Холдер снова посмотрел на меня, когда я отошел в сторону и позволил Шесть вылезти через окно. Он ничего не сказал, но его молчаливый взгляд предупреждал меня, чтобы я держался подальше от Шесть. Я поднял руки и закрыл окно, когда Шесть оказалась снаружи. Она прошла несколько метров до соседнего дома и начала влезать в окно.
— Ты всегда выбираешь короткий путь через окно или ты не живешь в этом доме? — спросил я, приближаясь к ней. Оказавшись внутри, она повернулась и выглянула из — за окна.
— Это мое окно и даже не думай сюда влезать. Это окно не работало почти год, и я не планирую вновь открывать его для ночных похождений, — сказала она, заправив за ухо свои длинные светлые волосы.
Я отступил назад, надеясь, что немного дистанции позволит моему сердцу перестать атаковать стенки моей грудной клетки. Но сейчас, когда Холдер тупо заявил мне держаться от нее подальше, все чего я хочу, так это найти способ, чтобы она снова открыла свое окно.
— У тебя правда есть четыре старших брата?
Она кивнула. Мне это не нравится, но только лишь потому, что она представляет мне еще четыре причины, почему я не могу с ней гулять. Суммируя это, и то, что Холдер вывел ее за границы дозволенного, я знаю, что она будет единственное, о чем я смогу сейчас думать.
Спасибо, Холдер. Большое спасибо.
Положив подбородок на руки, она смотрит на меня. Снаружи темно, и лишь лунный свет освещает ее лицо. Она похожа на темного ангела. Я знаю, люди не должны использовать такие слова как "проклятый" и "ангел" в одном предложении, но черт… Она действительно похожа на злобного ангелка со светлыми волосами и большими глазами. Я даже не уверен, какого они цвета, потому что на улице темно, и я не уделил этому внимание, когда мы были в комнате у Скай, но какого бы цвета они не были, это теперь мой любимый цвет.
— Ты очень харизматичный.
Боже. Ее голос полностью меня убивает.
— Спасибо. Ты тоже очень красивая.
Она смеется.
— Дениэль, я не говорила, что ты красивый. Я сказала, что ты харизматичный. Есть разница.
— Не очень большая. Тебе нравится итальянская?
Нахмурившись, она отошла на несколько шагов, как будто обиделась: — Почему ты это спросил?
Ее реакция меня смущает. Понятия не имею, почему этот вопрос ее обидел.
— Эм… Тебя раньше никогда не приглашали на свидания?
Перестав хмурится, она подошла к окну.
— Ох, ты имеешь в виду еду. Если честно, я немного устала от итальянской еды. Я только что вернулась оттуда из семимесячной программы по обмену. Если ты приглашаешь меня на свидание, тогда предпочту суши.
— Я никогда не ел суши — признался я, не в силах поверить в то, что она согласилась пойти на свидание со мной.
— Когда?
Это было слишком просто. Я думал, что она будет возражать и мне придется ее умолять, как это всегда делала Вэл. Мне нравится, что она так не играет. Она непосредственна и мне это нравится.
— Я не могу пригласить тебя сегодня вечером. Одна чокнутая дура разбила мое сердце час назад и мне нужно немного больше времени, чтобы восстановиться после этих отношений. Как насчет завтрашнего вечера?
— Завтра воскресенье.
— У тебя какая — то проблема с воскресеньями?
Она смеется.
— Думаю, что нет. Только кажется странным идти на первое свидание в воскресенье вечером. Тогда, встретимся здесь ровно в семь.
— Я встречу тебя возле входной двери. И если можешь, то не говори Скай, куда идешь, если, конечно, не хочешь, чтобы я получил по заднице.
— Что сказать? — саркастично спросила она. — Что мы случайно оказались на свидании в воскресенье вечером?
Я улыбнулся и медленно пошел к своей машине.
— Было приятно с тобой познакомиться, Шесть.
Она помахала рукой.
— Мне тоже.
Улыбаясь, я направился к своей машине. Я собирался открыть дверь машины, когда она позвала меня. Я обернулся и увидел, что она выглянула из окна.
— Сочувствую твоему разбитому сердцу, — прошептала она достаточно громко, затем закрыла окно и вернулась в комнату.
Какому разбитому сердцу? Я более чем уверен, что это первый раз, когда мое сердце действительно чувствует облегчение с того самого момента, как я начал встречаться с Вэл.
— Я хорошо выгляжу? — спросил я Чанк, когда зашел на кухню. Обернувшись, она оглядела меня сверху донизу и пожала плечами.
— Допустим. Куда идешь?
Я подошел к зеркалу, которое висело в коридоре, и снова посмотрел на свою прическу.
— На свидание.
