— Не смогла их выбросить, — хмыкнула жена, положив свёрток на пол и начав разворачивать полотенце. — Рука не поднялась. И отдать тоже не смогла. Давай развесим обратно по местам?
Перед Павлом на полу лежали картины. Те самые, которые они с Динь покупали в годы брака, когда путешествовали в разные концы света. Это были исключительно пейзажи — заснеженный лес, осень на реке, полный ярких огней город во время дождя, лодка у причала…
— Конечно, Динь, — улыбнулся Павел и, взяв жену за руку, поцеловал ладонь.
Ему пока ещё не верилось, что Динь смогла понять и принять всё, что он рассказал ей о себе. Да, им предстоит многое проговорить на сеансах у психотерапевта, но фундамент был заложен.
Главное — желание двигаться вперёд. Вместе.
Эпилог
Дина
Три года спустя
Я тихонько выскользнула из постели и медленно пошла в сторону ванной, покосившись на детскую, где мирно сопела Аня. На часах было пять утра, а дочка частенько вставала в шесть-семь, поэтому мне нужно было поторопиться, если хочу сделать всё спокойно.
Я зашла в ванную и закрыла дверь. Взяла из шкафчика давно припрятанный тест на беременность и улыбнулась, глядя на пока не вскрытую упаковку.
Когда-то давно я мечтала разделить этот момент с мужем, но в тот, самый первый раз, не сложилось. Мы были виноваты в этом оба. Хотя он, конечно, никогда не будет так считать.
Целый год мы ходили к Сергею Аркадьевичу вместе. Не каждую неделю и даже не каждый месяц, а периодически, по мере надобности, и это очень помогло нам обоим окончательно понять и принять случившееся. Особенно мне. Поначалу на меня постоянно накатывала обида, я вспоминала прошлое и плакала. Обычно это случалось в те дни, когда я очень уставала и мужа не было рядом.
Но постепенно боль и обида ушли в прошлое. Не могли не уйти. Я же видела, как Паша любит меня и Аню, как заботится о нас, и гордилась мужем. Никогда, ни разу за эти годы я не вспомнила, что забеременела не от него, и он тоже. Он воспринимал нас обеих своими, родными и обожаемыми, и эта любовь потихоньку растворила мою обиду, развеяла в окружающем пространстве вместе с ветром. Пусть летит…
Три года назад мы очень ждали, когда врачи наконец разрешат мне близость. Так изголодались друг по другу, что с трудом сдерживались, и последнюю неделю перед окончанием срока ровно в три месяца Паша даже старался поменьше со мной контактировать, не прикасаться и почти не смотреть. А если смотрел, я видела в его глазах такой голод и желание, что начинала пылать в ответ.
Мне кажется, мы сломали бы кровать, если бы не Аня и не вынужденная необходимость вести себя тихо и сдерживаться. Я начала кусаться — раньше никогда такого не было! — пытаясь не кричать, и Паша несколько месяцев ходил со следами зубов и синяками на плечах. Хотя он от меня тоже не отставал, оставляя по всему телу засосы и отпечатки жадных пальцев. И мы этим наслаждались, словно возрождая взаимное желание и убивая прошлую холодность.
Да, секс в итоге тоже помог нам пережить прошлое. Через некоторое время он стал более спокойным, но страсть осталась. И мы сделали и будем делать всё, чтобы сохранить её в дальнейшем.
Поэтому, принимая решение о второй беременности, мы пришли к выводу, что больше не станем заморачиваться. Получится — хорошо, не получится — ну и ладно. И никаких графиков близости! Хотя овуляцию я всё равно отслеживала, но не морочила Паше этим голову, а просто проявляла инициативу. И кажется, получилось…
Я разорвала упаковку и сделала всё, что было нужно по инструкции. Почти сразу, даже до того, как прошли положенные три минуты, в нужном окошке начал проявляться характерный синий крестик, и я застыла, изо всех сил сдерживая радостный визг.
Так, Динь, молчи-молчи! Визжать будем потом!
Выскочила из ванной, побежала в большую комнату, куда мы с мужем год назад переселились окончательно, оставив Аню спать в детской — она с этим прекрасно справлялась, только иногда забиралась к нам в кровать, например, во время грозы или когда болела. В остальном же наша дочка была на редкость самостоятельной личностью, целеустремлённой и упрямой.
«Вся в тебя!» — смеялся Паша, подмигивая Ане, которая и правда внешне росла моей абсолютной ксерокопией ему на радость. Её он тоже стал называть феей, точнее, феечкой — потому что маленькая — и дочке это безумно нравилось.
Я подкралась к кровати и, старательно погасив ликующую улыбку, коснулась кончиками пальцев торчащего из-под одеяла обнажённого плеча.
— Паш…
Он поднял голову, окинул меня сонным взглядом, и тут же изменился в лице.
— Ди-и-инь!.. — радостно выдохнул, бесцеремонно сгребая меня в охапку, и попытался поцеловать. — Любимая моя фея!..
— Эй! — прошипела я, фыркнув, и сделала вид, что рассержена. — Я даже сказать ничего не успела! Так нечестно-о-о!
— У тебя всё на лбу написано, — улыбнулся Паша, чмокнув меня в этот самый лоб. — И на губах. И в глазах.
— Ну во-от, — надулась я, и он тихо засмеялся, чтобы не разбудить Аню.
— Я так счастлив, Динь. Но… — вздохнул и погладил меня по голове, вкладывая в этот жест столько любви и нежности, что я зажмурилась от удовольствия. — Ты же понимаешь, что будет сложно, да?
— Понимаю, конечно, — я кивнула. — Но мы справимся.
— Обязательно, — уверил меня Паша.
И мы справились. Через восемь месяцев — да, я вновь не доносила до конца срока, — родилась наша вторая дочка.
Мы назвали её Любовь.
Конец
ноябрь-декабрь 2022 г.
