недели. И о том, как я, сбежав с банкета, притащилась к нему ночью в вечернем платье, а он оказался в клубе с друзьями. И о нашем последнем телефонном разговоре, когда он предложил нам «разбежаться забыть все, как дурной сон». И, собственно, о том, как не вовремя сегодня к нему приехала.
Рита, слушая мою исповедь, не забывает подливать себе вина, и к концу моего рассказа, уже заметно хмелеет.
- Зачем ты сказала ему, что собираешься заводить с Костиком детей?
- А что я должна была сказать, Рита? По крайней мере, если узнает от кого-нибудь, что я беременна, будет думать, что от Кости.
- Вика-а-а… у меня за тебя сердце болит, - стучит кулаком по груди, - вот здесь.
- Печальное зрелище… еще вчера у меня было все, я думала, что счастлива… а сегодня я осталась одна с ребенком под сердцем.
- Ты не одна! – восклицает она пьяно, - не смей так говорить!
- Мать – одиночка.
- У тебя есть я! У тебя есть твоя мама! – хлопает раскрытой ладошкой по столу.
- Да… - пытаюсь протолкнуть образовавшийся в горле комок внутрь, - Рит, я тебя так люблю… спасибо, что ты у меня есть.
Она срывается с места и, подлетев, сжимает меня в душных объятиях. Я снова расклеиваюсь, застрявший в горле ком прорывается новой порцией слез.
- Я тоже тебя люблю Воробьева! Поднимем мы твоего малыша, не переживай! Такого мужика воспитаем!
Я начинаю смеяться. Представляю моего маленького мужчину с зелеными глазами и обаятельной улыбкой и таю, как карамель на солнце.
- Тебе тоже кажется, что мальчик будет?
- А кто еще может быть от Зверя?! – удивляется она искренне, - только пацан! Вырастим его и натравим на непутевого папашку!
Мой смех застревает в легких. Продолжая прижиматься к Ритиной груди, слабо качаю головой.
- Нет. Я не хочу, чтобы Егор узнал о ребенке. Я не буду им ни с кем делиться.
- Думаешь?..
- Не хочу его видеть. Никогда.
- Так-то он имеет право знать…
- Пошел он к черту, Рита! – излишне резко отрезаю я, - какой из него отец?! Если он до 35 лет не созрел до семьи и отцовства, то не созреет уже никогда!
Рита укладывает меня спать на диван, а сама стелет себе на полу. Разговаривая на повышенных тонах, наотрез отказывается меняться со мной местами.
Вот такая вот у меня подруга.
Я, вопреки ожиданиям, засыпаю сразу, едва моя голова касается подушки. Сквозь сон еще какое-то время слышу тихий голос Риты, рассказывающий про своего невролога, а потом проваливаюсь в глубокий сон.
Просыпаюсь утром от звука входящего на мой телефон. Подскочив, озираюсь по сторонам, а спустя несколько мгновений уже лечу, зажав рот ладонями, к Ритиному унитазу.
Меня едва не выворачивает наизнанку. Проходит не менее десяти минут, прежде чем желудок успокаивается. Потом еще какое-то время я сижу на крышке унитаза и прихожу в себя, попутно восстанавливая в голове цепочку вчерашних событий.
Горло снова схватывает спазмом, но я заставляю себя пойти на кухню и выпить стакан воды, чтобы успокоиться. Глядя из окна на незнакомый двор, поглаживаю рукой низ живота.
Отпускает. Хорошая техника, надо взять на вооружение.
В телефоне обнаруживаются сообщения от Риты, в которых она пишет, что ушла на работу и настаивает, чтобы я хорошо позавтракала, и пропущенный от Кости.
Перезваниваю ему сразу.
- Привет, - здоровается сухо, - ты где ночевала? У этого своего…
- У Риты.
- У подружки? А почему не у любовника?
Я растерянно молчу, потому что не придумала еще, как рассказать Косте, что никакого любовника у меня больше нет.
- Хотя… меня это мало волнует, - вдруг добавляет он, - ты когда за вещами приедешь?
- За вещами?..
Конечно, я понимала, что из квартиры он меня попросит, но слышать, когда тебя прямым текстом просят вывезти вещи как можно скорее, все равно крайне неприятно.
- Сегодня во второй половине дня часть заберу. Остальное после того, как закончится ремонт в квартире. Ты не против?
- И долго еще ремонт будет? – спрашивает нетерпеливо, будто мои вещи ему там мешают.
- Примерно неделю. Подождешь?
- Хорошо.
- Костя, ключи от машины я в прихожей оставлю. Вместе с документами.
- Ладно, - бросает раздраженно и отбивается.
Он очень зол на меня и очень обижен, но, тем не менее, идет на контакт. Я, правда, это ценю. Другой на его месте даже разговаривать бы не стал, поменял в квартире замки, а все мои личные вещи вынес на свалку.
Помню, в позапрошлом году Рита рассталась с парнем после года отношений. Так он не только все подарки назад забрал, но и выставил ей счет, вписав туда и походы в кино и рестораны, и даже шампунь и прокладки, которые ей покупал.
Она, конечно, тоже не растерялась. Выкатила прайс и счет на свои услуги. На том и расстались.
Позавтракав и приняв душ, собираюсь съездить к маме в поликлинику. Надо как-то готовить ее к плохим новостям, а заодно, сходить на узи к Ларисе Андреевне. Хочу убедиться, что хотя бы с беременностью у меня полный порядок.
- Мам, привет, - заглядываю в кабинет.
Официально она еще на больничном, поэтому пациентов у нее сегодня нет, но стол все равно завален какими-то бумагами.
- Заходи, - зовет она.
С легким недоумением осматривает меня с ног до головы, но замечание оставляет при себе. Еще бы, она, наверное, со старших классов школы не видела меня в джинсах и толстовке. Придется привыкать заново.
- Давай, на кресло, сейчас посмотримся.
- Как ты себя чувствуешь? Давление не беспокоит? – спрашиваю, стягивая по ногам джинсы.
Интересуюсь, потому что очень боюсь спровоцировать новый приступ своими новостями.
- Как у космонавта, - отбивает она, - а вот твой вид меня беспокоит.
- Со мной все в порядке, - изображаю беспечную улыбку.
- Да?.. – цепкий внимательный взгляд и возвращается к столу с инструментами, - как муж отреагировал?
- Костя?..
- У тебя есть другой?
По телу проходит волнительная дрожь, в животе, в области пупка, неприятно сводит мышечные волокна. От шеи по плечам прокатывается мороз.
- Мы разводимся, мам.
Мама на мгновение замирает, а потом также невозмутимо продолжает натягивать на руки резиновые перчатки.
- Почему, интересно?
Ее реакция, мягко говоря,
