Да, ты немного напоминаешь ее. Отдаленно. Но по мне чушь собачья, ты бы в голову не брала.
– Почему? Получается, если бы у меня была немного другая внешность…
– И голос. И запах. Все что угодно, можно гадать «если бы». Зачем, Ясмина?
– Зачем ты хочешь на мне жениться? Чтобы помочь мне? Защитить?
– Чтобы заниматься с тобой сексом.
– Ты невыносим, – бью кулаком его в бок. И тут же глажу там… Мне неловко, что его ударила. Ладонь скользит чуть в сторону, и обводит кривой шрам.
– Прости пожалуйста.
– Ты смешная. Думаешь, сделала мне больно?
– Я не люблю причинять боль… надеюсь, и ты нет.
– Однозначно, у меня нет желания причинять тебе боль, – говорит Джерт.
Я так благодарна ему, за то, что разговаривает со мной. Дает ответы. Не выпускает из объятий… Возможно, для кого-то это ничтожно мало. А для меня очень много.
– А девушка в торговом центре? С ребенком? – произношу еще одну тему, которая сильно тревожит меня до сих пор.
– Слушай, ты такая ревнивая, – хмыкает Джерт.
– Да, я такая.
У меня снова возникает желание треснуть его хорошенько. За то что испытывает мое терпение. Не отвечает сразу, хотя понимает, видит, как это важно для меня.
– Это была Марта. Моя племянница.
– У тебя есть племянница?!
– Почему это тебя так удивляет?
– Не знаю… ты не похож на человека, у которого есть родственники, – запинаюсь, чувствуя, что прозвучало это немного грубо. – Прости… Я не хотела сказать…
– Перестань извиняться. Ты не можешь обидеть меня, Ясмина.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что ты добрая и честная.
Это так приятно слышать, что готова растечься лужицей у ног этого мужчины.
– И я нравлюсь тебе?
Я ведь призналась ему в любви! Да, в порыве страсти, ничего не соображая абсолютно… Теперь хочу ответного признания. Но понимаю, что Джерт может быть не готов к этому. Поэтому не жду ответа. Сразу переключаюсь на другой вопрос:
– Так зачем тебе жениться на мне? Я думала, ты хотел этого из-за моего отца. Чтобы заставить его сделать что-то тебе выгодное.
– Ты спрашиваешь об этом снова и снова. Почему это так важно для тебя? – Джерт внимательно вглядывается в мое лицо.
– Потому что важно… Очень. Не могу объяснить.
– Нет. Я никогда не хотел заставлять твоего отца делать что-либо. Это он переходил мне дорогу с контрактами, несколько раз. Я лишь хотел узнать, он ли стоит за покушениями. На самом деле, нас стравил третий игрок. Очень продуманный и хитрый.
– Ты говоришь про Ингу?
– Нет. Инга дура. Мстительная идиотка. Я не имел отношения к гибели ее брата.
– Не имел? Почему тогда ты не объяснил ей этого?
– Она бы не стала слушать…
* * *
Мы уснули под утро, все не могли наговориться. Утром я проснулась в объятиях Джерта абсолютно счастливая. Хотя вопросов было все еще много. Некоторые хотелось задать по второму кругу… вообще, я ловила невероятный кайф от того, что этот мужчина наконец начал разговаривать со мной. Это приводило меня в восторг.
– Ты хочешь поехать на похороны? – спрашивает Джерт во время завтрака.
– Да… хочу. Но судя по твоему лицу ты против.
– Я не стану запрещать. Но сейчас это небезопасно. Ты наследница. И тот, кто жаждет заполучить состояние твоего отца и его власть… боюсь, ни перед чем не остановится.
– Хорошо. Если ты считаешь, что это опасно, я не поеду… Я нужна Али. Не имею права рисковать собой. Но и ты пообещай, что не будешь больше лезть в это дело!
У меня перехватывает дыхание от собственной наглости. Я ставлю условия Зверю! Кто бы мог подумать.
Но Джерт не отвечает мне ничего, после завтрака коротко чмокнув в нос уходит. Через какое-то время слышу шум автомобиля. Выглядываю в окно. Уехал. Иво тоже, успела заметить его на переднем пассажирском сидении. Точно что-то задумали оба! Когда эти двое вместе… Тестостерон зашкаливает, а неприятности вырастают в геометрической прогрессии.
Когда Джерт уехал я ушла в свою комнату и наконец дала волю слезам. Стало легче. Я должна была выплеснуть таким образом накопившееся эмоциональное напряжение. Вместе со слезами были выплаканы горькие, въедливые воспоминания, о том то произошло со мной за последнее время. И смерть отца… Я держалась, но глубоко внутри зияла рана.
Успокоившись я почувствовала, что после слез появилась такая легкость, будто паришь над землей. Я сидела в кресле возле окна, поджав ноги, не шевелясь, и постепенно проваливалась в дремоту.
* * *
Просыпалась я с неохотой, подсознательно страшась пробуждения. Сон был непривычно глубоким и долгим, и теперь голова тяжелая, как свинец, и хочется пить. Спускаюсь на кухню. В доме тишина, Джерт явно еще не приехал.
Почему он снова отстранился от меня? Этого мужчину, наверное, ни капли нереально изменить. Неужели так сложно объяснить, позвонить, сказать пару слов, чтобы я не волновалась…
В памяти всплывают события вчерашнего вечера,
Вчера он был со мной откровенен. И от этого волна тепла пробежала по телу. Он был ласков…
Я призналась ему в любви. Он ничего не ответил.
О Боже, я и правда безумно люблю его. Как умудрилась? Как же допустила?
Не сообразила, куда заведет безоглядная страсть, которую пробудил во мне этот мужчина.
Которая развеяла все страхи.
Как жаль что я не видела лица Джерта, когда он услышал мое признание.
Где же он сейчас?
Не нахожу себе места, растерянно брожу по дому. Возвращаюсь в свою комнату и хожу из угла в угол. Уже почти вечер, тишина в доме давит. Меня охватывает плохое предчувствие.
Чтобы отвлечься, иду в ванную. Контрастный душ приводит меня в чувство, отгоняет остатки сна, пожалуй, самого крепкого за последнее время.
Надеваю синее бархатное платье до колен, решаю обойтись без макияжа.
Причесываюсь перед зеркалом, закручиваю волосы в тугой пучок…
Могу думать только о Джерте. О новой встрече. Увидеться с ним, посмотреть ему в глаза
Что он думает обо после вчерашнего? Что ощущает по поводу моего признания?
Пальцы, поправлявшие непослушные пряди, застывают в воздухе.
Мы даже не предохраняемся… Что Джерт думает о возможном ребенке?
Вдруг понимаю, что очень хотела бы иметь ребенка от этого мужчины. Любимого мужчины.
Спускаюсь вниз, чтобы спросить у фрау Хельги номер телефона Джерта. Наверное она удивится, что я его не знаю. Но мне все равно.
Захожу в кухню. Настенные часы показывают половину восьмого.
Говорю себе, что паниковать рано, еще совсем не поздно.
На кухонном столе обнаруживаю кофеварку, она еще горячая на ощупь, и, привлеченная ароматом
