тортик, — Клим возвращает мне мою тарелку.
Эта простая фраза вызывает у меня нервный смешок. Саша поддерживает. Парни довольно улыбаются. Напряжение, возникшее на время просмотра видео, лопается как мыльный пузырь. Всех отпускает, и кухня наполняется непринужденной болтовней об учебе, проходящем турнире по боксу, куда мне обязательно, по словам Клима, надо сходить, смехом и шутливыми перепалками между братьями.
К вечеру они начинают собираться. Саша с ними. Ребята довезут ее до дома.
— Спасибо вам еще раз за все, — торопливо обнимаю всех по очереди. — За то, что приехали. И за то, что сделали.
— Да брось. Давно руки чесались вмазать кому-нибудь без правил, — улыбается Клим. — Оторвался.
Чмокнув меня в щеку, Зорин выскакивает за дверь. За ним выходит Август и крепко обняв меня, к парням присоединяется подруга.
В квартире становится тихо и пусто. Возвращаюсь на кухню, убираю со стола. Захару оставили кусочек торта. Открыв холодильник, думаю, чем помимо сладкого кормить его на ужин. Парой оставшихся после завтрака йогуртов он точно не наестся.
Собираюсь сходить в магазин. Толкаю входную дверь и в подъезде врезаюсь прямиком в Захара.
— Так, — он ловит меня за талию и сразу же прижимается к губам, — куда мы собрались? — шепчет в них.
— В магазин. Мне тебя кормить не чем, — признаюсь ему.
Он закрывает дверь и подталкивает меня к лифту. В кабинке сразу же прижимает к стене и жадно целует. Двери разъезжаются на первом этаже.
— Стыд какой! — получаем втык от пожилой женщины с тряпочной авоськой в руках.
Смеясь, в обнимку выходим из подъезда. Холодно так. Поднимаю выше воротник. Захар привычно надевает мне капюшон. Берет за руку и ведет в сторону магазина по скрипучему снегу.
— Понравился тебе подарок от Зориных? — сплетает наши пальцы и заботливо засовывает руки в карман своей куртки.
— Я в шоке, — признаюсь ему.
— Ублюдки заслужили!
Чувствую, как он весь напрягается. Глажу пальчиком его теплую ладонь, стараясь успокоить.
— Мы сегодня долго общались с родителями этих дебилов, — рассказывает Захар. — Нам пытались предъявить за избиение, но обломались. В общем, сошлись на том, что их переводят в другой лицей. После его окончания они оба идут в армию. Отец уже все решил. Отвертеться не выйдет. А если попробуют, у нас есть твое заявление и мы дадим ему ход. Выбор у них не велик. Либо тюрьма с паршивой статьей и клеймо на всю жизнь. Либо армия, где им по личной просьбе генерал-лейтенанта Шолохова обязательно вправят мозг.
Молча и благодарно жмусь к боку Захара. Он обнимает меня, целует в макушку. Помогает подняться по скользким ступенькам в небольшой продуктовый магазин.
— Что ты хочешь на ужин? — осматриваю прилавки, выбирая что-то приличное.
— Тебя и пельмени, — заявляет он, совершенно не стесняясь продавца.
Я краснею за нас двоих.
— Можно, в принципе, и без пельменей, но раз уж мы пришли… — лезет в холодильник, достает оттуда первую попавшуюся пачку и несет на кассу.
— Ты серьезно будешь есть покупные пельмени? — удивленно смотрю на него.
— Я не уверен, что до них дойдет, — подмигивает в ответ, прикладывая карту к терминалу. — Но если вдруг все же… — забирает шуршащий пакет с покупкой у улыбающейся продавщицы, — то да, я вполне способен это переварить. Или ты думаешь, нас в полях кормят чем-то особенным? Сваришь и уже, считай, домашняя еда.
— Я могу приготовить что-то другое. Я умею, — напоминаю ему.
— Мой заботливый мышонок, — довольно посмеивается Захар, подталкивая меня к выходу из магазина. — Как мне все же повезло с будущей женой. Надо потом маме обязательно сказать спасибо.
— Что? Стой! — дергаю его за рукав. — Что ты сейчас сказал?
Такое солнце сегодня яркое. Лето в самом разгаре. Июль уже с утра подпекает жителей города, плавит асфальт, нагревает крыши домов и автомобилей, стоящих на забитой парковке Академии МВД.
У Захара выпускной и я катастрофически опаздываю. У меня конечно же есть уважительная причина, но все равно стыдно. На мой выпускной в лицее он приехал вовремя несмотря на то, что до этого несколько дней лежал с высокой температурой.
Мы тогда ездили в загородный дом Зориных отмечать наше с Климом окончание школы. Парни традиционно стащили у отца элитный алкоголь, а потом решили пойти купаться. Я им говорила, что это плохая идея — лезть в воду, где ледяная вода бьет прямо из-под земли и не дает нагреваться мелкой речушке. И кто меня слушал? В итоге все трое на следующее утро проснулись с больным горлом, а на градуснике температура варьировалась от тридцати семи с копейками до почти тридцати девяти у одного конкретного упрямца с серо-голубыми глазами. И это накануне моего выпускного!
Клим оказался крепче всех. Все же сказался спортивный режим. А вот Август и Захар приходили в себя немного дольше. Я уже успела свыкнуться с мыслью, что одного из самых дорогих мне людей не будет на вручении аттестатов. Его здоровье мне гораздо дороже, и я до последнего просила хотя бы в этом меня услышать и отлежаться еще пару дней. Тем более, летняя жара и повышенная температура — плохое сочетание.
Захар покивал, проводил меня, а потом все равно приехал. И мне было так приятно.
— Ты один раз школу заканчиваешь. Как я мог пропустить? — просто объяснил он свое появление.
Два года прошло, а я до сих пор вспоминаю этот день с улыбкой и иногда припоминаю упрямому мужу случай на реке. Принцип: «Послушай женщину и сделай наоборот», работает далеко не всегда и еще очень плохо сочетается с другим принципом: «Малыш, ты еще маленькая. Я лучше знаю. Доверься мне». На последнее его заявление у меня припасена пара контраргументов, более интимных. Ну и штамп в паспорте, который мы поставили прошлым летом, едва ли не кричит, что я не такая уж и маленькая теперь.
— Пропустите, пожалуйста. Пропустите, — проталкиваюсь через толпу нарядных матерей с бумажными носовыми платочками, зажатыми в кулаках, сестрёнок, братишек, жен и, конечно, отцов.
Я, как минимум, представитель двух из перечисленных категорий и это довольно забавно. Наша с Захаром личная фишка.
Подпрыгивая, ищу в этой толпе семью. Папа в парадной форме в первых рядах. Рядом хрупкая мамочка в белом платье в мелкий цветочек. Мило держит
