и, кажется, впервые мне не кажется этот запах противным.
– Любовь, – прошептал мне в губы, от чего я моментально открыла глаза.
– Что?
– Лучше читай книги про любовь. А в психологию не лезь. Не твое это, – резко откидывается на спинку дивана.
Спокойствие. Терпение. И снова спокойствие.
– Миша?
– Что?
– Выполни, пожалуйста, одну мою просьбу.
– Какую?
– Потанцуй со мной, – вижу, как глаза Медведева расширились от такой просьбы.
– Обязательно. Тридцатого февраля две тысячи пятнадцатого года.
– Трус и слабак.
Судя по напряженным мышцам, Медведева все же тронули мои слова. В следующий момент он схватил меня за затылок и притянул к себе.
– Уйди в свою комнату, я тебя еще по-хорошему прошу.
– А по-плохому это как? – Господи, что я творю?
– Не провоцируй. Ты не можешь не понимать, что слабее меня. Я встану и отряхнусь, а ты останешься лежать. Понимаешь разницу между нами?
– Ты хочешь уронить меня на пол?
– Притворяться дурой – это искусство, у тебя это иногда получается, но не сейчас, – резко отпускает руку. – Для твоего же блага – иди спать.
Вот сейчас я точно «красавица». Просто загляденье. Смотрю на свое отражение и вдруг четко осознаю, что ненавижу себя. Чувство какой-то неполноценности зашкаливает. Если бы желания сбывались, я бы однозначно загадала стереть вчерашний день.
От злости на саму себя, плеснула в собственное отражение оставшейся в стакане водой. И тут же пожалела. Теперь не осталось даже ни глоточка воды, не говоря уже о еде. А я голодная, черт возьми! Половина двенадцатого, как никак. Почти сутки ничего не ела. А Медведев как будто специально не покидает квартиру. И тут уже мое «трус и слабак» относится к прячущейся в комнате мне, но никак не к нему.
Господи, как можно было так открыто его провоцировать, да еще и дважды назвать трусом и слабаком? А может быть, я говорила это еще чаще? Нет. К сожалению, я помню все события вчерашнего дня.
Какой позор, мамочки. Прикладываю ладони к щекам и начинаю усиленно тереть опухшие от слез глаза. А что меня реально больше гложет? Собственное поведение или то, что я не привлекаю Медведева как девушка? Кто бы подсказал, как теперь себя вести и что вообще делать.
Вернулась в кровать и, приняв позу эмбриона, закрыла глаза. Голодный желудок не дает окунуться в царство Морфея. Ну, когда уже Миша уйдет из дома? Как будто специально гремит чем-то в гостиной, ясно давая мне понять, что он никуда не ушел.
– Ты собираешься выходить из комнаты?
Резко вскакиваю с кровати от уже хорошо знакомого громкого голоса. Сто лет будет жить, гад!
– Я приболела. Так что лучше отлежусь, чтобы тебя не заражать.
– Снова сопля из какой-то ноздри?
– Из двух.
– Даю тебе минуту, чтобы ты вышла из комнаты. Иначе вытащу тебя сам.
– Я не одета.
– Значит вытащу голую, – и правда, какая для него разница одета я или нет? Я для него пустое место.
Нехотя встала с кровати и подошла к зеркалу. Взяла тушь и мазнула ею по верхним ресницам. Так хоть глаза стали немного больше. Распустила волосы и, мазнув гигиеничкой, направилась к выходу. Не смотреть ему в глаза. Только не смотреть. К счастью, когда я открыла дверь, Медведева рядом не оказалось.
Так или иначе, голод взял свое. Более не раздумывая, направилась в гостиную. Посередине комнаты лежат три большие коробки. Ясно, чем он тут гремел. Почему тут так вкусно пахнет чем-то жареным? Поворачиваюсь в сторону кухонной зоны. Прекрасно. Медведев еще и кухню занял.
– Садись за стол, – не отрывая взгляда от плиты, командным тоном произносит Миша.
В любое другое время я бы даже и не подумала сделать так, как он сказал, но смотря на то, как Медведев выкладывает на тарелку что-то напоминающее блинчики, я забываю обо всем.
– Ты что еще не позавтракал?
– Это второй завтрак. Я много ем, когда ничего не делаю.
– А почему ты ничего не делаешь?
– Сегодня выходной.
– Ранее все выходные ты проводил не здесь.
– Может, мне стоит еще перед тобой и отчитаться?
– Не стоит.
– Спасибо за разрешение, – иронично бросает Миша, садясь за стол. – Может, ты все же посадишь свою царскую жопоньку за стол? Или жопулечку? Как тебе больше нравится?
Да он издевается, что ли? Вот почему просто не забыть о вчерашнем? Свинья! Неблагородная свинья.
Молчу сажусь за стол и, не смотря на Мишу, принимаюсь за еду. Блинчики оказались картофельными. Безумно вкусными, но солеными. Однако, излишек соли мне не помешал съесть столько, сколько съедает огромный мужчина. А уж благодаря сметане, соль и вовсе не почувствовалась. Я очухалась только когда, протянув руку, не нащупала ни одного блина. Мамочки, еще и руками ела, как самая настоящая бескультурщина.
Почувствовав на себе Мишин взгляд, я выпрямила спину и аккуратно вытерла рот и руки салфеткой. Нехотя перевела на него взгляд. Боже, как стыдно.
– Спасибо, было очень вкусно.
– Может, ты не наелась? Мне селедку под шубой принесли. Наложить?
– Положить.
Молча наблюдая за тем, как Миша достает из холодильника уже половину съеденного салата и кладет мне на тарелку.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем ты мне его положил?
– Может быть, затем, что я спросил наложить ли его тебе, а ты ответила положительно?
– Ты меня неправильно понял, ты сказал неправильно, а я исправила на… Ладно, спасибо за салат. И да, извини за то, что я вчера сказала. Это неправда. Я так не думаю о тебе. Дура, короче. Ну и вообще, извини за мое поведение.
Сейчас я даже рада, что у меня есть салат. Смотреть на Мишу невыносимо. Вот зачем он остался дома?
– Красивая, – неожиданно произносит Медведев спустя несколько минут. Отрываю взгляд от тарелки и перевожу на Мишу.
– Что?
– Ты красивая. Вчера ты просила полную фразу. А я сказал «ты тоже ничего». Это неправда. Красивая, – безэмоционально продолжил он, отпивая кофе. Как это вообще понимать? – На ужин я хочу что-нибудь из мяса. К шести часам.
– Ужин? Ты будешь ужинать дома?
– Да.
* * *
Кажется, одну и ту же строчку я перечитываю сотни раз. Не могу сконцентрироваться на
