— Спасибо, бабушка Нурай. Я очень вам благодарна, — искренне поблагодарила Мелек.
Бабушка повернула к дому, заявив, что желает отдохнуть. Мелек задумалась, закусив губу. Лучше всех к ней в этом доме отнеслась Нурай и сейчас было ужасно стыдно перед бабушкой, ведь она носит под сердцем ребëнка, который не является её правнуком.
41
В воскресенье утром выехали на машине в Анкару. Ехали больше девяти часов, несколько раз останавливаясь в попутных городах, чтобы перекусить в ресторанах. Эмин сидел с женой на заднем сиденье, временами брал её руку в свою и поглаживал. Это простое прикосновение вызывало трепет на душе. Радовало то, что Мелек не пыталась выдернуть руку или как-то отстраниться. Говорят, что вода камень точит. Эмин надеялся, что сможет растопить заледеневшее сердце девушки.
Наконец-то приехали к отелю «Анкара Плаза», где он заказал номера не только для них, но и для охраны. Эмин видел, как устала Мелек в дороге, но эта поездка была важна для них. Необходимо получить новые паспорта и оформить вид на жительство для жены.
— Иди в душ, если хочешь. Я пока закажу еду в номер. Что бы ты хотела съесть? — спросил Эмин, когда зашли в номер.
— Мне всё равно. Кажется, что я готова и траву луговую жрать, лишь бы наесться, — усмехнулась Эмилия, поспешно уходя в уборную.
Эмин заказал еду на своë усмотрение. Потом включил какой-то русскоязычный канал в телевизоре. Мелек в это время появилась лишь для того, чтобы забрать из чемодана халат и снова исчезла в уборной. Мылась она недолго и вскоре уже сидела на кровати, пялясь в экран телевизора. Показывали российские новости.
— Я в душ, прими пожалуйста заказ и расплатись картой. Эти деньги отдашь в качестве чаевых, — Эмин положил на стол свою карту и мелкую купюру. — Пин-код не требуется, карта прикладывается.
— Я всё сделаю, — спокойно сказала Мелек, провожая мужа взглядом.
Было странно называть Эмина мужем. Несмотря на прошедшую свадьбу, она ещё не успела привыкнуть, что замужем. Может от того, что у них с Эмином не было физической близости. Неожиданно в голову пришла мысль. А как бы это было переспать с ним? В следующую секунду Мелек уже откидывала непрошенные думы. Ей казалось, что она уж очень быстро предаëт память о Косте, даже размышляя о подобном. Хотя с его смерти прошло почти два месяца, пора бы смириться с этой потерей и идти дальше.
В комнату постучали, Мелек открыла, и молодой официант завëз столик. Блюда были накрыты блестящими крышками, но запах шëл просто потрясающий. Мелек сглотнула слюну, расплатилась с официантом и с нетерпением ждала, пока тарелки выставят на стол. Парень ушёл, а она села за стол и принялась есть, будто голодала неделю.
— Ого, вот это аппетит, — улыбнулся вошедший Эмин.
— Это не у меня аппетит, а у него, — Мелек погладила слегка округлившийся живот. — В последнее время много ем и сплю днëм. Прости, что не стала ждать тебя.
— Не нужно извиняться, джаным, я всё понимаю, — Эмин погладил её по волосам. — Скоро Рамазан. Наша семья будет поститься. Это значит, что есть и пить можно только после заката и перед рассветом. Тебя это никак не касается. Беременные женщины освобождаются от поста. Единственная просьба — не таскать еду в нашу спальню.
Эмин сел на свой стул, а Мелек смело заглянула в его глаза. Она не понимала, как можно есть ночью, а днëм не взять и крошки в рот.
— А если бы я не была беременна, что тогда? Дети тоже постятся? — задала она волнующие вопросы.
— Дети нет. Разрешено подросткам с определённого возраста. Что касается тебя, то я бы не стал заставлять. Родня бы посмотрела косо, но мы бы нашли, что сказать в оправдание. Например, тебе запретили врачи. Такое тоже бывает. Мелек, ты приняла нашу веру, но я не хочу тебя заставлять делать больше. Из-под палки соблюдает праздники и обряды не верующий человек, а лжец. Если захочешь сама, всегда можешь поговорить со мной. И не стесняйся спрашивать, когда что-то непонятно. Лучше двадцать раз спросить, чтобы понять всё, чем один раз сделать ошибку.
