— Я просто не понимаю, как мы, целующиеся на пирсе, заслуживаем большего внимания прессы, чем Мэй и Анна, занимающиеся сексом на автостоянке закусочной.
— Потому что всё, что показывает видео с Мэем: машину, которая качается целую вечность… На нашем видео понятно, что мы делаем. Любому ясно, что я испытываю к тебе слабость. — Засмеялся Риск.
Я хотел помочь ей. Фрэнки действительно выглядела напряжённой из-за всего этого, но ничего уже нельзя было сделать. Как только что-то становилось достоянием общественности, вернуть всё назад — невозможно.
— Это очень важно, Риск. — Заявила Фрэнки. — Ты бы видел ужасные комментарии обо мне под этим видео на YouTube. Так много людей считают меня толстой, уродливой и…
— Прекрати. — Прервал я её заявление. — Слушай, в интернете есть тролли. Эти люди несчастны, не могут сказать ни о ком хорошего слова, потому что внутри они больны. Ты можешь быть самой безупречной, добросердечной женщиной на свете, но тебя всё равно протащат через ад и обратно, потому что я тебя поцеловал.
Фрэнки нахмурилась, глядя на меня сверху вниз.
— Я просто… Зачем злость? — Её плечи поникли. — В мире достаточно ненависти. Почему нельзя быть добрым?
— Дорогая. — Улыбнулся я ей. — Ты милая, другие люди злые. Так уж сложилось. Лучшее, что ты можешь сделать — никогда не читать раздел комментариев. Никогда. Твоё психика скажет тебе спасибо.
Кивнув, малышка спросила: — Значит, я должна просто игнорировать это?
— Я так и делаю.
Повторно кивнув, она уточнила:
— Ещё один вопрос? Когда я читала эти комментарии, имя одной женщины часто всплывало. Просто хочу убедиться, что вы не состоите с ней в каких-либо отношениях, потому что если это так, то всё, что происходит между нами, закончилось.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Нора.
Одно слово. Это всё, что ей нужно было сказать, чтобы я вздохнул.
— Нет, у нас с Норой нет никаких отношений и никогда не было. Я не видел её несколько месяцев, детка. Клянусь. СМИ… они всё перекручивают.
— Я верю тебе.
Её доверие заставило моё сердце воспарить. Фрэнки выдохнула, затем посмотрела вниз и замерла.
— Ты… голый?
— Нет, на мне нижнее бельё. — Ухмыльнулся я.
Она откинулась назад и убедилась, что это правда. Я только молча улыбался. Затем пальцами провела по мышцам живота, по тёмным волоскам, которые тянулись от нижней части живота до трусов. Её глаза скользнули вверх по моему телу. Медленно и милостивый Иисус… Она выглядела так, будто хотела меня съесть и я был очень рад этому.
— Ты выглядишь так, словно выточен из камня.
Я сдвинул бедра так, чтоб моя эрекция прижалась к её киске. Она тихо зашипела.
— У меня есть кое-что ещё, что очень похоже на камень.
— Мне ещё больно, — напомнила Фрэнки.
— А я хорошо владею языком.
Её губы дрогнули.
— Ты смотришь так, как будто хочешь увидеть меня голым, Вишенка.
Маленькие ручки дрогнули на моем теле.
— Нет, не хочу.
— Ложь.
— Откуда ты знаешь, что лгу?
— Вижу в твоих глазах. — Я запустив руку под её футболку и провёл большим пальцем по соску через кружево лифчика. — Знаю, как ты выглядишь, когда хочешь трахнуть меня, Фрэнки.
Глаза моей девочки закрылись и она пошевелила бедрами, потираясь об меня. Мне хотелось только одного: опуститься ниже, освободить член, а затем сдвинуть её трусики в сторону, чтобы она могла опуститься на меня. Но комфорт Вишенки все для меня. Я кончал только после неё. Всегда.
— Ты слишком самоуверен. — Она облизала губы. — Я не хочу заниматься с тобой сексом. Думаю, ты мне уже надоел, рок-звезда.
— Да? — Я сел и наши губы оказались на расстоянии вздоха. — Не хочешь трахнуть меня?
Её короткое «нет» было чертовски очаровательным.
— Как на счёт поцелуя? — Надавил я. — Хочешь подарить мне один?
Понизив голос на октаву, добавил в свой тон немного грубости, точно зная, как ей это нравится.
