беспокоилась обо мне и искренне хотела быть моим другом.
Я покачала головой и заметила пристальный взгляд Джастина на Кайле. Это так, это не ненависть. Затем я посмотрела на Алекса — должно быть, я смотрела на Джастина слишком долго, потому что выражение лица Алекса омрачилось, а ноздри раздулись. Затем его взгляд медленно переместился на Джастина. Не ревнует, черт возьми.
Я услышала сдавленный звук справа от себя: Кайла прикрыла рот рукой, пытаясь подавить смех. Ее глаза блестели, и я знала, что она заметила всю неловкость за столом.
— А как насчет чая? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Да, Алекс. Что насчет чая? — я спросила его.
— А что насчет этого? Ты знаешь, где что находится.
Он сказал мне, взмахивая рукой, и это согрело мое сердце. Он просто дал мне полную свободу действий, чтобы я бродила по его кухне в присутствии его друзей.… давайте назовем их друзьями. Потому что я только что полностью поделилась с ними историей своей жизни, так что лучше бы им обоим быть нашими друзьями, иначе мне пришлось бы рисовать фломастером пенисы у них на лбу, пока они спят.
Я поставила чайник и приготовила достаточное количество кружек. Все здесь — дитя любви West Elm и Pottery Barn, и даже посуда подходила друг к другу. Наверное, в десятый раз я задавалась вопросом, кто спроектировал это место. Пока я занималась сервировкой чая, над столом снова повисло неловкое молчание.
Я поставила чайный сервиз (очень красивый, белый с золотой отделкой) на стол и налила каждому зеленый чай матчу. Когда я спросила, никому не было дела, и именно поэтому сейчас все будут пить то, что я хочу. Тишина удушающая.
Джастин и Кайла смотрели куда угодно, только не друг на друга. Я чувствовала себя неловко, потому что не знала, что между ними произошло, но я все равно встала на сторону Кайлы. Женская сила, ура. Только Алекс, казалось, в порядке. Он откинулся назад и наблюдал за моим лицом. Я подмигнула ему, и уголок его рта приподнялся.
— Хорошо, — наконец нарушила молчание Кайла. — Что нам теперь делать?
— Что ты имеешь в виду? Не твое дело, что мы собираемся делать, — вмешался Джастин.
— Джастин, заткнись. Тебя это тоже не касается, — оборвала я его. — Тебе нужно прекратить это дерьмо. Я ценю все, что ты для меня сделал, правда, но тебе нужно уйти, если ты не можешь держать свой гнев в узде.
— Я поддерживаю это, — Алекс слегка повернулся к Джастину и тихо добавил: — Тебе нужно забыть об этом. Прошло много времени.
Лицо Джастина покраснело, челюсть тикала, а глаза сосредоточены исключительно на Кайле. Он выглядел почти готовым взорваться — мне, вероятно, не стоило ничего говорить, когда я не знала всей истории, и простое упоминание ее имени вызывало такую бурную реакцию. Я посмотрела на Кайлу и замерла; она выглядела так, будто тоже не знала этой истории, потому что выглядит совершенно сбитой с толку. Потрясена… и обижена. У меня неприятный привкус во рту из-за того, что ее простая влюбленность в него оказалась не такой уж простой. О, моя бедная Кайла.
Волна желания защитить поднялась в моей и без того напряженной груди. Я повернулась к Джастину и открыла рот, чтобы сорвать с него новую порцию, когда Алекс остановил меня тихим «Фрейя» и покачал головой. Я сделала глубокий вдох и сосчитала до пяти, и только после этого начала говорить.
— Джастин, Кайла — мой друг. Честно говоря, возможно, мой единственный друг, — он выглядел обиженным моим заявлением. — Что? Не делай такое лицо. Я имела в виду девушку. У меня никогда не было подруг. И я не собираюсь терять ее из-за того, что ты ее отпугнул. Ты можешь быть вежливым хотя бы один день? Ради меня, пожалуйста. Мне сегодня было больно.
Я заставила свою нижнюю губу дрожать, чтобы доказать свою точку зрения, и он вздохнул, признавая поражение. Смешок Алекса разрядил атмосферу.
— Ах ты, маленькая шалунья, — Джастин засмеялся, сделал глоток чая, затем выплюнул его обратно. — Что это, черт возьми, такое?
Я хмуро посмотрела на него.
— Это называется зеленый чай, придурок. Не выбрасывай хороший продукт впустую.
— На вкус как травянистая моча.
Похоже, его вот-вот вырвет.
— И ты точно знаешь, какова моча на вкус?
Я посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и он снова засмеялся.
— Попался. Есть кофе? — он спросил меня.
— Алекс знает.
Я показала на него.
— Да. Он на том же месте, — ответил Алекс, бросая короткие взгляды на Кайлу.
Джастин встал и направился прямиком к шкафчику с кофейными принадлежностями. Он выглядел так, будто знает, где что находилось, и меня немного порадовало, что друг Алекса, похоже, вернулся в его жизнь. Даже ненадолго. Если подумать, я бы, наверное, снова подверглась избиению, если бы это означало, что Алекс больше не будет один.
Ради Бога, я знала его всего пару дней. Откуда все это бралось?
Но потом я оглянулась на Кайлу, которая замкнулась в себе и больше не улыбалась, и мне захотелось врезать Джастину по его красивому лицу. Я взяла Кайлу за руку и слегка ущипнула ее за кожу.
— За что это было? — зашипела она.
По крайней мере, я добилась от нее хоть какой-то реакции, и в ее глазах появился огонь.
— Чтобы разбудить тебя, спящая красавица.
Я показала ей язык, и она криво улыбнулась.
— Любитель, — сказала она, что заставило меня высунуть язык еще дальше. — Да, давай, покажи мне свое лучшее.
Джастин вернулся к столу, и вот так все счастье улетучилось. Он самый настоящий тусовщик, какого я когда-либо встречала.
— Он придет за тобой? — спросил он серьезным тоном, откидываясь на спинку стула.
Я вздохнула.
— Скорее всего, но он придет за деньгами.
— Я думаю, можно с уверенностью сказать, что ты никуда не должна ходить одна.
— Я была в порядке раньше, Джастин. Я буду в порядке после.
Я опустила то, что мне будет хорошо в другом месте. Когда он находил меня, я переезжала. Я собирала невидимые пылинки со своих коленей, когда почувствовала на себе горящие взгляды. Я подняла голову и увидела три пары глаз, прожигающих дыры в моем лице.
— Ты планируешь уехать, не так ли? — тихий голос Кайлы полон грусти.
Нет смысла лгать; я знала этих замечательных людей (Джастин, ты на мгновение искажаешь статистику) всего пару дней. Я оставила всю свою жизнь позади в мгновение ока, и все же здесь я не чувствовала прежней легкости.
— Да.
— Да кто ты
