мой недовольный вид, она смеется еще громче. Похоже, она слегка пьяна. Когда она откидывает назад голову, я замечаю блеснувший в ее языке пирсинг.
– Не принимай всерьез. Я со всеми этими ребятами ходила в школу, мы как семья.
– Ясно.
– Серьезно, – продолжает она. – В школе мы тусовались с Риком, а потом я торчала с Тревисом. Боже, и ненавижу себя за это. С парнями трудно дружить после того, как они видели тебя голой.
У меня вертится в голове вопрос: а видел ли ее голой Блейк?
В итоге она выводит меня на легкий и ничем необремененный разговор. Узнав, что я местная, учусь в колледже и живу в сестринстве, ее глаза становятся шире.
– Да уж. Блейк двигается выше, – говорит Марин.
Я не совсем понимаю, что она имеет в виду, да и не успеваю уточнить. Несколько девушек и парней, сидящих на старых покошенных стульях в конце двора, выкрикивают ее имя.
Сказав, что я вернусь к Блейку, я наблюдаю за тем, как она спрыгивает с пары ступенек и присоединяется к ним. Как только я собираюсь войти в дом, вдруг чувствую, что возле моих ног скользит что-то теплое. Опустив голову, я вижу собаку. Черный ротвейлер обнюхивает мою ногу. От страха я забываю дышать. Моя диафрагма застывает словно кто-то поставил на паузу.
Господи. Опять!
– Чип. – Хозяин свистом подзывает к себе собаку, и та подчиняется.
Повернув голову, я вижу за домом, с той стороны, где никого нет, того самого парня, который в прошлый раз напугал меня. Я не помню его имя. Он сидит на корточках, поглаживая за ухом пса. На нем большая бесформенная толстовка с накинутым на голову капюшоном. С джинсов свисает толстая цепь, достающая до земли.
– Ты снова здесь, – произносит парень, подняв голову.
Я смотрю в темные бездны его глаз. Он выглядит пугающе и, возможно, отталкивающе. Но скорее всего, это всего лишь защитная бронь.
– А ты снова меня напугал.
Один уголок его губ дергается вверх. Сложно сказать улыбнулся ли он. Капюшон настолько низко опушен, что бо́льшая часть лица скрыта его тенью.
– Чип не обидит, пока я не скажу.
Мне лучше уйти, но где-то на задворках моего сознания рождается любопытство.
– Ты ведь не скажешь?
Парень поднимает голову и, проигнорировав мой вопрос, произносит:
– Почему ты боишься собак?
– Я боюсь только твою.
– Ложь. Что случилось?
Он продолжает гладить пса, который расслабленно развалился на лужайке и кажется, не собирается мной поужинать. Все еще опасаясь, я спускаюсь со ступенек и, держась за перила, делаю шаг к этой странной парочке.
– Мне было шесть лет, когда меня покусал питбуль. Он просто налетел на меня, когда я играла. Это даже не была наша собака. – Я показываю свой бледный шрам, который тянется по правому запястью.
Парень внимательно наблюдает за мной. Он не прекращает успокаивающими движениями гладить за ухом своего питомца.
– Собака сознательно идет на то, чтобы причинить боль. Это ее эмоции. Ты не причем.
– Да уж, – вздыхаю я.
– Тебе нужно разучиться бояться.
– А это возможно?
Парень поднимает на меня голову, несколько секунд всматриваясь. Освещение из дома падает ему на лицо, и я разглядываю его острые черты лица. Теперь он мне не кажется таким уж пугающим.
– Погладь Чипа.
– Что? – Я в ужасе смотрю на него. – Нет.
– Смелее, – настаивает он. – Пересиль свой страх, иначе ты всегда будешь такой.
Я бросаю на него недовольный взгляд.
– Какой?
– Загнанной в угол. Ты свободна или просто пытаешься ею быть?
Откуда он может знать что-то обо мне?
Но возмущение, медленно поднимавшееся во мне, тут же исчезает. В моей жизни всегда было что-то не так, но по какой-то причине мне это не казалось значительным. А ведь я способна изменить ее, способна быть той, кем хочу. И почему бы не начать со страха, который тащится за мной из детства?
Сделав шаг, я застываю на месте. Ротвейлер поднимает голову.
– Он чувствует твой страх, – говорит парень. – Не позволяй своим страхам загнать тебя в клетку.
Выдержав его тяжелый взгляд из-под полуопущенных век, я киваю и подхожу еще ближе. Присев рядом с собакой, протягиваю дрожащую руку.
Сделай это.
Пес не рычит, но он очень напряжен. Как и я. Поэтому я отпускаю этот страх. Не знаю, как, но мне это удается. И вот уже моя ладонь накрывает теплую и гладкую шерсть. Уши Чипа медленно опускаются. Тяжело вздохнув, он кладет голову обратно на траву, позволяя мне его гладить. Я встречаюсь с глазами его хозяина. Они полны гордости и удовольствия.
– Видишь? Ты почувствовала это?
Испытывая полнейший восторг, я киваю.
– Да.
– Рейд!
Резкий голос заставляет нас троих посмотреть за мою спину. Рик спрыгивает с крыльца и оказывается возле нас.
– Ты за старое?
– Все нормально. – Я поднимаюсь на ноги. – Правда. Я сама погладила Чипа.
– Серьезно? – Рик недоверчиво смотрит на Рейда, который лениво вынимает из джинсов зажигалку и принимается ей играть.
– Да. Оказывается, собаки не такие уж и страшные.
Рик немного расслабляется.
– Ладно. Блейк ищет тебя.
В это время Рейд тоже поднимается на ноги и свистом подозвав Чипа, дарит мне быструю улыбку прежде чем уйти.
– Что это, черт возьми, было? – интересуется Рик.
Я лишь пожимаю плечами, глядя им вслед.
– Понятия не имею, но я в восторге.
Рик заинтересованно смотрит на меня.
– Знаешь, – начинает он, – Рейд неплохой парень. Конечно, он немного двинутый, так как слишком часто балуется дурью, но он свой. Если ты стаешь его другом, он убьет за тебя.
Почему-то в это легко верится. Не потому, как выглядит и ведет себя Рейд, в нем есть что-то другое, не совсем объяснимое. Видя меня второй раз в жизни, он увидел мои страхи. Он смотрел глубже, ведь дело вовсе