— Не соблазняй меня своим голосом. — Она пристально посмотрела на меня. — Я на это не поведусь.
— Ты слишком умна для меня, Вишенка. Всегда была такой.
Когда рассмеялся, её руки скользнули к моей голове, запутались в волосах и она сказала: — Может быть, только один маленький поцелуй.
Времени на ответ не было. Фрэнки прижалась своими губами к моим, просунула язычок в мой рот и поцеловала так, что я почти потерял сознание. Всегда позволял ей контролировать наши поцелуи, когда они только начинались. Она так отчаянно и яростно терзала мои губы, но когда сдавалась и позволяла контролировать давление и темп, то становилась похожа на пёрышко в руках. С ней я мог делать всё, что захочу.
Наш поцелуй прервался, когда из её сумки раздался знакомый голос. Мой. Фрэнки втянула воздух, спрыгнула с меня и бросилась к своей сумке на полу. Я смотрел на неё и её сладкую попку, осознавая, что она судорожно пытается отключить звук. Когда Фрэнки встала и повернулась ко мне лицом, я уставился на неё во все глаза.
— Я слышал свой голос.
— Нет, не слышал.
— Слышал. Я слышу его достаточно часто, чтобы знать, как звучу.
— Нет.
Я улыбнулся. Медленно.
— Фрэнки, ты смотрела видео со мной перед тем, как прийти сюда?
— Нет! — ответила она в ужасе. — Я смотрела видео с нами на YouTube и, должно быть, включила функцию автоматического воспроизведения, а это видео с тобой оказалось следующим, и оно заиграло само по себе.
Я был доволен. Она смотрела видео со мной.
— Понятно.
Лицо моей рыжей крошки засияло. Тогда позвал её вернуться ко мне, что она и сделала. Забрав у неё телефон, устроил её между своих ног, прижав спиной к своей груди.
— Выбери видео, — сказал я. — Посмотрим вместе.
— Ла-а-адно.
Она пролистала кучу видеозаписей и остановилась на одной, где группа играла на фестивале, о котором я ничего не мог вспомнить. Звук был настолько дерьмовым, что невозможно было услышать, как я пою поверх инструментов, но зато качественная картинка.
— Как ты это делаешь?
— Что делаю?
— Это! — Она указала на меня на сцене перед тысячами людей. — От одной мысли об этом у меня обостряется астма.
Я поцеловал её голову.
— Честно говоря, не знаю. Когда выхожу на сцену с ребятами, мне кажется, я дома. Понимаешь?
— Нет.
Я засмеялся.
— Выступление на сцене вызывает у меня те же чувства, которые ты испытываешь, когда просыпаешься утром и смотришь в окно на океан или когда идёшь на конец пирса и смотришь на закат.
Повернув голову, она посмотрела на меня.
— Чувствуешь себя умиротворённым?
— Я чувствую себя одновременно в гармонии с миром и таким живым. Это опыт другого уровня.
Она снова обратила внимание на видео. Я наклонился вперёд, чтобы видеть её лицо и сердце заколотилось в груди, когда обнаружил, что она заворожена. Фрэнки лизнула кончиком языка нижнюю губу, даже не осознавая что делает, а когда взглянула на меня и увидела, что я наблюдаю за ней, сжала губы и прочистила горло.
Это. Чертовски. Мило.
— Как думаешь, сможешь один раз выйти на сцену и посмотреть на меня так же, как сейчас?
Губы Фрэнки раздвинулись.
— А как сейчас?
— Как будто я для тебя единственный мужчина на свете.
Она прислонила своё лицо к моему и мои глаза закрылись от этого милого жеста.
— Я не могу поверить, что ты завтра уезжаешь. — Глаза распахнулись от её слов. — Ты только вернулся в мою жизнь, а теперь снова уезжаешь.
— Эй. — Провёл рукой по лицу моей девочки и когда она посмотрела на меня, сказал, — На этот раз я вернусь.
— Обещаешь?
— Обещаю. — Я поцеловал кончик её носа.
Фрэнки улыбнулась.
— Знаю, мы не совсем понимаем, что делаем друг с другом, но я просто счастлива, что могу быть с тобой вот так.
— Я тоже, Вишенка. Я тоже.
Она чмокнула меня в губы, затем посмотрела на свой телефон, когда тот завибрировал. Постучала пальцем по экрану и её глаза почти мгновенно расширились.
