Полгода уже, да…
- Ой, брат, какой ты лощеный стал, - Тэм отстраняется от меня, держа за плечи, чтобы получше разглядеть. Улыбается во все тридцать два, - Не пойму! Ты будто еще мощнее…Потолстел что ли?! Ну точно чиновник!
- Да активности меньше, дел больше, набрал килограммов пять, - смеюсь, - Жена на диету посадила, одними салатными листьями кормит, скоро блеять начну.
- Тэм, не слушай его! - возмущается Лиза, толкая меня в бок. На это обнимаю ее за талию одной рукой, прижимая к себе. Слушается, ластится кошкой, обнимая в ответ и продолжая болтать с Теймуразом, - Днем он, значит, у нас на диете, а как полночь наступает, так всё…Начинается вот это шуршание в сторону кухни…Знаешь же еще, какой Сашка «тихий»! Просто медведь-шатун в поисках чего б пожрать! Лютик, я клянусь, замок на холодильник повешу!
Тэм и дети ржут. Я вместо слов отвешиваю жене предупредительный шлепок по ее вредной заднице. Но, вместо возмущенного «ой», получаю хитрую улыбку и поцелуй.
- Ну, я смотрю у вас всё хорошо, ребят, я так рад! – заключает Теймураз и обнимает нас двоих, - Соскучились тут все! Марина Владимировна уже неделю носится, вам комнаты готовит, Вахтанг барана привез. Ждут! Всё, поехали, скорей. Поехали.
Грузимся шумной толпой в его минивен. Я вперед сажусь к Тэму, Лиза и дети размещаются сзади. Трогаемся. Озираюсь по дороге, узнавая родные места, и сердце возбужденно заходится. Приятное томительное чувство.
Я скучал. По этим горам, по этому пейзажу, по этим людям, по этому воздуху.
Я люблю свою новую жизнь. Я не желаю ничего снова менять, но ностальгия накрывает с головой. Домбай останемся домом уже навсегда. Просто теперь я знаю, что дом может быть не один.
И главное не место, где он стоит, а с кем ты делишь этот дом.
Мельком кошусь на жену. Лиза тоже прилипла к окну, узнавая проносящиеся пейзажи. Глаза распахнуты, на губах играет рассеянная улыбка, делая лицо жены каким-то совсем светлым, одухотворенным, притягательным. Знаю, что у нее почти такие же мысли в голове, как у меня. От этого в груди еще теплее. Вообще тепло, когда смотрю на нее. Это не только любовь…Мы многое пережили за этот год, и мне есть за что быть благодарным.
Лиза чувствует мой взгляд. Ласково улыбается и снова отворачивается к окну. Надеюсь, и сейчас мы думаем об одном.
Пока едем, Теймураз неспешно делится новостями. Дела у них с Вахтангом идут хорошо, комплекс потихоньку развивается. Наш дом на Домбае мы с Лизой не стали продавать, но и остановиться там сейчас не получится. Мы его сдаем, а сейчас, в Новогодние праздники, как раз самый жаркий сезон, так что остановимся у моей матери с Вахтангом. Тэм рассказывает, что только вчера привез Гулико, свою дочку, из Краснодара, она поступила туда в хореографическое училище, и с сентября живет не дома, а в интернате. Теймураз не без отцовской гордости хвастается, что первое полугодие Гуля закончила на одни пятерки, и ей даже дали главную роль в отчетном концерте, на котором он не мог сдержать слез, смотря какой невероятной красавицей становится его девочка. Пока он говорит всё это, я кошусь на Лёвку и хмыкаю, отвернувшись. Сын замер и весь обратился вслух.
Я знаю, что он переписывается с Гулико. Левка один раз не закрыл соцсети, и я увидел. Но читать не стал. Не моя это территория. Спросил только потом между делом, а Левка отмолчался и ушел от разговора. Не знаю, что там у них и как. Но вряд ли что-то серьезное, учитывая расстояние в тысячи километров.
Вообще с детьми все прошло гораздо глаже, чем мы думали. Новость о том, что придется снова переезжать, полностью отошла на второй план после известия, что мы с Лизой помирились. Четвертую четверть мелкие доучились в Москве, а во Владивостоке пошли в следующий класс уже с первого сентября. Школы выбрали разные. Лёвка отправился в физико-математический лицей, а Алиска пошла в гимназию с изучением китайского в паре кварталов от нашего нового дома. Она вообще внезапно очень китайской культурой увлеклась. Так что вместо укулеле у нас теперь по вечерам бренчание пипы, китайской лютни, и клянусь, еще пара лет и я ее выкину.
