– Это нелегко, – предупредила Мосси.
– Ты права, – кивнула Леони. – Но трудности меня не пугают, Мосси. Я уже купила электроплитку…
– Электроплитку?! – возопила Мосси.
– Вот именно, – проговорила Леони. – И незачем так ужасаться. Должна же я как-то питаться, пока на кухне будет идти ремонт! Поэтому я и приобрела плитку и все прочее, что можно сложить в каком-нибудь углу и использовать по мере надобности.
– Похоже, ты унаследовала дух первых переселенцев, – заметила Мосси.
– А что еще мне остается делать? – продолжала Леони. – Если мне понадобится какое-то время мыться в тазу – ладно, так и быть. Если придется довольствоваться готовой пиццей и сандвичами – прекрасно, носить только старые джинсы – еще лучше!
– Ну и характер! – воскликнула Мосси.
– Да, упорства мне не занимать, – подтвердила Леони, ударив кулаком по кушетке.
Мосси похлопала себя по карманам жакета.
– Забыла сигареты и зажигалку в кухне. Пожалуй, зайду заодно еще кое-куда. Сейчас вернусь. – Вскочив, она прошлепала через комнату в одних чулках.
Леони смотрела ей вслед с удовлетворенной улыбкой. Таких, как Мосси, больше нигде не найти, думала она.
Мысленно она вернулась к первой встрече с подругой. Встреча состоялась по чистейшей случайности. Мосси зашла в «Архитектурные элементы», чтобы как следует разглядеть маленький витраж, выставленный в витрине. Ее не устраивала цена, как, в сущности, и все другие цены, обозначенные на этикетках, и она недвусмысленно дала Леони понять, что совсем неподалеку точно такой же витраж продается за символическую плату. Мосси заявила, что во время поездок, неизбежных при ее работе агента по продаже недвижимости, подобные покупки можно сделать гораздо выгоднее. «Вы себе не представляете, сколько ветхих домов, полуразрушенных флигелей и запущенных садов я повидала! Иногда люди бывают счастливы избавиться от ненужного барахла, не понимая, какие сокровища им достались. Более того, они абсолютно равнодушны к антиквариату, зато рады наличным».
В тот же вечер Леони и Мосси поужинали вместе, и Мосси стала «поставщиком» Леони, получая процент за предметы старины, найденные во время поездок и приобретенные для мастерской. С самого начала их деловые и личные взаимоотношения складывались на редкость успешно.
Первые несколько лет знакомства Леони пришлось провести в бесчисленных поездках, осматривать находки Мосси и лишь потом решать, стоит ли покупать их. Вскоре она обнаружила, что у Мосси и вправду превосходное чутье и тонкий вкус.
А еще одним неоценимым достоинством Мосси была ее напористость. В своей дружелюбной, но несколько агрессивной манере она без труда уговаривала незнакомых людей за бесценок продать ей колонну, ворота, оконную раму, садовую вазу и тому подобные вещи. Иногда ей приходилось призывать на помощь все свое обаяние, разливаться соловьем, чтобы заставить хозяев расстаться со своими сокровищами, и каждый раз игра стоила свеч.
Сначала Леони и Мосси оценили деловую хватку друг друга, затем – ум и остроумие, и наконец между ними установились непринужденные близкие отношения, в которых маленькие причуды и капризы воспринимались как должное, без малейшей тени осуждения.
Несмотря на то что они принадлежали к совершенно разным мирам – по крайней мере внешне, – они были сделаны из одного теста.
Леони была замужем за баснословно богатым и преуспевающим дельцом с Уолл-стрит и вращалась в светском обществе манхэттенского Ист-Сайда и Саутгемптона. Неотъемлемой принадлежностью такой жизни были почти неограниченные привилегии.
А Мосси давно развелась, существовала безбедно, но весьма экономно и наслаждалась светской жизнью менее высокопоставленных кругов. В этой жизни царили ограничения.
И все-таки Мосси и Леони были привязаны друг к другу, словно сестры.
Леони покорили молодой задор Мосси, ее чудачества, ирония, доброта и великодушие, непоколебимый оптимизм и вместе с тем практичность и здравый смысл, а в довершение всего – беззаветная преданность. Неудивительно, что всеми этими качествами обладала и сама Леони.
Именно благодаря Мосси Леони приняла решение обосноваться в долине.
Услышав топот маленьких, почти детских ножек подруги, Леони вскинула голову. Мосси поставила бокал на каминную полку рядом с пепельницей и прикурила сигарету. Глубоко затянувшись, она выпустила к потолку облачко сизого дыма и критически оглядела комнату.
За годы их дружбы Мосси ничуть не изменилась. В ее облике не было ни единой черты, присущей пятидесятилетним женщинам, хотя Мосси охотно признавалась, что уже перешагнула этот возрастной рубеж.
