Это было на последнем курсе института. Ася познакомилась с одной заочницей, точнее, заочница подошла к ней сама и предложила поступить на работу на ее место. Ира, так ее звали, собиралась уволиться, но ей поставили условие найти преемницу. Почему она выбрала Асю, один Бог знает. Слово за слово, они обо всем договорились. Ира показала ей СМУ, где Асе предстояло работать, познакомила с начальницей, рекомендации подготовила отменные (чуть ли не ректор института сам во всем советуется с Анастасией Федоровной). Приняли Асю на удивление тепло и радушно, пошли на все условия, даже предложили больше. В итоге Ася приобрела отличную работу в пол смены до окончания института (условие Аси), при сохранении полной ставки за ненормированный рабочий день и работу в выходные (решение начальницы), место в общежитии и очередь на квартиру, как молодой специалист. И естественно, запрос в институт о направлении ее, Одинцовой Анастасии Федоровны, на работу в СМУ-8 города Одессы.
По этому случаю Ира пригласила Асю к своей подруге на вечеринку.
Асин гардероб не блистал, и, чтобы выглядеть не совсем уж бедно, она одолжила платье у одной из подруг в общежитии. Долго колебалась, но все-таки надела серьги с жемчугом, которые, поклялась она себе, вернет бывшему жениху.
Особого повода для вечеринки, как поняла Ася, не было. И сам вечер проходил непривычно для нее, без накрытого стола; гости приходили и уходили. В общем, Асе было скучно, пока к ней не подошел на редкость красивый мужчина. Рубашка обтягивала широкие плечи, а полотняные брюки подчеркивали тонкую талию. Наряд не скрывал скульптурную пропорциональность и крепость торса и удивительно гармонировал с приветливым, слегка скептичным взглядом сапфировых глаз — они будто оценивали и одобряли того, на ком задерживались. В этот вечер они смотрели на Асю.
После знакомства он без паузы предложил ей потанцевать. С этой минуты мир перевернулся в Асиных глазах. Ваня обладал на редкость подвешенным языком; он говорил без умолку о самых романтичных вещах, делал цветистые комплименты, которым позавидовали бы наигалантнейшие кавалеры эпохи блистательного Людовика XIV. Вместе с тем Ваня внимательно слушал, когда говорила Ася, подхватывал выбранную ею тему с легкой непринужденностью.
Вскоре они распрощались с хозяйкой дома и ушли. Ваня как бы невзначай пригласил Асю к себе. Она невзначай согласилась. Он помог ей выйти из такси и не отпустил ее руку, пока машина не уехала. А потом поцеловал. После поцелуя звезд на небе стало вдвое больше — она была в этом уверена.
Воспитанная в строгой морали, наученная горьким опытом первой любви, Ася тем не менее легко дала уложить себя в постель. Она была уверена, что Ваня — ее судьба. Он так восхищался ее характером, умом, красотой, чувствительностью… Говорил ей такие теплые слова и так нежно ласкал, о чем Ася и мечтать не могла. Первый ее опыт был не то чтобы неудачный — вообще никакой. Кроме болезненных ощущений и жалости к любимому, который уходил в армию, она не чувствовала ничего. Ваня поднял ее в заоблачные высоты, где сияло солнце и счастье, где она была богиней, окутанной розовым туманом любви. Да, она полюбила Ваню и готова была отдать ему свою жизнь.
Жизнь Аси ему не потребовалась. Утром он приготовил кофе, пока Ася выплывала из объятий Купидона. Стоя возле кровати с подносом в руках, он оценивающим взглядом следил за пробуждением девушки. Открыв глаза и натолкнувшись на мужское пристрастное разглядыванье ее тела, Ася залилась густой краской стыдливости. Вдруг она испугалась, что он неправильно поймет ее доступность. Ваня в ответ обаятельно улыбнулся, поставил поднос ей на колени и приник к ее губам долгим, глубоким поцелуем.
— Пей кофе, скромница, а я побреюсь пока.
Он вышел из комнаты. Ася, румянец которой приобрел другой оттенок и другую причину, подняла чашку, поднося ее ко рту, и вдруг заметила листок под блюдцем. С веселым любопытством достала его, развернула, орудуя одной рукой, и…
Это был счет.
Четким почерком были перечислены все услуги, начиная с первого танца, поцелуя вплоть до утренней чашки кофе в постель. Внизу под итоговой чертой красовалось трехзначное число, равное еще не полученной зарплате.
Дальнейшее Ася помнила смутно. Только ощущение, будто тебя опустили в огонь ада и любой ценой надо вырваться оттуда. Одно Ася запомнила четко: в последний момент она решила расплатиться серьгами, для чего пришлось возвратиться в эту торговую палату любви. И ужас. Смертельный ужас показаться на глаза этому… Она даже сейчас, пять лет спустя, не может подобрать слово, подходящее для него и его поведения, даже не знает, как называются такие, с позволения сказать, мужчины.
Так Ася и жила с позорным унижением, пока не встретила Юлиана. Теперь она осторожничала. Три месяца он не смел поцеловать ее и — ни-ни! — позволить какие-то вольности. И первый поцелуй Юлиана, и первое свидание наедине, когда Ася решилась доверить ему себя, не пересилили ее давнего страха. Она все время ждала какого-то подвоха. Возможно, это сказалось на ее чувственности — в постели с Юлианом она могла расслабиться, но удовольствия не получала. Каким бы сильным любовником он ни был, Ася оставалась где-то на полпути между наслаждением и раздражением.
«Но это временно, — думала она, подходя к дому. — Все пойдет хорошо, когда Юлиан сделает предложение и мы поженимся. Вот только как быть с соседом?»
— Добрый вечер.
Ася испуганно замерла и огляделась вокруг. Иван отошел от балконной двери и оперся руками о перила.
— Я напугал вас, Настенька?
— О Господи! — против воли вздохнула она. — Это опять вы!
— Получается, — с веселым сожалением подтвердил Иван. — Вышел подышать воздухом, чтобы как-то развеять скуку, и увидел вас. Как дар Фортуны.
— Спокойной ночи, — одумалась наконец Ася.
— Постойте! — остановил ее Иван. — Не уходите так быстро.
Асе и самой не хотелось заходить в душный подъезд. Впервые за весь день она почувствовала прелесть летнего вечера, тишину неба, мягкое свечение звезд. И захотелось расслабиться, раствориться в прохладном воздухе, вдохнуть полной грудью и запрокинуть голову к небу.
— Такой тихий вечер, — словно в продолжение ее мыслей сказал Иван. — Хочется забыть суету света и наслаждаться покоем и милой беседой. Давайте поговорим немного, Настенька. Завтра суббота, и можно позволить себе не торопиться домой.
— Я не пою серенады по ночам, — со злостью сказала Ася.
Черт! Почему сегодня весь день навыворот? Почему она не может позволить себе то, что хочется, а все делает наоборот, против желания. За ответом далеко ходить не было нужды — он стоял на балконе первого этажа и весело смеялся на ехидное замечание девушки.
