучей обречённостью.
Белоснежные стены давят, но я ничего не могу поделать. Я заперта в психбольнице, и каждый мой день как будто повторяется заново. Я разговариваю с врачом, и на все мои доводы, что я абсолютно нормальный человек, он разводит руками. Говорит, что мне нужно отдохнуть, привести свои мысли в порядок, а еще утверждает, что потеря памяти у меня может возобновиться в любой момент. Если бы мне, когда-нибудь сказали, что все это будет происходить со мной, я бы не поверила. Невозможно представить, какой жуткий страх разрывает каждую частичку моей души, стоит мне представить, что я останусь здесь до конца своей жизни. Медсестра говорит, что нужно ждать и надеяться на лучшее, но, в совокупности с другими словами, это означало отпустить руки и бездействовать. Я облокотилась спиной о стену и, закрыв ладоням глаза, начала медленно раскачиваться из стороны в сторону.
Почему же настолько больно?
У меня больше ничего не было...
Картер, его лицо раз за разом всплывало перед моими глазами. Он смотрел на меня с ухмылкой, такой едкой и заразительной, что я раз за разом улыбалась.
Может, я действительно схожу с ума?
Он помогал мне успокоиться, я верила и надеялась на то, что он придет и вытащит меня отсюда, но дни сменялись один за другим и ничего не происходило. Тишину палаты нарушил звук открываемого замка, и я резко подняла голову.
— Тера, к тебе гости, — прозвучал грубый голос медсестры, и я резко подскочила на ноги.
Картер, это Картер. Он меня не бросил, не забыл. Он пришел за мной, а значит весь этот ужас скоро закончится.
Я семеню вслед за медсестрой, и проклинаю ее за то, что она передвигается слишком медленно. Только сейчас заостряю взгляд на ее слишком коротких ногах и объёмных щиколотках. От злости мне хочется толкнуть ее в спину, либо наговорить гадостей. Заорать во все горло, чтобы она пустилась на бег, но я вовремя прикусила язык до боли.
Кто я для них? Обычная сумасшедшая, как и все остальные.
Один коридор сменялся другим, и мне казалось, что это никогда не закончится, пока она резко не затормозила перед дверьми, пропуская меня вперед. Я сделала один лишь маленький шаг и подняла голову.
Вдох …выдох…
С каждым новым глотком воздуха мир для меня окунался в темноту. Маленькая надежда рухнула в один миг.
— Тера, доченька, — мать со слезами на глазах кинулась в мою сторону, но я вовремя отступила.
Она замерла, развернулась, и на лице ее отобразилась горькая гримаса.
— Я просила тебя лишь об одном, никогда не приходить ко мне, — цежу я, сквозь зубы.
— Прости меня, моя девочка, но обстоятельства изменились. Ты возвращаешься домой.
— Что ты сказала?
— Милая моя, прости, прости, и еще раз прости. Так было нужно. За этот год, что ты провела здесь, я думала, ты поймешь, что я сделала все правильно. Я хотела вылечить тебя от твоей больной привязанности к этому мальчишке, и показать тебе, кто он есть на самом деле.
— Прекрати,— мой хриплый крик разрезал пустоту комнаты, — не говори о нем, ты не имеешь права называть его так. Я тебе не позволю.
— Дрянная девчонка, неужели тебя твое пребывание здесь ничему не научило?
— Научило, много чему научило. Ты, родная мать, превратила мою жизнь в ад, и единственное мое желание, это чтобы ты исчезла, испарилась, и больше никогда не появлялась в моей жизни.
Мать ахает и отступает назад, а я пытаюсь развернуться и уйти, но она перехватывает мою руку и с силой дергает на себя.
— Я договорилась, что тебя выпустят завтра, под мою расписку. Я буду присматривать за тобой.
— Нет, лучше я сгнию в этой лечебнице, чем выйду отсюда с тобой. Меня заберет Картер, позвони ему.
— Картер, — мать хрипло смеется.
— Тебе кажется это смешным?
— Твой Картер и думать о тебе забыл. Он целый год развлекался, меняя одну пассию на другую, и даже ни разу не поинтересовался о тебе.
— Ты врешь.
Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь выровнять дыхание, но глаза предательски жгло.
— Он женится на Габриэле, свадьба будет в доме Уильяма, и мы в списке приглашённых.
— Что ты несешь?
Мать протягивает мне в руки конверт, и я, с замиранием духа, медленно его открываю.
Сколько длится боль? Секунды? Минуту? Может целую вечность.
Моя, кажется, живет во мне всегда. Я отшвырнула конверт в сторону, не в силах даже сдвинуться с места.
— Почему он это делает? Почему он вновь так поступает со мной, мама?— я кричу, глотая слезы.
— Почему?
— Потому что он сволочь, Тера. И ты, наконец-то, это поняла…
