«Изысканное» — слово, которое профессор Морган Торнквист никогда бы раньше, в старые добрые времена, не употребил, говоря о вине. Летти наблюдала, как меняется лексика ее отца, впрочем, она видела и другие в нем перемены.
Некоторые из них хороши, она это признавала. Он сбросил лишние двадцать фунтов веса, которые в нем были всегда, сколько Летти его помнила; он расстался со своей трубкой. Он выглядел здоровым и счастливым, его походка стала пружинистой. Что и говорить, здесь, на северо-западном побережье Тихого океана, он явно процветал.
Конечно же, многое в новой жизни отца радовало Летти, но не зашел ли он слишком далеко, заведя в его возрасте новую семью? Она все еще не могла поверить, что скоро у нее появится маленький братишка.
— Ну, поехали. — Морган эффектно открыл бутылку. — Прекрасный цвет, а, Джоэл? Летти, дай мне твой бокал.
Летти встала и протянула отцу бокал на высокой ножке. Морган его наполнил и опустил на лакированный столик в стиле арт-деко2, стоявший перед диваном.
— Стефани, разумеется, не будет пить, — сказал Морган. — Она и в рот не возьмет алкоголя, пока не родится Мэтью-Кристофер. А вам налить, Джоэл?
Джоэл, который продолжал стоять у окна, глядя в темноту ночи, взглянул на бутылку вина:
— А не найдется ли на кухне пива? Морган улыбнулся:
— Конечно. У меня полный холодильник любимых напитков Чарли. Вы ведь знаете, он любил пиво, сваренное на Северо-Западе, и эль. — Он повысил голос:
— Стефани, дорогая, принеси, пожалуйста, Джоэлу бутылку этого замечательного эля, который мы в прошлом месяце купили на новом пивоваренном заводе на севере Сиэтла.
Стефани появилась в дверях почти тотчас же с бутылкой и стаканом.
— Пожалуйста, Джоэл.
— Спасибо. — Не взглянув на стакан, Джоэл взял бутылку. — За Чарли. — Он сделал длинный глоток.
— За Чарли.
— За Чарли.
— За Чарли.
Летти отхлебнула совиньона и посмотрела на блюдо с овощами в центре лакированного столика. Большинство овощей она знала, но были и ей незнакомые, которые она видела впервые. Она обмакнула стручок гороха в соус.
— Что это? — спросила Летти. — Я не узнаю вкуса.
— Я смешала тахини3 и тофу4, — ответила Стефани. — Тебе нравится?
— Очень интересный вкус. — Летти пододвинула маленькую тарелку с пастой насыщенного красного цвета, по краям обложенную креветками. — А это?
— А это я приготовила из высушенных на солнце томатов. Если хочешь, дам тебе рецепт.
— Спасибо, — машинально проговорила Летти, видя, что все с любопытством наблюдают за ней.
— А вы любите сашими5? — с преувеличенной вежливостью спросил Джоэл.
— Дома мы делаем наживку для рыбы с сашими, — ответила Летти.
Морган снисходительно улыбнулся.
— А здесь, на побережье, все едят суши6. Так ведь, Джоэл?
Джоэл кивнул, глядя на Летти:
— На каждом третьем углу отсюда до Ванкувера вы найдете бар, где подают суши. А на тех углах, где нет таких баров, — тайские рестораны. Но мне кажется, Летти предпочитает говядину.
Стефани озабоченно посмотрела на Летти:
— О, дорогая Летти, но ты ведь не ешь сырого мяса? Никто больше его не ест.
— Мы в Индиане стараемся не есть и сырой рыбы. Я читала, что можно заразиться глистами, если есть сырую рыбу. Это очень неприятная и трудноизлечимая болезнь.
— Все бредни, — авторитетно заявила Стефани, возвращаясь в кухню. — Статистически шанс съесть зараженную глистами рыбу очень мал, если питаться в хороших ресторанах.
Морган обратился к Летти:
— Расскажи нам о своих планах. Что ты собираешься предпринять теперь, когда у тебя собственное дело?
— Честно говоря, я много думала об этом. — Летти остановилась и отхлебнула вина. Она почувствовала, как Джоэл весь напрягся. Он смотрел на нее со все возрастающей тревогой. Летти с некоторым страхом вдруг подумала, что никогда в жизни ни одного мужчину не понимала и не чувствовала так, как Джоэла. Эта мысль привела ее в замешательство.
— Ну же, Летти, расскажите нам, до чего же вы додумались? — мягко попросил Джоэл, пристально глядя на нее.
— Я пришла к заключению, что кое-что в моей жизни придется изменить, — пробормотала Летти. — Это дедушкино наследство пришлось как нельзя вовремя. Это почти судьба. Когда я сюда летела, то решила больше не возвращаться в Веллакотт.
Такое заявление дочери удивило Моргана, но чувствовалось, что он очень доволен.
— Вот и замечательно, вот и прекрасно! Очень рад был услышать это. Ты ведь вовсе не импульсивна от природы. Что же в своей жизни ты хочешь сейчас изменить?
Летти жевала кусок хлеба, намазанного пастой из высушенных на солнце томатов.
— Я разорвала помолвку с Филипом, уволилась с работы и решила переехать в Сиэтл, чтобы возглавить компанию «Спорттовары от Торнквиста».
Звук стекла, разлетевшегося по полу, выложенному плиткой, привлек внимание всех. Летти посмотрела туда, где стоял Джоэл, и увидела, что он уронил бутылку с элем.
Джоэл взглянул на осколки у его ног, перевел взгляд на Летти. Его глаза горели, как у тигра.
— Простите. — Джоэл произнес это каким-то бесцветным, лишенным интонации голосом. — Несчастный случай. Не волнуйтесь, я все уберу.
Джоэл проснулся в холодном поту. Картины из его страшного сна все еще проносились в мозгу. Он видел машину, мчавшуюся над обрывом и падающую в море. И, как это было всегда, в окошке у сиденья водителя мелькнуло лицо отца, пальцы его царапали стекло, а глаза с ужасом смотрели на сына. И пока машина не скрылась в волнах, Джоэл мог видеть, как кричит его отец. Звука не было, но Джоэл угадывал слова, которыми захлебывался отец.
— Это ты во всем виноват! — кричал он.
Ты во всем виноват.
Джоэл еще мгновение лежал неподвижно, пытаясь сориентироваться в незнакомой комнате. Шорохи ветра, шуршащего листвой деревьев за окном, вернули его к реальности. Он откинул одеяло и сел на край кровати.
В последние дни ему часто снился этот сон. И ему не нужен был психоаналитик, чтобы объяснить почему. Он был совсем близок к отмщению после пятнадцати лет ожидания, и все старые чувства проснулись в нем, и все внутри него всколыхнулось. Если бы ему хоть чуть-чуть повезло, этот проклятый сон покинул бы его. Все это наконец прекратилось бы. Еще несколько недель, и все было бы позади.
Он знал из опыта, что не заснет снова, пока не израсходует избыток адреналина. Дома, в Сиэтле, он позанимался бы немного на тренажерах, которые стояли у него в свободной комнате. К несчастью, здесь, в доме Торнквистов среди этих гор, не было ни бегущей дорожки, ни велоэргометра, ни гирь.
