Шарлотта Элизабет Берк, дочь Мэри и Джона Берков, оба скончались, росла с тринадцати до восемнадцати лет в детском приюте «Дом Милосердия». Единственный кровный родственник — Люси Элизабет Берк.
— Остановись! Не надо.
Я задержала дыхание, пока он перечислял трагедии моего прошлого.
— Что «не надо»?
— Не заставляй меня бояться тебя еще больше.
Взгляд Ренато впился в меня, как будто он ухватился за слабое место.
— Ты действительно боишься меня, Шарлотта? То, что ты говоришь мне, то, как ты себя ведешь… это не соответствует данному чувству.
— С чего ты это взял? Ты не будешь моим мужем, ты всегда будешь только моим тюремщиком…
— Если бы я был твоим тюремщиком, я бы привязал тебя к стене в подвале. Я не милосердный человек. Ничто из происходящего между нами не является нормальным — ни для меня, ни, для тебя, готов поспорить. Ты не можешь вечно притворяться, что не чувствуешь этого, маленькая медсестра. Я тебе не позволю.
Я скрестила руки на груди поверх мокрого топа.
— Надо быть сумасшедшей, чтобы не бояться, не так ли? — мой тон был таким неуверенным.
— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — поинтересовался Ренато, приглаживая рукой свои мокрые волосы и наблюдая за мной из воды.
— Я… я должна идти спать. Мне не следовало спускаться сюда. Я не хотела столкнуться с тобой. — сказала я, отжимая волосы и нервно оглядываясь по сторонам, паника била меня изнутри.
— Я искал тебя в комнате, прежде чем прийти сюда, так что у тебя не было другого выбора, кроме как столкнуться со мной. — тихо ответил Ренато.
— Почему? — спросила я, ощущая сухость во рту.
— Потому что, кажется, я не могу оставаться в стороне.
От этих слов мой пульс подскочил еще выше. Почему его мягкое признание заставило мое сердце так сильно колотиться? Он смотрел на меня так, словно я была кем-то важным для него.
Кем-то особенным.
Никто никогда не смотрел на меня так.
Затем я вспомнила о жучке в конверте наверху. Он не стал бы так смотреть на меня, если бы знал, что я планирую сделать.
— Ты должен отпустить нас. Просто отпусти нас. Так будет лучше для всех. — пробормотала я, энергия разом покинула меня. Я так устала, что едва могла держать глаза открытыми.
Подъем эмоций резко угас, возбуждение, которое бурлило в моих венах после первого оргазма от чужой руки, резко угасло.
Я не стала слушать больше ни слова. Я развернулась на пятках и поспешила обратно в свою комнату, не смея оглянуться.
Ренато
— Есть подробности об автомобильной аварии с Паоло. — сообщил Элио ранним ярким утром следующего дня.
Я провел ночь, заново переживая события в бассейне. В частности, тот самый момент, когда Шарлотта кончила в моих объятиях, пока ее киска напористо терлась о мой член, а я стоял и делал все возможное, чтобы сохранить свой слабеющий самоконтроль. Мне хотелось усадить ее на бортик бассейна и часами лизать сладкую киску. Научить ее правильному траху, прежде чем выйти и наброситься на нее прямо там, на мокрой плитке. Животное, терзающее ангела, помечающее ее как свою.
Вместо этого я позволил желанию закипеть и погрузиться в мою душу. Я даже не дрочил, хотя у меня был отчаянный стояк, а яйца были так полны, что болели.
Когда Шарлотта посмотрела на меня своими манящими глазами и простонала мое имя, я сразу решил, что буду ждать прикосновений моей жены. В следующий раз, когда я кончу, это произойдет в любой части ее тела, будь то ее рука, рот, пизда или задница. На меньшее я не соглашусь.
Я изучил черно-белые снимки с камер видеонаблюдения, которые сделал Элио. Затем он положил передо мной планшет и нажал кнопку воспроизведения. В поле зрения появилась машина Паоло. Он направлялся в сторону Casa Nera.
Вдруг из ниоткуда появился автомобиль слева и врезался в него.
От удара обе машины закрутились. Через секунду дверь Паоло открылась, и он вывалился наружу. Он поднялся на ноги и выстрелил в пару темных теней, застывших рядом с другой разбитой машиной, я не мог разглядеть их лица. Одна тень упала, и та, что осталась стоять, утащила ее за пределы экрана. Затем послышался скрип колес. Еще один автомобиль.
— Они забрали своего человека. — бесстрастно сказал Элио.
— И оставили моего умирать в одиночестве на улице, как сбитого оленя. — мрачно пробормотал я. Чем скорее я уничтожу Кастильо, тем лучше. Я допустил слишком много поблажек, надеясь, что они поймут, как глупо продолжать свой бизнес у меня под носом, в моем городе, но, похоже, они были слишком тупы.
— Они ищут сестер Берк. Хотят отомстить за мальчишку.
— Это действительно все, чего они хотят? Я не могу отделаться от мысли, что им нужно больше. Они пытаются спровоцировать нас, и вопрос в том, почему именно сейчас? Мы убивали их месяцами. Почему они активизировались сейчас?
— Может, почуяли возможность. Есть труп и свидетель, который может указать на семью.
Я кивнул.
— В точку. Похоже, кто-то поумнее взял на себя управление операциями Кастильо. Возможно, они становятся реальной угрозой, а мы не относимся к реальным угрозам легкомысленно.
— Я усилю наблюдение за их территорией. Может быть, нам удастся установить личность этого нового организатора.
— Как только мы выясним это, мы перестанем сдерживаться. Как продвигаются остальные планы?
Элио вздохнул.
— Если ты спрашиваешь, как твоя невеста справилась с примеркой платья, ответом будет «плохо». Не думаю, что завтра у тебя будет улыбающаяся, краснеющая невеста. Наверное, это была не лучшая идея — приглашать столько именитых людей.
— Когда глава семьи женится, все должны знать. Сделай побольше фотографий, чтобы Сальваторе мог вставить их в рамки в Неаполе.
Элио усмехнулся.
— Если ты планируешь произносить длинные свадебные тосты, я бы сбавил обороты. Она может пырнуть тебя ножом.
Я кивнул.
— Может, но тогда Шарлотта будет ответственна за то, чтобы подлатать меня, так что я уверен, что она не сделает ничего слишком ужасного. Она слишком ценит человеческую жизнь.
— Даже твою?
— Я готов поставить на это свою жизнь.
Элио ухмыльнулся.
— Буквально, в данном случае.
— Как продвигается ремонт?
Элио поморщился.
— С детской комнатой возникли трудности. В ней не помешало бы женское прикосновение. Этот дом не очень-то подходит для детских расцветок.
— Попроси Кармеллу помочь. А главная спальня?
— Гардеробная готова, ванная тоже.
— Очень хорошо. Знаешь, если с преступными делами не сложится, ты всегда можешь подрабатывать подрядчиком.
— При всем моем уважении, пошел ты.
— Прошу прощения. Ты же знаешь, я никогда не позволю тебе работать
