отлично слышу, — упрямо повторяет та.
— Я знаю, но все равно надо делать упражнения.
— Ладно. — Соня демонстративно складывает руки на груди и отворачивается.
Улыбаюсь и качаю головой. Характер у нее, конечно, не сахар, но Леша справляется. Всегда находит нужные слова.
* * *
Спустя полчаса мы поднимаемся к профессору Вершинскому.
— Добрый день.
— Рад вас видеть, — расплывается он в улыбке и кивает на Соню. — А это у нас кто?
— Наша старшая дочь Сонечка, — представляет ее Алексей.
Петр Петрович многозначительно хмыкает, но ненужных вопросов не задает. Чувство такта не позволяет ему усомниться в ее родстве. Да это, в общем-то, и не имеет к делу никакого отношения.
— Вы нам покажете малыша? — шепчет Соня осторожно и дергает его за рукав.
— Обязательно, — смеется профессор. — Таисия, как самочувствие? Ничего не беспокоит?
— Нет. Все просто отлично, — никак не могу перестать улыбаться. Губы словно слиплись в одном положении.
— Ну и замечательно. Ложитесь на кушетку.
Вершинский идет к раковине, а я удобно устраиваюсь на кушетке и сразу оголяю живот. Соня внимательно наблюдает за мной и наконец присаживается рядышком. Алексей, как и всегда, в ногах.
Профессор опускается в свое кресло и включает аппарат УЗИ.
— Волнуюсь, — признаюсь ему честно и шумно выдыхаю, пытаясь собраться.
— Да бросьте, — отмахивается он. — Пол знать хотите?
— Да, — в один голос отвечают Соня и Алексей.
— Значит, да, — неопределенно пожимаю плечами. Мне, в общем-то, без разницы.
— Только бы сестренка. — Сонечка скрещивает пальцы и зажмуривается.
— Только бы сын. — Гордеев ее передразнивает. Детский сад, штаны на лямках.
— Папа, — недовольно возмущается Соня и показывает ему язык.
— А мамочка кого хочет? — с улыбкой спрашивает Вершинский.
— Мне все равно, лишь бы здоровый был, — искренне признаюсь.
Он наливает мне на живот гель и начинает водить датчиком.
— Так. Вот смотрите ручки, ножки, — показывает все медленно и аккуратно. — А тут у нас… еще не точно, но очень похоже на мальчика.
— Йес. — Гордеев радуется, как ребенок, а я не могу сдержать улыбки
— Ну вот, — обиженно фыркает Соня.
— Так и живем, — развожу я руки в стороны.
— Зато не скучно, — смеется Вершинский. — Следующая точно сестренка будет.
* * *
Счастливые и довольные садимся в машину. Алексей пристегивает дочь и опускается за руль.
— В магазин и домой? — интересуется между делом, пока выруливает с парковки.
— Да. Нам еще елку наряжать, — вспоминает Сонечка и радостно хлопает в ладоши. Вот и планы на вечер придумались сами собой.
— Кстати, мне Игнат звонил, — внезапно вспоминает Алексей, а я сразу чувствую какой-то подвох.
— Как у него дела? — хитро прищуриваюсь.
— Со скрипом… — выдыхает расстроенно.
— Ситуация, конечно, дичайшая…
Жалко его. Игнат очень хороший. Но влюбился в самую не подходящую девушку на свете. Она еще и беременна от его младшего брата. Как все это разрулится благополучно, даже представить сложно.
— Да уж. — Алексей поджимает губы. — Не знаю, как бы повел себя на его месте…
— Ты на своем месте знай, — смеюсь я и несильно толкаю его в плечо.
— На своем я знаю. — Муж довольно улыбается и тянется ко мне за поцелуем.
С готовностью награждаю его.
— Вот и Игнат справится. Не сомневайся.
— Будем надеяться.
— Так чего он хотел? — возвращаюсь к теме нашего разговора. Не верю, что все это затевалось просто так.
— Позвал нас на Новый год к себе в загородный дом. Хотите?
— Да-да, хотим! — радостно кричит Сонечка. Ей, конечно, хочется поноситься на улице дни напролет. Поваляться в снегу. Покататься на санках.
— Не знаю, мне кажется, это не очень удобно… — с сомнением отвечаю. Все-таки это гости, а не наш дом.
— Если бы было неудобно, он бы не звал, — усмехается Алексей, и у меня нет причин ему не верить. — Но, если ты не хочешь, я откажусь.
Не то чтобы я не хотела. Я очень хочу. Но все-таки не готова встревать в чужие разборки. У нас только все наладилось, и хочется спокойствия.
— Давай Новый год мы встретим дома, а после уже решим? — предлагаю альтернативный вариант. — Все-таки семейный праздник, хочется отметить в кругу семьи. Тем более это наш первый Новый год.
— Поддерживаю. — Алексей улыбается и целует меня в губы. — А сейчас за украшениями.
Новогодняя полночь стремительно приближается. Елка горит разноцветными огнями. Мои девочки самозабвенно дербанят подарки. А я наблюдаю за ними и не могу сдержать улыбки. Счастливые, и это главное.
Мы прошли все трудности и стали настоящей семьей. С Тасей смогли простить друг друга после стольких лет обид и недомолвок. Шанс был крайне мал, но мы не упустили его и спасли друг друга. Вся моя жизнь сконцентрировалась вокруг этих девчонок и для них. Люблю их безмерно. Обеих.
— Леш, ты чего там сидишь? — Тася лукаво закусывает губу и пальчиком манит меня к себе. — Подарки сами себя не распакуют.
— Пап, ну хочешь я распечатаю твои подарки. — Соня светится ничуть не меньше елки.
— Ну уж нет, — смеюсь я. — Свои подарки я распечатаю сам.
Залпом осушаю бокал с шампанским, натягиваю на голову колпачок Санты и иду к ним.
— Ну держитесь!
Девочки визжат и разбегаются, а я приземляюсь на пол в аккурат под елкой.
— Ну и что тут у вас? — грозно смотрю на них и достаю не открытые коробочки.
В одной из них рисунок. Сразу понятно, от Сони. Я, Тася, она и маленький мальчик. Никого не забыла. Невольно расплываюсь в улыбке. Маню к себе дочь и целую ее в щеку.
— Спасибо, малышка. Это самый лучший подарок.
Соня обнимает меня крепко-крепко и утыкается в шею.
— Папочка, я тебя очень-очень люблю.
— И я тебя люблю, моя хорошая.
Перехватываю взгляд Таси и улыбаюсь. Она едва сдерживает слезы. Да уж, девочки — это сплошные ванильные сопли. Когда уже там мой мужик появится?
— А
