- Ну наконец-то, чувак. Какого черта ты там так долго делал? Я же знаю, что ты не согласился бы на танец на коленях, - беспокойство в глазах Ника сменилось смесью веселья и озорства. - Или согласился бы?
Хадсон нахмурился.
- Позаботься, чтобы рыженькая добралась домой.
- Погоди, что? - затараторил Ник, проводя рукой по темно-каштановым кудрям. Непослушные волосы были общей чертой братьев, хотя младший Чейз отращивал их гораздо длиннее. - Ты заканчиваешь вечеринку? Всего девять часов.
Хадсон оборвал возражения брата одним взглядом и переключился на Алли.
- Как вы сюда добрались?
- На лимузине.
Хадсон коротко кивнул, достал из кармана ключи от машины и бросил их Нику, который поймал их на груди. И когда Ник осознал, что очутилось у него в руках, его глаза расширились еще сильнее, чем когда Хадсон наконец выиграл в той игре на карнавале.
- Мать твою, ты разрешаешь мне сесть за руль Астон Мартина?
- Ни царапины, иначе ты покойник.
- Клянусь, бро, она в хороших руках.
Хадсон взял Алли за руку, переплетая их пальцы, и в тот же момент рядом с Ником нарисовалась Харпер.
- О нет, и ты тоже? - она слегка запыхалась и пыталась удержать огромную сумочку и два полупустых коктейля.
Ник вскинул руки, точно кто-то навел на него пистолет.
- Эй, не смотри так на меня, детка, я тут оказался за компанию. Мистер Напряженка получил телефонный звонок, и вот мы здесь.
- Ну, никогда не думала, что скажу это, но "мне хотелось видеть тебя здесь", - сказала она, хихикнув.
Ник обхватил рукой шею Харпер и привлек ее ближе, запечатлевая на ее виске смачный поцелуй. От резкого движения дайкири расплескалось из стакана, но Харпер было все равно.
- Поверь мне, - сказал Ник. - Я никогда в жизни не хотел видеть столько членов, но это абсолютно того стоит, потому что смотри, что у меня есть, - он покрутил на пальце ключи от Астон Мартина. - Карета ждет, мадам, - он поклонился с преувеличенной галантностью, а затем выпрямился с новой идеей: - Хочешь заедем в автокафе от Portillo по дороге домой?
В теле Хадсона зародилось рычание.
- Даже не...
Ник громко расхохотался.
- Шучу, бро. Иисусе, видел бы ты свое лицо. Не свались тут с инфарктом, Алли мне никогда не простит.
- Заткнись, пока я не передумал, - сказал Хадсон. Он крепче сжал пальцы, и вот они уже двигались. Быстро. Быстрее, чем Алли успевала на каблуках. Она изо всех сил пыталась нагнать его, но он буквально тащил ее по узкому проходу, а затем через дверь, ведущую к аллее снаружи.
Каблук зацепился за неровность на асфальте, и она споткнулась.
- Помедленнее, Хадсон.
Он резко повернулся к ней, и мгновение спустя она очутилась в его руках, его жесткое тело стремительно прижало ее к кирпичной стене в аллее. Обе его руки обхватили ее лицо, и Хадсон запечатал ее рот своим. Его язык ворвался между ее губ, овладевая ей в глубоком жадном поцелуе, эхо которого она ощущала своим естеством. Руки Алли сами собой зарылись в его волосы, пальцы запутались в темных волнах, тщетно пытаясь удержать его на месте, когда он разорвал поцелуй.
Его лицо находилось в считанных дюймах от ее лица.
- Ты сегодня была плохой девочкой, - прохрипел он.
Всего несколько грубых слов заставили ее сердце бешено заколотиться от предвкушения. Хадсон был главным, и она не хотела иного. В зале совещаний она стояла на своем, не уступая своем упрямому мужу в многочисленных вопросах. Но в постели он был доминантным любовником, и хотя было время, когда она ни за что не сочла бы такое поведение возбуждающим, он все равно имел на нее влияние. Была какая-то особенная свобода в том, чтобы сдаваться на его милость, чувство избавления, несравнимое ни с чем, что она испытывала до сих пор. С Хадсоном она могла отпустить все запреты и отдаться похотливой жажде, которую мог пробудить лишь он один.
Тихий стон сорвался с ее губ, когда он провел языком по ее горлу.
Она не ожидала, что он появится на ее девичнике, и уж тем более не ожидала, что он вытащит ее из клуба как пещерный человек. И все же вот он, касается ее, целует, и все, о чем она могла думать - это то, как сильно она его хочет.
- Тебе понравилось, как эти мужчины о тебя терлись? - жесткий бугор его эрекции вжался в мягкую ткань ее юбки. Позади них сквозь темные окна клуба доносился гипнотический ритм приглушенных басов. Он пульсировал в их телах, вынуждая Алли плотнее прижиматься к Хадсону.
- Только ты, Хадсон. Это всегда был только ты.
- Можешь доказать это мне, когда доберемся домой, - он отступил, оставляя ее теплой и ждущей. Позади него их уже ждал лимузин. Хадсон дернул за ручку и открыл дверь. - После тебя.
Алли скользнула на кожаное сиденье, и Хадсон последовал за ней. Но не успел он даже устроиться на сиденье, как она очутилась на его коленях.
- Нам не обязательно ждать до дома, - она поймала его нижнюю губу зубами и потянула.
Низкий примитивный стон зародился в горле Хадсона, когда она проложила дорожку из влажных поцелуев по его подбородку. Одна рука стиснула ее волосы, другая ладонью накрыла ее грудь, большой палец принялся дразнить напряженный сосок.
- Ты пахнешь ими, - хрипло прошептал он ей на ухо.
- Так отметь меня, сделай так, чтобы я пахла тобой... нами.
Хватка Хадсона в ее волосах усилилась, он запрокинул ей голову, чтобы посмотреть в глаза. Без всяких сомнений, он оценивал ее настроение, решая, как далеко он позволит им зайти. Она любила его нежность, но таким она любила его не меньше. А то и больше. потому что в такие моменты она знала - он жаждет ее не только в физическом плане; то была безудержная нужда обладать ею - ее разумом, телом и душой. Эта нужда в точности вторила ее собственной, и именно она позволяла Алли полностью доверять Хадсону.
Он сидел абсолютно неподвижно, если не считать тяжело вздымавшейся и опадавшей груди. Когда он наконец заговорил, это была не просьба, а приказ.
- На спину, - сказал он. - Покажи то, что принадлежит мне.
Алли подчинилась без промедления. Она откинулась на сиденье, пульс ее подскочил до небес при мысли о том, что вот-вот произойдет. Голодный взгляд Хадсона следил за каждым ее движением. Она задрала юбку, обнажая кружевной верх ее чулок.
- Я надела их, чтобы потом устроить тебе небольшой сюрприз, - прошептала она.
- Продолжай, - подтолкнул он. Его голос был лишен всяких эмоций, но огонь в глазах выдавал обжигающую страсть, кипевшую за спокойной наружностью. - Все, кроме чулок и туфель.
Она стянула трусики, отбросив их в сторону вместе с платьем.
Хадсон опустился на колени на полу лимузина. Руки его опустились к брюкам и высвободили внушительную эрекцию, распиравшую ширинку.
