Ознакомительная версия.
Ничего не ответив, девушка легла на диван и закрыла глаза. Продолжать разговор не имело никакого смысла.
– Я хочу спать, – тихо и отрешенно прошептала она.
– Вот и хорошо, доченька, – облегченно вздохнула Оксана Андреевна и вышла из комнаты.
Целую неделю Лена не выходила из дома. Сердобольные врачи прописали ей полный покой и строгий постельный режим. И никакие уверения в хорошем самочувствии не помогали девушке убедить их в том, что ей уже можно выйти на улицу. Родители тоже были непреклонны. Лена машинально пила таблетки, терпела уколы, смотрела в потолок и думала над тем, как быть дальше. Но ни на минуту из ее головы не выходил образ парня, спасшего ее. Родители были на удивление внимательны и добры. Разговоров о том, что произошло, больше не было.
Тем временем за окном расцветала весна. Выздоровев, Лена поскорее отправилась в университет. Пытаясь забыться, девушка с головой погрузилась в учебу. Но она никак не могла забыть парня, который ее спас. Большой, сильный, веселый, он все время стоял у нее перед глазами. Она не знала, кто он и как его зовут. Она не знала даже, как сложилась его судьба. А если родители сказали неправду? А если с ним приключилась беда?! А если парню грозит тюрьма? От этих мыслей по спине бегали мурашки. Нет, нет, она должна немедленно его найти! В конце концов, она обязана его поблагодарить. После долгих размышлений девушка решила во что бы то ни стало заняться поисками своего спасителя.
На следующий день Лена не пошла в университет. Вместо похода в альма-матер она уверенным шагом направилась в милицию. По дороге, взвешивая каждое слово, она старательно обдумывала возможные версии разговора и поворот событий. Наконец показался забор районного управления милиции. Девушка хорошо запомнила это серое трехэтажное здание. Несколько лет назад в сопровождении отца она получала здесь паспорт. Слева был паспортный стол, справа – дежурная часть милиции. Тогда, в окружении высокого милицейского начальства, их долго водили по длинным, довольно тусклым коридорам власти. Восхваляя советскую законность, толстощекий полковник сетовал на нелегкий милицейский труд и тяжелые, полные опасностей будни. Как же это было давно!
Оглядевшись по сторонам, Лена решительно вошла в здание милиции. Поднявшись на первый этаж, она сразу уткнулась в огромное стеклянное окно, на котором большими синими буквами было написано: «Дежурная часть». Не обращая на нее внимания, за окном весело хихикали два краснощеких, не первой молодости милиционера с необъятными фигурами бойцов сумо. Их беседа проходила на фоне членораздельных криков, доносившихся из обезьянника, расположенного в конце помещения. Однако привыкшие к такому окружению стражи порядка никоим образом не реагировали ни на крики, издаваемые за решеткой, ни на пристальный, возмущенный взгляд Лены. Посмеиваясь, они делились захватывающими впечатлениями от поимки самогонщицы тети Дуси.
Девушка тихо постучала в окно. Реакции не последовало. Подождав несколько минут, Лена достала из кармана ключ и раздраженно ударила по стеклу.
– Ты че?! – одарив ее возмущенным взглядом, выкрикнул милиционер, сидящий возле окна. Его маленькие глаза-пуговки готовы были просверлить в ней сквозную дыру. – Государственное добро хошь сломать?
– Простите! – стараясь быть вежливой, проговорила девушка и, не удержавшись, съязвила: – Я подумала, что вам плохо слышно!
– Что вам надо? – обуздав свою злобную энергию, наконец поинтересовался мент и перешел на протокольное «вы».
– Дело в том, что я являюсь свидетелем одного преступления, – немного взволнованно заговорила Лена. – Пришла к вам, чтобы дать свидетельские показания.
– Какое преступление, где произошло? – сосредоточившись и напустив на себя серьезный вид, деловито поинтересовался милиционер.
Услышав сказанное, его напарник поднялся с табурета и устало поплелся к окну. В глазах защитников правопорядка застыл тупой вопрос.
– Это было 10 мая, на Парковой аллее, недалеко от Мариинского парка, – начала Лена.
– Ну, ты это… даешь! А где ты раньше была?! Уже того, девятнадцатое число наступило! – ухмыльнулся второй.
Оба стража правопорядка с удивлением и неприкрытым ехидством уставились на Лену. Менты с ухмылкой смотрели на неискушенную, глуповатую девушку.
– Дело в том, что после этого происшествия я сильно заболела ангиной и все это время пролежала дома, – стараясь быть как можно любезнее, пояснила она.
– Ну-ка, того, поподробнее, – насторожился мент с маленькими глазами-пуговками. – Только сначала, того, скажите: кто, где живете?
– Андриевская Татьяна Васильевна, – выпалив первое, что пришло на ум, соврала Лена. – Проживаю по адресу: улица Пушкинская, сорок восемь, квартира семь.
– Дальше! – сморщив узкий, чуть выпуклый лоб, протянул мент и что-то быстро записал в журнал, лежащий на столе.
– Так вот, – продолжила Лена. – Десятого мая я возвращалась домой от подруги.
– Время? – перебил мент и пытливо посмотрел на нее.
– Это было часов в десять-одиннадцать, – задумчиво ответила девушка и замолчала.
Лена сосредоточенно думала о том, что можно, а чего нельзя говорить.
– Ну? – выдав на-гора свой ограниченный словарный запас, требовательно произнес второй страж и тупо уставился на нее.
– На Парковой аллее меня догнали трое пьяных парней и начали приставать. Я, конечно, позвала на помощь.
– И что, кто-то пришел? – весело хихикнув, поинтересовались блюстители правопорядка.
– Да! – гордо тряхнув головой, ответила Лена и машинально поправила очки, упавшие на нос. – Пришел! Но эти хулиганы быстро переключились на моего защитника и начали ему угрожать. Потом я услышала вой милицейской машины.
– И? – снова протянул «великий филолог» и, смачно плюнув на палец, начал энергично листать журнал.
– Я испугалась и убежала, – потупив взгляд, прошептала девушка и тяжело вздохнула. – Прошло время, и мне очень стыдно. Пожалуйста, помогите найти следователя и участников этого происшествия! Думаю, мои показания могут пригодиться. Особенно человеку, заступившемуся за меня.
Переглянувшись, стражи порядка вопросительно посмотрели друг на друга.
– Притянуть бы тебя, того, как полагается, ко всей ответственности, – насупив брови, выдавил милиционер и устало уставился в журнал. Казалось, каждое свое слово он не говорил, а рожал. Наморщив лоб, с трудом уловил мысль, мелькнувшую в голове. – Ну ладно, совестливая, скажу! Дело уже, того, закрыли. Троим – Ротаенко, Филлипову и Корнилову – выписали административный протокол и штраф, задержали на пятнадцать суток. Калетнику, вроде как не из их компании, тоже накатали протокол, но отпустили. Дело вел следователь Толочко. Правда, в нем ничего не говорится о том, что кто-то кого-то защищал. Так, пьяная драка.
Ознакомительная версия.
