— Алина… — Я выразительно посмотрела на сестру. — Понимаю, почему ты так поступила, но личная жизнь на то и личная, чтобы в неё никто не лез. Это как залезть в комод с… — Бросила взгляд на мужчину и не стала припоминать нижнее бельё, перефразировала: — В общем, уподобиться Розе Генриховне.
— Я всё равно считаю, что тебе не стоит с ним общаться! Жена и ребёнок никуда не рассосутся! А тебе потом снова будет больно! — взвилась сестра. Она с детства ненавидит, когда её отчитывают, притом не важно, за дело или ошибочно, реакция одна — все кругом её не понимают!
— Алина, позволь нам поговорить наедине. Я обещаю тебе, что не обижу Лизу. Я лишь хочу ей честно всё рассказать. От и до. Чтобы мы расставили все точки над «I». Когда нет сомнений — нет и страданий.
— Ох уж эти ваши философии! Лиза? — Алинка посмотрела на меня, ещё и за руку взяла, вроде как: если что, ни за что не отпущу, не оставлю один — на — один с этим нехорошим человеком. Последняя фраза в её мыслях наверняка звучала нецензурно.
— Нам нужно поговорить, Алина.
Фразу: «Но дома мы ещё поговорим об этом» озвучивать не стала. У Белки праздник, здесь не нужны скандалы и надутые по–детски губы.
— Хорошо. И пока кое–кто будет продумывать речь, мы посмотрим процедуру бракосочетания и поедим! — выдала сестра и всё–таки потянула меня в сторону выстроенных в идеальном порядке белоснежных стульев.
Я беспомощно глянула на Демьяна и тот кивнул, соглашаясь. Время уже подходило к церемонии, а для разговора нам явно не хватит пары минут. Да и если я вдруг разрыдаюсь…Нет, лучше беседовать в безопасном месте, не на публике.
Мы заняли свои места и, как я и предполагала, вредная организатор свадьбы ничего не стала менять, оставила нас с Демьяном сидеть рядышком.
А, может, Варвара Павиановна забыла ей сообщить или не сообщила специально. Вдруг Глеб уже общался с Демьяном и реабилитировал моего возлюбленного в её глазах?
Сердце замерло. Может, не всё так плохо? Только вот здравый смысл нудно твердил, что скорее всего организатор свадьбы пропустила мимо ушей пожелание невесты рассадить двух гостей. Вполне вероятно, что все присутствующие пришли парами и нас и усадить–то, кроме как рядом, некуда. Хотя, было бы желание.
Появился безупречно наряженный Глеб, быстро поздоровался за руку с некоторыми мужчинами, покивал остальным, мне подмигнул, шепнул что–то организатору свадьбы, которая с деловым видом сновала тут и там, проверяя, всё ли в порядке, все ли довольны, нет ли каких–либо проблем.
Когда все гости замерли и заиграл белоснежный рояль в стороне, мысли вылетели у меня из головы. Мы все в едином порыве вывернули шеи в сторону невесты.
Первыми вышли наряженные феями девочки с корзинками, рассыпая лепестки роз. Милые, восхитительные, важные от порученной им ответственной задачи.
Сверкающая белоснежной улыбкой появилась моя Варенькая. Красивая до невозможности. Я даже всхлипнула, поморгала, пытаясь высушить непрошеные слёзы.
Она сделала первый шаг и гости взорвались аплодисментами.
Тончайшее кружево делало её тоненькой–тоненькой, эфемерной, волшебной. Струящиеся воздушные складки белоснежной юбки добавляли романтизма и нежности. Но самым большим украшением Белки были глаза. Огромные, сверкающие от счастья, влюблённые.
И она ни капельки не боялась, не нервничала, не дёргалась. Танцующей походкой уверенно шла навстречу любимому мужчине и счастливой семейной жизни.
Воплощение любви и радости. Нежности и страсти. Моя Варенькая. Безупречная, самая красивая в мире невеста. Самая лучшая на белом свете подруга. Идеальная. Неподражаемая. Любимая.
Когда она подошла к замершему от восторга и нетерпения Глебу, тот сразу вцепился в неё, словно опасаясь, что кто–то может украсть его сокровище. Поцеловал бессовестно, не дожидаясь процедуры регистрации брака и разрешения.
Все ахнули, заулыбались, послышались шепотки.
Глава 30
Делай, не делай цивилизованную пафосную свадьбу, а сути жениха и невесты это не меняет. Они такие классные! Влюблённые! По — настоящему счастливые!
