– Я подумаю, – ответил Ник.
Максимилиан промолчал, что было красноречивее всяких слов, он был явно недоволен ответом. Молодому человеку тоже больше нечего было добавить. И на этом разговор был окончен.
Ни слова больше не говоря, Ник вышел из кабинета. Медленно дойдя к выходу из учебного корпуса, он направился в противоположную сторону от спортивной площадки. В этот день Ник так и не появился ни на одном уроке.
* * *
– Привет! Меня зовут Мари, а это Серж, – мило улыбаясь, представилась девушка, а заодно и своего спутника.
– Очень приятно.
И действительно, приятно было в первый же день познакомиться хоть с кем-то, да ещё и со своими одноклассниками. Сама Наталия была настолько застенчива, что первой бы подойти не решилась, поэтому она была очень рада, что смогла каким-то образом заинтересовать людей так, что они сами подошли с ней знакомиться. А особенно такая красивая пара. Серж был высоким и светловолосым с небесно-голубыми глазами, в которых читались не по годам острый ум и цепкий интеллект. Мари доходила ему лишь до плеч. Её болезненная худоба рядом с Сержем говорила об её хрупкости и ранимости. Полные чувственные губы заставляли обращать внимание окружающих на её женскую красоту и обаяние. И тут-то они попадали в ловушку, проигнорировав большие зелёные глаза девушки, в которых таились не дюжие знания и умения правильно ими распоряжаться.
И Серж, и Мари дружелюбно улыбались Наталии и были явно заинтересованы новой одноклассницей, пока девушка тут же не развеяла эту мысль, откровенно заявив:
– Макс попросил нас помочь тебе здесь освоиться.
Но Наталию это ничуть не задело и не обидело, и она, продолжая улыбаться, поблагодарила ребят за то, что согласились помочь.
– Так откуда ты? – завела Мари привычный разговор скорее из-за того, что не о чем было больше спросить, чем потому что ей было это интересно.
– Из Москвы.
– О, как много в этом звука! – на корявом русском произнёс молодой человек.
– Замечательно! – добродушно рассмеялась Наталия, – Вы были в России?
– Нет. Наши сердца в Париже.
– Но ведь «быть парижанином не означает родиться в Париже. Это означает – родиться там заново»[1], не так ли?
Молодые люди улыбнулись, пару раз украдкой переглянувшись.
Серж снял с себя пиджак и расстелил на ровном газоне. На него мягко опустилась Мари, потянув за собой и Наталию. И вскоре все трое ребят, удобно устроившись на лужайке, мило беседовали.
Разговор протекал легко и непринужденно, как будто они были знакомы уже очень давно и посиделки во время обеда были для них в порядке вещей. И Наталии даже показалось, что она, действительно, заинтересовала Сержа и Мари. И что быть сейчас с ней, а не где-то в другом месте наедине, у них не вызывает никакого неудобства.
– Тебе здесь нравится? – продолжала расспрашивать Мари.
– Я ничего ещё толком не видела, но кое-что слышала.
– Здесь хорошо. Даже школьный устав радует, в котором уделяется больше внимания морально-нравственным устоям личности, чем запретам.
– Наверное, поэтому за все одиннадцать лет из школы ещё никого не исключали…
– Эй, неприлично приковывать внимание столь очаровательного создания только к себе! – раздался незнакомый голос, и через секунду рядом с Наталией уже сидел молодой человек. Он так широко и обезоруживающе ей улыбался, что девушка и не заметила, как её ладошка оказалась в его медвежьей руке и прижалась к его мясистым губам.
– Меня зовут Тони, – представился незнакомец, зачарованно вглядываясь карими глазами в лицо девушки.
Наталия, густо покраснев, буркнула своё имя и поспешила отвести взгляд.
Мари была жутко недовольна тем, что ее перебили. Поджав губы, она как бы промежду прочим бросила:
– Не Тони ты, а Балу.
– Балу?
Молодой человек угрюмо нахмурился, поясняя:
– Это мое прозвище… прилипло…
– После того, как он на спор съел коробку бананов, – добавил Серж, улыбаясь.
– Прекрати, Карре! – возмутился Тони. – Я не всю жизнь буду Балу!
– Для нас – всю, – отрезала Мари.
– Постойте-ка, – вдруг оживилась Наталия, – Карре? Неужели вы Карре?! Ваша книга пользуется огромной популярностью в Москве! Ее невозможно найти, потому что раскупают всю поставку в мгновение ока. Ваши юмористические замечания, пронизанные сарказмом и самоиронией, говорят сами за себя. А троеточие в конце? Мало кто из современных авторов может заставить школьников задуматься над тем, кем они являются или хотят стать. Но ваша книга заставляет понять, кем они быть точно не хотят. Книга потрясающая. Вы потрясающие!
– Ely… спасибо, – смутился Серж. – Не знал, что короткие школьные небылицы могут вызвать у кого-то столько эмоций.
– Приятно слышать! – промурлыкала в свою очередь Мари, засияв. – Должна сказать, что это была лучшая рецензия, которую я только слышала. Я считаю нашу книгу, действительно, умной, а ни какой-нибудь там пустышкой.
– А я, крошка, играю в Манчестере Юнайтед.
– Еруппы СМ – в один голос воскликнули Серж и Мари.
– Да какая разница! Через год я уже буду в высшей лиге!
– Если школу бросишь, – заметила Мари.
– Вы такие молодцы, – сказала Наталия, задумчиво улыбаясь.
– Вы ещё учитесь в школе, но точно знаете, чего хотите от жизни и делаете первые шаги к своей цели…
– А ты не знаешь?
Правда заключалась в том, что если бы девушка знала, чему бы хотела посвятить свою жизнь, то навряд ли была бы сейчас в этой школе. Ведь тогда бы она стремилась осуществить свою мечту, а не своих родителей.
Наталия неопределенно мотнула головой, но присутствующие догадались, что это значит «нет», и решили подбодрить:
– Ну, в конце концов, у тебя еще год в запасе, не переживай!
– А я и не переживаю, – улыбнулась Наталия, пожимая плечами.
Ребята тоже заулыбались, и над ними вновь воспарила лёгкая непринуждённая атмосфера.
– Ладно, что-то мы заболтались, – вскоре спохватилась Мари.
– На физкультуру опоздаем ведь.
– Тогда наперегонки! – воскликнул Балу, закидывая Наталию на плечо, как тряпичную куклу, и срываясь с места. [2]
Мари, ловко вскочив на ноги, побежала следом. И лишь Серж, никуда не торопясь, встав с травы и подняв свой пиджак, медленно побрёл к спортивной площадке, что-то насвистывая себе под нос.
* * *
Жилые корпуса находятся позади учебного комплекса в диаметрально-противоположных сторонах друг от друга. В одном корпусе живут мальчики, в другом – девочки в комнатах по два-три человека. Все комнаты хорошо меблированы и обеспечены всем необходимым для полноценной жизни, начиная от канцелярских принадлежностей и заканчивая утюжком для выпрямления волос.