Она по-прежнему оставалась миниатюрной, не более пяти футов ростом, стройной, с маленькими, хрупкими ступнями и ладонями. Благодаря занятиям аэробикой трижды в неделю и правильному питанию она пребывала в отличной форме и казалась неиссякаемым источником энергии и энтузиазма – и это несмотря на пристрастие к никотину!
Волосы Мосси, выкрашенные в пламенно-оранжевый цвет, ничем не напоминающий ее собственный, мгновенно привлекали внимание окружающих. Впрочем, она и не скрывала, что красится, и не пыталась попробовать другой оттенок, хотя Леони дружески намекала, что подобного цвета не существует в природе. Подобно застывшей глазури на праздничном пироге, волосы Мосси всегда стояли дыбом, словно она недавно сунула безукоризненно накрашенный ноготь в розетку.
Но даже этот неестественный цвет волос и возмутительная прическа не портили Мосси. По мнению Леони, они удачно сочетались с ее характером, который тоже был по-своему уникальным.
Если волосы Мосси привлекали внимание окружающих, то удерживали это внимание ее глаза. Они пленяли и приводили в благоговейный трепет. Топазовые, почти янтарные, пронизанные мерцающими золотыми лучиками, они не упускали ни единой мелочи. Это мудрые глаза, часто думала Леони, глаза, способные прочесть самые сокровенные мысли собеседника, выведать его тайны.
Макияж Мосси неизменно оставался безупречным, неброским и тщательно наложенным. Вынужденная экономить на всем, Мосси одевалась просто, но элегантно и с непогрешимым вкусом. Вот и сейчас, в своих хорошо сшитых серых брюках, такой же блузке и модном ярко-розовом жакете, она выглядела бесподобно.
Опустошив свой бокал, Мосси направилась прямиком к бутылке.
– Хочешь еще пузырьков? – обратилась она к подруге.
– Само собой. – Леони протянула свой бокал, но вдруг задумалась и отвела его в сторону. – Правда, с одним условием: ты не позволишь мне перебрать до приезда архитектора.
Мосси взглянула на часы.
– Хотела бы я знать, что его задержало? Он опоздал уже на тридцать минут.
– Значит, я напрасно волновалась, – отозвалась Леони. – Я так спешила, что возле Таконик-Стейт-паркуэй врезалась в чью-то машину.
– Что?! – выпалила Мосси, вытаращив глаза.
– Врезалась в едущую впереди машину у перекрестка, – повторила Леони. – Знаешь, возле развилки Таконик и чатемской дороги.
– Черт побери, Леони! – взвилась Мосси. – Почему же ты молчала? С тобой все в порядке? Ты не пострадала?
Леони закатила глаза.
– Мосси, ну разве я похожа на пострадавшую? Я только слегка толкнула машину того парня, даже не помяла бампер.
– О Господи! Ты же могла погибнуть!
– Не шуми, Мосси! – возразила Леони. – Пострадавший сказал, что у него нет никаких претензий.
Мосси заходила кругами, яростно дымя сигаретой и озабоченно нахмурившись. В мгновение ока она превратилась в колоратурное сопрано, пожалуй, даже в Марию Каллас в ее самой драматической роли. Внезапно остановившись, она обернулась к Леони.
– Кто он такой – ну, тот человек? Что, если бы тебе попался какой-нибудь бандит на джипе и с ружьем? – Последнюю фразу она подкрепила выразительной мимикой и соответствующим жестом. – Он же мог тебя убить!
– Хватит причитать, Мосси. Все было совсем иначе, – заверила Леони. – Я врезалась в «рейнджровер» – знаешь, бывают такие нелепые с виду, но безумно дорогие машины. А водитель оказался вполне безобидным.
– Безобидным? Откуда тебе известно? Как он выглядел? – выпалила Мосси. – Кто он такой?
– Почем я знаю?
– Ты не спросила его фамилию? – Мосси яростно ткнула сигарету в пепельницу. – Он местный?
– Понятия не имею, Мосси! – с досадой воскликнула Леони. – Он осмотрел машины и поехал своей дорогой. Мы даже не обменялись именами. – Помедлив, она сделала еще глоток шампанского. – Не помню даже, каков он с виду. С перепугу я обратила внимание только на глаза и зубы.
– Что это значит? – изумилась Мосси, прикуривая очередную сигарету.
– Только то, что ты слышала. Я заметила лишь его ровные белые зубы и глаза – они такие… – Леони замолчала, подыскивая верное слово. – Даже не знаю, как объяснить. Синие… нет, зеленые. Вроде бы.
Мосси глубоко затянулась и выпустила дым.
