Ознакомительная версия.
– Да, Эльза на сей раз дома. А вы, похоже, так и не оставили стремления поговорить с моей дочерью?
– Да. Мне очень нужно с ней поговорить, Маргарита Исидоровна. Можно, я войду?
– Ну что ж, входите, конечно... Только я не понимаю... Насколько я знаю, подоплека для разговоров должна быть исчерпана? Моя дочь, как я вам и предрекала, вашему благоверному от ворот поворот дала. У нее теперь такой хороший мальчик, славный, молоденький! Знаете, он даже мне понравился! Так что я не понимаю...
– Да, Маргарита Исидоровна, вы все правильно понимаете. Вернее, не понимаете. И тем не менее мне очень нужно поговорить с Эльзой.
– Мама, кто пришел? – послышался из комнаты звонкий, немного сердитый голосок Эльзы. – Это ко мне или к тебе?
– К тебе, дочь, к тебе... Иди сюда, сама посмотри.
В голосе Маргариты Исидоровны послышалась явная издевка, и Лиза поморщилась поначалу, но потом взяла себя в руки – не до психологических анализов теперь. Тем более в проеме двери уже нарисовалась Эльза – с банным полотенцем на голове. Совсем детское личико, бледное, удивленное.
– Ой... Елизавета Васильевна... Здравствуйте... – пролепетала, растерянно улыбнувшись. – Ой, а как вы...
– Ты хочешь спросить, как я тебя нашла? – сбрасывая с плеч шубу, спросила нарочито насмешливо. – Так я уже была здесь однажды, дорогу запомнила... Правда, я не думала, что еще раз придется, но что делать, обстоятельства заставили, уж извини!
– Какие... обстоятельства? Я что-то не понимаю...
– А я тебе сейчас все объясню. Где мы можем с тобой поговорить?
– Пойдемте в мою комнату...
– Ой, да ну зачем же в твою, Эльза! – вступила в разговор до того молча за ними наблюдавшая Маргарита Исидоровна. – У тебя же там бардак, как всегда! Прошу вас в гостиную, Елизавета Васильевна, там и поговорим!
– В гостиную? Но мне бы хотелось наедине... – коротко пожала она плечами.
– Нет, это исключено! – вдруг сердито прокаркала Эльзина мать, злобно взглянув сначала на нее, потом на дочь. – Все разговоры будут проходить в моем присутствии! Я здесь мать и хозяйка, и прошу с этим обстоятельством считаться! Так что прошу, прошу в гостиную!
Лиза видела, как передернулось Эльзино лицо, будто пробежала по нему судорога. Пробежала и сменилась выражением презрительного равнодушия, лишь плечики дернулись вверх-вниз и поднялась маленькая ладошка, махнула вяло:
– Не пугайтесь, Елизавета Васильевна, у нас так... Маме непременно надо информацией обо мне поживиться, она исключительно в этом свою материнскую роль понимает... Она информацией обо мне питается, как хлебом. Я-то уже привыкла, конечно...
Гордо откинув голову, Маргарита Исидоровна обволокла дочь насмешливым взглядом, улыбнулась снисходительно:
– Ты бы при чужих людях не позволяла себе лишнего, дорогая... Не так уж глупа твоя мать, как ты хочешь себе представить. И я думаю, наша гостья не затем сюда заявилась, чтобы полюбоваться на нашу с тобой родственную привязанность. – И, обернувшись к Лизе, неловко застывшей в узком пространстве прихожей, продолжила насмешливо: – Ведь так, Елизавета Васильевна, я права?
– Да мне, в общем, все равно... – пожала она плечами. – С вами так с вами, как скажете...
В гостиной сели вокруг журнального столика – она на диване, мать и дочь в креслах. На Эльзу было жалко смотреть – лицо такое, будто на него только что стакан холодной воды выплеснули. Казалось, горечь необходимости терпеть материнское присутствие стекает с него каплями... Но что делать – надо эту жалость проглотить как-то. В конце концов, какое ей дело до их странных семейных взаимоотношений? Не затем пришла...
– Я, собственно, вот что хочу тебе сказать, Эльза... Не буду говорить о себе... То есть о том, сколько я неприятных минут пережила, когда мой муж... Ну, да ладно, не в этом суть. Надеюсь, ты сама все понимаешь.
– Да. Конечно, Елизавета Васильевна. Я все понимаю. Но я... Можно, я объясню...
– Что – объяснишь? Что ты не виновата ни в чем? Не надо, я же не стыдить тебя пришла. В том, что мой муж в одночасье голову потерял, твоей вины действительно нет. Наш разговор будет вовсе не о моем муже. Я просто хочу тебе разъяснить сложившуюся ситуацию... Понимаешь, Максим – мой сын. Он очень любит меня и очень за меня переживает. И когда я узнала, какой выход из этой ситуации он придумал...
– Так Максим – ваш сын? – подала голос из своего кресла Маргарита Исидоровна. – Надо же, какой интересный поворот событий... Ну-ну...
– Мам, а ты записывай, если тебе интересно, – холодно, не глядя на мать, вдруг произнесла Эльза. – Потом почитаешь, развлечешься лишний раз...
– Я, кажется, попросила тебя не хамить мне при посторонних! – отмахнулась Маргарита Исидоровна, подавшись всем корпусом вперед. И, обращаясь к Лизе, произнесла весело: – Ну же, Елизавета Васильевна, продолжайте! И какой же выход придумал ваш сын? Хотя, кажется, я догадываюсь, какой...
– Да, правильно догадываетесь, Маргарита Исидоровна. Он ничего более умного не придумал, как вызвать огонь на себя.
– Ну надо же, молодец какой! – издевательски засмеявшись, стукнула себя кулачком по коленке Маргарита Исидоровна. – Вот это я понимаю, вот это настоящий ребенок, который по-настоящему мать любит! – И, повернувшись к Эльзе, проговорила, живо блестя глазами: – Ты поняла, да? Значит, он с тобой просто поиграть решил! Поиграть, а потом бросить, чтобы отомстить за мамины переживания! Надо же, а с виду такой скромный и открытый мальчик, я и не предполагала в нем такой прыти! Я же любого человека насквозь вижу, а тут... ошиблась... Значит, отомстить решил! Молодец!
– Ну, зачем вы так... – поежилась Лиза, мельком взглянув на Эльзу. – Не хотел он никому мстить... Да и неважно это, собственно. Я это затем рассказываю, чтоб Эльза узнала всю подоплеку... То есть всю правду...
– А я и так все знаю, Елизавета Васильевна, – робко улыбнувшись, пожала плечами Эльза. – Максим давно уже мне все рассказал... Почти сразу... Мы как-то уже и забыли об этой дурацкой подоплеке, если честно. Потому что... Потому что мы очень любим друг друга! Я его очень, очень люблю, Елизавета Васильевна! Я даже не знала, что можно так любить... И не умела раньше... Я, как его увидела, сразу поняла, что это тот самый, единственный... И вы простите меня, пожалуйста! Я даже не думала, что так бывает... То есть поверила вдруг, что все будет хорошо, что все кругом должны за нас радоваться... И вы тоже... Простите, простите меня, Елизавета Васильевна! Я и правда не подумала...
– Не надо просить у меня прощения, Эльза, мне не за что тебя прощать. Но и о любви говорить тоже не надо, прошу тебя. Ну сама подумай – какая любовь? Ты не можешь любить моего сына, у тебя нет на это никакого права. Такие вот дела, Эльза. Уж извини.
Ознакомительная версия.
