— Определенно нет. Если бы он мне попался на улице, я бы постарался перейти на другую сторону.
Вот уж кого мне меньше всего хотелось видеть, так это его.
Казалось, никто в мире не испытывал теплых чувств к Джонатану Ландрету. Амариллис молча направилась к выходу.
— Амариллис.
— Да. — Она остановилась на пороге.
— Я видел твой снимок в газете. В прошлый четверг ты была на приеме в музее с Лукасом Трентом.
— Ну и что?
— Полагаю, это не было обычным свиданием, хотя в заметке на это намекалось. — Гифорд со значением посмотрел на нее. — Вы не очень подходите друг другу. Скорее, свидание носило деловой характер. Ты фокусировала для него в тот день?
— Я не обсуждаю дела клиентов.
— Ясно, встреча была деловой. — Гифорд кивнул с явным удовлетворением. — Я так и подумал. Говорят, у него талант девятого уровня, но бедняга всего лишь детектор. Вы вели что-то вроде расследования, верно? Трент заподозрил, что какой-то ловкий мошенник собирается похитить его находки? Или вопрос скорее частный? Слышал, одного из его вице-президентов уволили без официального предупреждения. А именно Миранду Локинг.
Амариллис отметила про себя, что Гифорду нельзя было отказать в уме.
— Ты прекрасно осведомлен.
— Я взял себе за правило всегда быть в курсе событий, — снисходительно пояснил Гифорд.
— Извини, меня ждут дела. — Амариллис открыла дверь.
— И еще одно. Амариллис, если ты захочешь получать настоящие деньги, добро пожаловать к нам в «Юник кристалз». Я хорошо плачу. У меня за полгода ты заработаешь столько, сколько у Клементины Мэлоун за целый год.
Логика и интуиция слились воедино — Амариллис внезапно осенило.
— На приеме в музее с Шеффилдом работал кто-то из твоих подчиненных, верно?
— Как ты догадалась насчет Шеффилда? Или, возможно, Трент пользуясь своим талантом, следил за ним?
— Я узнала о таланте сенатора Шеффилда совсем случайно. — Амариллис приказала себе сохранять спокойный, бесстрастный тон. — Он силен, наверное, десятый уровень, да?
— Кто знает? Он отказывается проходить тест. — Гифорд погасил улыбку. — Шеффилд заявляет, что это насилие над личностью. По его словам, Основатели никогда бы не потерпели такого беззастенчивого нарушения прав человека.
— Значит, фокусировал в тот вечер один из твоих концентраторов. Это кое-что проясняет.
— О чем ты?
— Мне показались знакомыми приемы работы. Сначала я подумала, что специалиста готовил Ландрет, но ведь концентратор мог пройти подготовку и у тебя. Твоя методика сходна с техническими приемами профессора, потому что ты его ученик.
— Знаешь, тебе действительно стоит подумать о моем предложении. Мы предоставляем услуги на очень высоком уровне, все наши клиенты — влиятельные люди.
— А как насчет этики?
— Уж не хочешь ли ты обвинить меня в нарушении Кодекса, дорогая Амариллис? Ты меня просто оскорбляешь.
— В тот вечер один из твоих сотрудников помогал Шеффилду фокусировать харизму.
— Всем известно, что харизма не талант. Это свойство натуры. — Гифорд развел руками. — Что я могу сказать, Шеффилд пользуется популярностью у избирателей.
— Ты можешь называть это как хочешь, но, на мой взгляд, Шеффилд наделен мощным талантом, которым может воспользоваться в своих интересах в ходе предвыборной кампании.
— Но все политики этим и занимаются.
— Он «пережег» своего концентратора, тебе это тоже безразлично?
— В каждой работе есть свои издержки. Кроме того, концентраторы выходят из строя на короткий период.
— Фокусирование таланта в корыстных целях не только противоречит этическим нормам, это противозаконно.
Гифорд принужденно улыбнулся.
— Повторяю, харизма — не талант. Она не указана ни в одном из перечней талантов. Ее никогда не относили к парапсихологическим способностям. Это индивидуальная особенность, черта характера. Как, например, твои ханжеские взгляды на секс и этику.
— Теперь, Гифорд, я поняла, почему ты никогда не ладил с профессором Ландретом. — Лицо Амариллис залилось краской возмущения. — В конечном итоге профессор всегда оставался джентльменом.
— Хорош джентльмен, регулярно посещающий стриптизершу.
Амариллис вышла из кабинета и беззвучно прикрыла за собой дверь.
— Итак, дорогая, думаю с разделом «Внешние характеристики» покончено, — подвела итог Ханна на другом конце провода. — Я должна сказать, в последнее время ты стала с большим пристрастием подходить к выбору мужа.
Амариллис вертела в руках ручку и смотрела на лежащий перед ней лист бумаги с заметками.
— Чем больше я об этом думаю, тетя, тем яснее понимаю, что у меня есть определенные пожелания.
— Давай посмотрим, все ли я правильно записала. Темные волосы, серые глаза, возраст между тридцатью и сорока, преуспевающий предприниматель, родом из небольшого городка или сельской местности, ты хочешь, чтобы он владел приемами рукопашного боя, не боялся риска. — Ханна остановилась. — Да, вот еще: консерватизм в одежде.
— Полагаю, описание достаточно полное.
— Капризы, капризы, слишком много требований, — пробормотала Ханна. — Прекрасно, остальную часть вопросника я для тебя заполнила, на этом первый этап завершен. Твоя тетя Софи мне кое в чем помогала.
Услышав эти слова Ханны, Амариллис почувствовала некоторое облегчение.
— Тетя Софи хорошо меня знает.
— Как раз она и посоветовала мне не волноваться из-за того, что ты неожиданно стала такой разборчивой, — сухо заметила тетя. — По ее мнению, это добрый знак, говорящий о проснувшемся в тебе интересе.
Несмотря на плохое настроение. Амариллис не могла удержаться от улыбки. Тетя Софи всегда отличалась свежим взглядом на вещи. В памяти возникли давние детские воспоминания. Амариллис увидела себя семилетней девочкой.
Был знойный летний день. Городок Лоу-Белли уже целый месяц изнемогал от невыносимой жары. Солнце нещадно жгло землю. Софи захватила с собой в город Амариллис с подругой Линдой. Девочки зашли в кафе за мороженым, а Софи тем временем направилась по делам в банк.
Когда довольные девочки стояли с мороженым на улице, они увидели эффектную женщину, выходившую из дорогого автомобиля.
— Знаешь, кто это? — Линда лукаво посмотрела на Амариллис. — Это твоя бабушка.
Амариллис внимательно оглядела элегантную темноволосую женщину.
— Это не моя бабушка. У моей бабушки светлые волосы, и она ниже ростом.
— У всех людей две бабушки, глупая. Эта леди — мать твоего отца. Ее зовут миссис Бейли. Значит, она твоя бабушка, так говорит моя мама.
— Я тебе не верю.