Чанк застонала, в то время как я подошел к столу и встал напротив нее.
— Раньше тебя не волновало, как ты выглядишь. Надеюсь, ты не собираешься сделать ей предложение руки и сердца. Я быстрее разведу вас, чем позволю сделать ее моей сестрой.
Мама подошла ко мне и похлопала меня по плечу.
— Дорогой, ты выглядишь замечательно. Но все же, не одевай эти ботинки.
Я посмотрел на свои ботинки.
— Почему? Что не так с моей обувью?
Открыв шкафчик, она достала сковородку и потом повернулась ко мне. Ее глаза снова посмотрели на мои ботинки
— Они слишком блестят, — она повернулась и направилась к плите. — Ботинки никогда не должны выглядеть как неон.
— Они желтые, а не неоновые.
— Желтый неон, — сказала Чанк.
— Я не говорила, что они некрасивые. Но зная Вэл… скорее всего, она возненавидит твои ботинки.
Я подошел к столику и схватил ключи, потом положил телефон в карман.
— Мне наплевать, что подумает Вэл.
Моя мама обернулась и посмотрела на меня с любопытством.
— Хорошо, ты спросил у своей тринадцатилетней сестры, достаточно ли хорошо ты выглядишь для своего свидания, поэтому я предполагаю, что тебе важно мнение Вэл
— Я иду гулять не с Вэл. Мы расстались. Сегодня вечером я встречаюсь с другой девушкой
Руки Чанк взметнулись в воздухе, и она подняла взгляд к потолку
— Господи, благодарю тебя! — провозгласила она.
Мама засмеялась и кивнула.
— Да, слава Богу! — сказала она с облегчением и вернулась к плите. Я не могу оторвать от них взгляд.
— Что? Никому из вас не нравилась Вэл? — я знаю, что Вэл та еще сучка, но мне казалась, что моей семье она нравилась. Даже маме. Честно говоря, я думал, что они расстроятся из — за того, что мы расстались с Вэл.
— Я ее ненавидела, сказала Чанк.
— Боже, я тоже, простонала мама.
— Со мной нас трое, сказал папа, подходя ко мне.
Никто даже не посмотрел на меня. Их ответ прозвучал так, будто они обсуждали это ранее.
— Хотите сказать, что вы все ненавидите Вэл?
Папа посмотрел на меня.
— Дэнни, твоя мама и я учителя психологии. Не удивляйся
Чанк указала рукой на папу: — Я тоже, папочка. Я тоже психолог.
Папа подошел к Чанк и дал ей «пять».
— Молодец, Чанк.
Прислонившись к двери, я посмотрел на них.
— Вы притворялись, что Вэл вам нравится. Какого черта?
Папа сел за стол ивзял газету.
— Детям свойственно делать выбор, который не нравится родителям. Если бы мы сказали, как на самом деле относимся к Вэл, вероятно, в конце концов, ты бы женился на ней лишь для того, чтобы нас позлить. Поэтому мы изображали, что она нам нравится.
Идиоты. Все они.
— Я больше никогда не познакомлю вас со своей девушкой.
Папа засмеялся, но не похоже, что он разочарован
— Кто она? — спросила Чанк. — Девушка, для которой ты так стараешься?
— Тебя это не касается. Сейчас, когда я знаю, как поступает моя семья, я не познакомлю ее ни с кем из вас.
Я направился к двери, а моя мама сказала позади меня:
— Ну, если тебе это поможет, то мы уже ее любим! Она милая!
— Она красивая, — сказал папа, — и добрая!
Я покачал головой: — Замолчите.
• • •
— Опаздываешь, — сказала Шесть, когда я подошел к ее парадной двери.
Выйдя из дома, она повернулась спиною ко мне и вставила ключ в замок.
— Ты не хочешь, чтобы твои родители знали? — мне интересно, почему в этот непоздний час она сама закрывает дверь. Она повернулась, и мы столкнулись лицом к лицу.
— Они пожилые люди. В семь часов они поужинали, а десять минут назад пошли спать.
Голубые. Ее глаза голубого цвета.
Черт возьми, а она милая. Ее волосы светлее, чем я думал, когда мы были прошлой ночью в комнате Скай. Ее кожа безупречна. Эта все та же, вчерашняя девушка, только сегодня более четкая. Я был прав. Она действительно похожа на темного ангела.
Она отошла к дороге, и я закрыл входную дверь, все еще не в силах оторвать от нее глаз.
— На самом деле, я приехал рано, — наконец ответил я на ее первое замечание, — Холдер только что уехал от Скай и я тебе клянусь, что им потребовалась полчаса, чтобы попрощаться. Мне нужно было подождать, пока берег не освободиться