Я улыбалась и не сразу заметила, как слёзы радости всё–таки потекли по лицу. Демьян протянул мне белоснежный платок и я нервно сжала его в руках, прежде чем воспользоваться.
Всю церемонию Глеб не выпускал руки Варвары. Дракон- собственник! Казалось бы, такая мелочь, а улыбка не сходила с моего лица. Он так её любит, боится потерять, ценит. И не стесняется ни высокопоставленных гостей, ни чужого мнения, делает то, что считает нужным.
Моя свадьба проходила совсем по — другому, и на фоне сегодняшней церемонии я поняла, насколько показательной она была. Только я, ослеплённая чувствами к Костику, с запудренными его матерью мозгами, воспринимала всё по–другому.
Любовь слепа. Хорошо, Варюшке повезло встретить Глеба, а Глебу — не упустить мою любимую подругу. Лучше неё в этом мире не сыскать. И они идеально подходят друг другу!
Когда эту парочку объявили мужем и женой, все снова зааплодировали, встали. И куда–то делся весь пафос. Исчез. Растворился словно его и не было. А всё из–за восхитительно позитивной и искренней пары влюблённых, которые не признавали наносную шелуху.
Степенные пары поснимали важные маски с лиц, сердечно поздравляли молодых, открыто улыбались и весело болтали между собой.
Мы были ближе всех, но в первых рядах прорываться к молодожёнам не стали. Хотелось чуть больше времени, чем несколько вырванных у других секунд.
Варя же подскочила ко мне сама, обняла, поцеловала, выдохнула, какая она счастливая и что всё, Глеб теперь никуда–никуда от неё не денется.
Мы смеялись и немного плакали, поправляли макияж и снова смеялись. Демьян по–мужски коротко поздравил Глеба, хлопнул по плечу. Все выглядели довольно и счастливо, только моё несчастное сердечко неровно билось при каждом взгляде на высокого темноволосого красавца- мужчину. Печалилось, что нам не сыграть такую же свадьбу, душевную и красивую, идеальную.
Организатор свадьбы не дала нам долго беседовать и обниматься, утащила новобрачных, что — то по пути в шатёр им объясняя, мы же шли сзади и переговаривались с Алиной. Демьяна игнорировали как могли. Хотя я всей своей сущностью чувствовала его присутствие, а его парфюм и вовсе не выпускал меня из клетки. Казалось, везде он. Повсюду. Я словно пропиталась им и не могла освободиться, выбросить мужчину из головы, постоянно о нём думала.
Сидели мы снова рядом. И даже иногда случайно друг друга касались. Мимолётные, едва заметные постороннему взгляду, но такие острые прикосновения.
Алина периодически косилась в нашу сторону, но молчала. И правильно делала. Я пока не могла определиться со своими чувствами. С одной стороны, я понимала, какие чувства ею двигали, с другой — это страшно бесило. Мы с ней всегда были довольно близки, но сейчас я чувствовала себя обманутой и преданной, потому злилась на неё.
— Лиза, пойдём прогуляемся, — склонившись к моему уху, произнёс Демьян, когда гости получили относительную свободу действий.
Программа была интересная и насыщенная, но сперва всех «принудительно» накормили, дали пропустить по бокалу–другому и только затем выпустили из–за столов.
Я поднялась, но руку давать ему не стала, пошла рядом. Сильное напряжение сковало тело, а разум — страх. Что он мне расскажет? В чём признается? Не обманет ли? Смогу ли я понять и простить или сейчас мы расставим те самые точки и расстанемся окончательно, даже в самых безумных фантазиях?
На улице ещё было довольно светло, гости по большей части остались в шатре, но некоторые бизнесмены отошли подальше от громких музыки и смеха, чтобы переговорить по телефонам. Стайки красиво наряженных девушек активно фотографировались в красивых локациях, по большей части на стульях и у роскошной зелёной арки, украшенной белыми пионами и хрустальными прозрачными шарами, потому мы вновь заняли тот угол, где сегодня встретились.
— Я начну с главного. Инна — не моя жена, а её ребёнок — не мой. Мы встречались с ней совсем недолго, это были встречи… не…совсем не такие как у нас с тобой. И она это прекрасно понимала. Я действительно оплачивал врачей, платную палату, роды, долгое время их содержал, но лишь потому, что она уверяла, будто средства контрацепции иногда дают осечки, значит я — отец её ребёнка. Но у меня изначально были сомнения на этот счёт, она… очень современная девушка, которая знает, с какой стороны хлеб маслом намазан.