- Как вам в квартире живется? – интересуется Тэм между делом, - Свой дом не хотите?
- Нет! – охаем с Лизой синхронно и смеёмся.
Переглядываемся. Это очень классное чувство, когда ваши ответы на такие важные для быта вопросы совпадают. Особенно, когда ты знаешь, к чему может привести, если этих совпадений нет.
- За домом следить же надо, а мы на работе все время почти, - чешу бровь, поясняя Тэму свою мысль, - У меня командировок по десять в месяц, пусть там часть на сутки, но все равно, Лиза тоже загружена. В квартиру пришел, расслабился, ничего делать не надо…
- Так нанять кого-нибудь? – пожимает плечами Тэм, косясь то на дорогу, то на меня.
- Да ну, - отмахиваюсь, - Нет, правда, мне природы и на работе хватает, инфраструктуры нормальной вообще в половине мест нет, дикие места, считай. А детям в квартире удобно, жене удобно, зачем?
- Не узнать тебя, - хмыкает Теймураз.
Улыбаясь, отворачиваюсь к окну.
- Старею, брат. Комфорта хочу, спокойствия. И чтобы дома покой и тишина.
- Да, точно, старый ты стал, Сань, - смеётся и трясет меня за плечо, - А как же пошуметь -погулять?
- Я уже погулял, спасибо, на всю жизнь хватит, - хмыкаю тихо, но Тэм, слышит. Ржет с меня.
***
Пока едем, звонит мама и, узнав, что мы будем через полчаса, присылает список продуктов. Поэтому по пути домой заруливаем в наш местный супермаркет. Все тут же разбредаются кто куда. Дети несутся в отдел со всякой херней типа чипсов, Теймураз около касс зацепляется языком с каким-то знакомым, мы же с Лизой, не торопясь, набираем тележку по маминому списку.
– Лиз, подойдет это молоко? – показываю жене упаковку, зная, что, в отличие от меня, она достаточно привередливая к продуктам, но читать состав, выбитый издевательски мелким шрифтом на картонной коробке, мне откровенно лень.
Но Лиза даже не поворачивает голову в мою сторону. Замерла и смотрит куда-то в сторону касс.
- Лиз?! – окликаю громче, хмурясь.
Поворачиваю голову по направлению ее взгляда и понимаю, почему моя жена впала в состояние встревоженного суриката. И я сам встал рядом примерно с таким же видом. Потому что Теймураз разговаривал уже не со своим приятелем, а с Тишаковой. С Тишаковой, распахнувшей зимний пуховик и очень подозрительным жестом поглаживающей свой слегка округлившийся живот. Нет, может она конечно просто переела, но не припомню, чтобы женщины так ласково проводили ладонью по переваривающемуся оливье…Мда.
- Ты тоже это видишь? – шипит Лизка, толкая меня локтем в бок.
- Да, - почему-то отвечаю шепотом, пригибаясь к ней.
Плечом к плечу палим дальше. Даже дыхание задержали вместе. Любопытно же…
- Интересно от кого? – задумчиво тянет Лизка.
- Может потолстела? – вяло предполагаю.
- О-й-й, Саш! – и мне достается чисто женский снисходительно - насмешливый взгляд.
- А может от тебя? – фыркает потом Лизка, хихикнув, и снова довольно чувствительно пихает меня в бок.
- Хорош! – возмущаюсь, потирая занывшее место, - Ну только, если она слониха… С января таскать…
- Ты говорил же, что еще было,- вопросительно выгибает одну бровь моя жена.
Чувствую внезапный укол нервного напряжения. Уж очень скользкая тема. Не хочется дошутиться накануне Нового года, еще и в гостях у родителей. Пристально вглядываюсь в лицо жены, но, кажется, Лиза полна лишь шкодного любопытства.
Неужели настолько отпустила? Блять…Кисонька, я тебя люблю.
- Да что там было, недоминет только и все, - бормочу, стараясь держать шутливый тон, хотя внутри все сжимается от опасения нарваться на нахрен не нужный скандал.
- «Недо -» это как? – не понимает жена.
- «Недо -» это я был очень…о-о-очень пьян, Лиза, - пока говорю это, чувствую, как у меня уши наливаются бордовым. Бесит даже. Мне скоро сорок, а!
Лиза хлопает ресницами пару раз, а потом закатывается беззвучным смехом, зажимая рот ладонью.