— Хорошо. Ешь, а то у меня глаз на твою порцию недобро смотрит.
— Тогда мне стоит поделиться, — Эмин переложил котлету на тарелку жены.
— А ты? — удивилась она.
— Если будет нужно, я закажу для нас ещё еды, — спокойно ответил он.
Эмилия уплела и его котлету, потом стала пить чай с пирожным. Через несколько минут пододвинула к себе ещё пирожное и принялась есть. Опомнилась только тогда, когда не осталось ни крошки.
— Ой, я не хотела. Вернее хотела, но… — покраснела она.
Эмин подошёл к ней и, встав на колени, поцеловал животик, потом приложился к нему щекой, обнимая за талию.
— Кажется, у нас растëт настоящий богатырь, — ласково сказал он. — Я так счастлив, ты просто не представляешь.
Мелек неожиданно для себя протянула руку и погладила его по голове, зарываясь пальцами в густую шевелюру. Оказалось, что прикоснуться к нему вовсе не страшно и не противно, наоборот как-то волнительно, кончики пальцев слегка закололо, по телу скользнуло тепло. Всё же она живая женщина из плоти и крови, и когда-нибудь ей снова захочется любить и быть любимой.
На следующий день они появились к назначенному времени в посольстве. Вот тут Мелек и поняла, что значит быть замужем за Эмином. Он договаривался обо всëм сам. Уговаривал, доказывал, что ей никак нельзя сейчас летать, а вид на жительство делать нужно. Мелек не произнесла практически ни слова, только, в конечном итоге, подписала нужные заявления.
Сидящий перед ними мужчина в чëрном костюме расплывался улыбкой на пухлом лице и заверял, что им позвонят, когда можно будет забрать документы. Мелек полагала, что он не просто так сочится дружелюбием. В пачке копий документов лежало что-то ещё. Мужчина глянул глазками-пуговками на уголок конверта, торчащий из копий, и поспешил убрать документы в ящик стола. Интересно, когда муж намекнул на деньги? Она даже не поняла этого.
После посольства проехали по улочкам города. Заглянули в пару музеев, поели в ресторане, погуляли в парке. Эмин увлекательно рассказывал о своей стране. Потом ответил на множество вопросов. Они присели на лавочку в парке, наслаждаясь прекрасным днëм. Охрана умастилась на соседнюю скамейку, принимаясь сканировать взглядом территорию.
Мелек увидела двух слегка пошатывающихся парней, плетущихся по мощëной камнем дорожке. Одеты они были прилично и даже дорого, но где-то успели набраться спиртного.
— Я думала, у вас такого не бывает, — улыбнулась Мелек.
— Бывает, но редко. А ещё иностранцы много пьют. Это не турки.
— Опа, русская, а одета как мусульманка? — вдруг бросил один из мужчин, проходя мимо.
— Ага, на чистом русском болтает, а этот местный, — ухмыльнулся второй.
Мелек заметила, как парни развернулись, направляясь к ним. Они были пьяны больше, чем казалось в начале. Один из них скривил вполне симпатичное лицо и произнëс брезгливо, словно выплюнул:
— Слышь, ты, сучка, русских дома не нашлось, что ты решила с мусульманином спутаться?!
Охрана среагировала быстро, подбегая к ним, но Эмин уже успел вскочить, загораживая её собой.
— Я не хочу для вас неприятностей. Идите стороной, парни, — грозно сказал Эмин.
Парни сплюнули и пошли дальше, не став связываться с охраной.
От встречи с соотечественниками у Мелек остался неприятный осадок, но душу согрело то, как Эмин смело закрыл её собой. Теперь он развернулся, обнял её и прижал к себе. Рука успокаивающе погладила по голове.
— Испугалась? Тебе не стоит бояться. Если рядом не будет охраны, я костьми лягу, но не дам тебя в обиду. Моя джаным и малыш бесценны, за них не жалко и жизнь отдать.
— Не говори так, ради меня не стоит умирать, — тихо произнесла Мелек.
— Позволь решить мужчине, ради кого ему умирать. Женщина — это очаг, джаным, опора и поддержка для мужчины. Муж — всегда стена, за которой можно укрыться. Он защитник семьи и добытчик пропитания. А иначе, что это за мужчина? Поехали в гостиницу. Пообедаем там.
