понять, что она хочет большего. Он ввел в лоно Киры второй палец и, услышав вздох одобрения, поцеловал её. Она тут же обвила руками его шею и без раздумий сама углубила поцелуй, от вожделения и нетерпения покусывая губы Димы. Опустив руки ниже, Кира коснулась его бедер и притянула его ближе, заставляя подступить к ней вплотную.
- Может быть в спальню? – ощущая, как Кира пытается дотянуться до ремня его джинсов, спросил Дима.
- Нет, - выдохнула ему в губы. – Не хочу, - провела она пальчиком по дорожке темных волос, ведущей от пупка Молотова вниз к его давно готовой к близости плоти. – Сделай уже это…
- Как скажешь. - Отойдя на шаг назад, Дима расстегнул пряжку ремня, а затем спустил джинсы вместе с боксерами вниз, освобождая себя от одежды. Затем снова приблизился к ней. Напористо, грубовато погладив ноги Киры, приподнял их выше и закинул себе на плечи.
Почувствовав, как в ее промежность упирается твердый член Димы, Кира прикрыла глаза и, чуть подавшись навстречу, шумно выдохнула. Дима приставил головку ко входу в лоно и стал медленно проникать внутрь. Кира опять застонала от этих совершенно новых, незнакомых ей ощущений и, повинуясь своим желаниям, выгнулась в спине, запрокидывая голову. Сделав несильное движение бедрами, Дима погрузился в неё, а затем, подавшись назад повторил действие, проникая все глубже и чувствуя при этом как стенки ее теплого лона обхватывают его плоть.
Не выдержав, он глухо зарычал и чуть сильнее сжал бедра Киры, входя еще глубже. Сжав кулаки, Кира схватила ртом воздух. Проникнув до упора, Дима выдохнул сквозь стиснутые в порыве не сорваться в бешенный ритм зубы и, опустив ладонь на плечо Киры, провел пальцами по всему ее телу, касаясь груди, чуть напряженного живота, ягодиц…
Проведя ладонью по бедру Киры, Дима, не сбавляя темпа, вновь подхватил ноги Киры под коленями и, разведя их в стороны еще шире, стал врываться в неё. И без того возбужденная до предела долгой прелюдией Кира, громко застонала… Ей нравилась сила и власть, с которой Дима брал ее, ей была приятна даже та я грубость, что проскальзывала в его действиях, ибо она желала, чтобы её подчинили и сделали это бесповоротно, безоговорочно, так, как это делал Дима. Она чувствовала его глубокие толчки, и ей казалось, что с каждым вторжением ее жизнь наполняется каким-то особым смыслом, что ее тело оживает, словно после долгого сна, что ее сердце наполняется теплом.
- Кира… - рыкнул Дима и, вынув член из лона, подхватил Киру за талию и в мгновение перевернул её на живот.
Почувствовав, как он одним резким движением ворвался в ее тело, Кира громко застонала, цепляясь за края деревянного стола.
Просунув руку между телом Киры и поверхностью стола, Дима сжал ее грудь, пальцами умело массируя сосок. Все её существо немедленно отдалось дрожью, а из ее горла вырвался хриплый вскрик, тут же перешедший в протяжный стон. Понимая, что и он сам, и Кира уже на грани развязки, Дима переместил руки на её бедра, и, крепко удерживая, увеличил темп движений. Выгнувшись, Кира провела ноготками по дереву и, зарычав, словно дикая кошка, едва не впилась зубами в собственное запястье. Почувствовав, как Дима придавил ее весом собственного тела, как, собрав волосы на ее затылке, сжал их в кулаке, Кира заметалась в какой-то невероятной, непонятной, неведанной ей агонии и, в следующий миг, почувствовав, как ее существо захлестывает мощная волна чего-то невыносимо сладкого, как все ее тело начинает биться в какой-то блаженной судороге, как низ живота сводит мучительно-приятным спазмом, громко закричала. Желая продлить оргазм, Дима сделал еще несколько движений и, громко зарычав, одним толчком достиг наивысшей точки блаженства. Сквозь сладкие конвульсии, сводящие ее тело, Кира ощутила, как внутри нее пульсирует плоть Димы, услышала его хриплое дыхание над своим ухом, почувствовала, как он, просунув руку ей под грудь, прижимает ее к своему телу…
Желание потихоньку отступало, хотя все ее тело было еще неспокойно: сердце билось необычно гулко, взбудораженная кровь стремительно бежала по венам… Только теперь в ее крови не было того лживого, грязного, что еще совсем недавно несло в себе чувство фальшивого счастья, умиротворения. Сознание, чуть затуманенное восторгом, тепло, такое живое и настоящее, и такой знакомый запах…
- Ты только моя, - пропуская светлые пряди Киры сквозь пальцы, выдохнул Дима привлекая её к себе. – Люблю тебя.
- И я тебя люблю, - выдохнула Кира и прижалась к нему всем телом.
Когда Кира уснула, Дима еще долго лежал, слушая её мерное дыхание.
Счастье… Такое простое и многогранное понятие. Для каждого оно разное, свое… А что счастье для Киры? Сложно… Тепло, уют… Подарить ей щенка или котенка, дав ему кличку Счастье. Да, возможно… Но… не то. Но тогда что? Вот она, самая простая, элементарная просьба, но как же трудно ее исполнить. Счастье… Он мог бы устроить ей день счастливого детства. Накормить мороженым, сводить в парк аттракционов… Это лишь миг того самого счастья.
Дима поднялся с постели и подошел к окну. В задумчивости уставился в ночную темень. Счастье… Шел дождь. Молотов вздохнул и, отвернувшись, перевел взор на кровать. Вот оно, его счастье. Что может быть важнее ее? Дима приблизился к постели и, присев на краешек, провел пальцами по золотистым волосам Киры. Он обязательно подарит ей счастье, и не просто его иллюзию, минутную радость, а самое настоящее, самое искреннее счастье. Такое, чтобы оно было с ней каждый день, чтобы окружало ее всю ее дальнейшую жизнь.
Глава 31
Кира проснулась, почувствовав на щеке поцелуй Димы. Не сразу открыла глаза, пытаясь определить реально ли происходящее или это лишь продолжение доброго сна. Губы Димы переместились на ее висок, затем тронули чувствительную кожу шеи… Кира улыбнулась и чуть повела плечиком.
- С Днем рождения, - донесся до ее слуха шепот Молотова.
Золотова, наконец, подняла веки и, чуть повернувшись, улыбнулась еще шире.
- Сколько времени? – хриплым ото сна голосом спросила она.
- Три часа двенадцать минут, - усмехнулся он, поглаживая её плечико.
-
