Кросби задумчиво улыбнулся.
— Не только. В большинстве случаев это до неправдоподобия раздуто прессой. Но лучше расскажите немного о себе. У вас есть семья?
Кросби задел за живое Хэлен, переведя разговор на нее, и та полчаса увлеченно рассказывала о сыновьях, их женах и детях, об умершем муже. Все это время Элизабет сидела молча, слушая ее и потягивая кофе. Она размышляла о частной жизни Кросби, которую он так ревностно оберегал, и в ее воображении возникали знаменитые имена, великолепные женщины, пикантные светские истории. Временами она ловила на себе взгляд Кросби и тут же отводила глаза. Девушке казалось, что писатель недоумевает, почему она молчит, и проклинала свою робость, которая мешала ей наслаждаться его компанией.
Этот человек отличался от всех тех людей, с которыми ей приходилось общаться, она ощущала его незаурядность и страстно завидовала Хэлен, которая с легкостью поддерживала разговор с таким известным человеком. Когда она говорила, Кросби слушал так внимательно, словно она была важной персоной.
Однако, допив кофе, он резко поднялся на ноги, и стало совершенно ясно, что он привык поступать так, как хочет, не считаясь с обременительными приличиями, и не собирается оставаться ни на минуту дольше, чем считает необходимым.
— Спасибо за кофе, миссис Сорис, — вежливо сказал он. Повернувшись к Элизабет, он коротко кивнул и ей, повернулся и вышел как всегда неспешным, но уверенным шагом чуть опустив плечи и засунув руки в карманы брюк.
— О! — выдохнула Хэлен, когда Кросби отошел на достаточное расстояние. — Какой приятный человек!
Элизабет уставилась на нее.
— Приятный? — Она рассмеялась. — Учтивый, возможно, даже терпимый. Но я никогда не назову его приятным.
— Ну, с нами он был любезен, — упрямо заявила Хэлен. Она посмотрела на драгоценный автограф и спрятала его в сумочку. — Это был один из самых интересных разговоров в моей жизни. — Она с упреком посмотрела на Элизабет. — Но почему ты все время молчала? — Хэлен погрозила ей пальцем. — И не вздумай утверждать, что это робость. В конце концов, ведь именно благодаря тебе я получила его автограф.
— Ну, это совсем другое, — отозвалась Элизабет с улыбкой. — Мне нетрудно высказаться, когда дело касается важных для других или меня вещей. — Она вздохнула и поднялась. — А вести непринужденную светскую беседу я не умею.
Хэлен оценивающе посмотрела на девушку.
— Ты знаешь, — медленно произнесла она, — взгляды, которые он бросал на тебя, вовсе не были критическими. — Она засмеялась. — Видимо, беседуя со мной, старой болтуньей, Кросби был благодарен тебе за сдержанность.
Элизабет потребовалось совсем немного времени, чтобы понять: группа, вместе с которой она сошла на берег, вовсе не собирается осматривать достопримечательности. После краткой увеселительной поездки они отправились сразу в бар и уселись вокруг большого стола, словно собираясь провести там весь день.
Именно в такой ситуации девушка более всего чувствовала себя неловко. Легкая болтовня, к которой она не имела ни малейшей склонности, и словесная сексуальная игра между двумя блондинами и четырьмя присутствующими женщинами тяготили ее. Она пыталась выглядеть заинтересованной, до боли в мышцах лица улыбалась, осторожно пробуя незнакомый напиток, более крепкий, чем она привыкла, и наконец почувствовала, что больше этого не вынесет.
Элиз наклонилась к Терри, которая сидела рядом, и тихо сказала:
— Если ты не возражаешь, я выйду и немного разомну ноги.
— Конечно, дорогая, — сказала та. — Присоединишься к нам позже.
Элизабет отодвинула кресло и, улыбкой попросив извинения у окружающих, повернулась, чтобы выйти.
Насколько девушка могла заметить, никто не обратил на нее ни малейшего внимания, и она направилась к выходу с чувством глубокого облегчения. Однако прежде, чем она дошла до двери, Элизабет услышала, что кто-то зовет ее по имени. Она оглянулась и увидела, что один из молодых людей идет за ней. Девушка остановилась, удивленная. Она не знала, что ему известно ее имя, и пыталась вспомнить как зовут его. Джек, вот как.
— Элизабет, я тоже хотел бы поразмяться. Если не против, составлю тебе компанию. — Молодой человек улыбнулся ослепительной улыбкой, которая осветила его загорелое лицо. — Я могу выдержать только три коктейля подряд, и мне необходимо проветриться, прежде чем примусь за четвертый.
Хотя Элизабет и была удивлена, поступок Джека ей польстил. На ней было лучшее летнее хлопчатобумажное платье, не новое, но приятного зеленого оттенка, ее самый любимый цвет, и оно прекрасно сидело, хотя девушка носила его уже несколько сезонов: квадратный вырез и узенькие бретельки так подходили ее стройной фигурке!
— Конечно, Джек, — сказала Элиз. — Я рада компании.
Только когда они оказались на переполненных народом улицах, девушка поняла, что Джек не шутил по поводу количества коктейлей. Хотя он и не шатался, но постоянно наклонялся в ее сторону, а глаза покраснели. Они прошли несколько кварталов, когда Джек неожиданно остановился и бросил на Элизабет страдальческий взгляд.
— Мне надо посидеть в тени, — пробормотал он.
Его лицо приобрело пепельный оттенок, яркие голубые глаза остекленели. Ему сейчас будет плохо, в панике подумала девушка, прямо здесь, посреди оживленной улицы.
— Мне кажется, там, впереди, парк, — быстро проговорила она.
— Тогда пойдем быстрее, — произнес Джек, беря ее за руку.
Элизабет почти бежала, чтобы не отстать от него. Он ринулся вперед, не обращая внимания на других туристов, натыкаясь на них, когда они попадались на пути, как будто улица принадлежала ему одному. Джек тащил Лиз за собой так быстро, что у нее не было возможности обратить внимание на красоту маленького городка. Девушка ухитрялась не отставать от него, пока они не добрались до широкой площади с асфальтированными дорожками, вьющимися между деревьями.
За площадью оказался маленький парк. Джек подошел к скамейке около дорожки и тяжело опустился на нее. С облегченным вздохом он откинул голову и закрыл глаза. Элизабет стояла и с тревогой смотрела на молодого человека. Похоже, он контролировал себя, и ему не станет плохо на публике.
Без сомнения, Джек очень привлекательный мужчина, с шапкой густых светлых волос, загорелой кожей и правильными чертами лица. Однако то состояние, в котором он сейчас находится, портило общее впечатление.
Почему ему так хотелось пойти с ней? На корабле и в баре Джек не обращал на нее никакого внимания. Неужели ему была нужна только нянька на случай, если станет плохо? Или он использовал ее как предлог, чтобы сбежать от своих поклонниц прежде, чем опозорится перед ними?
