Зак заискивающе улыбнулся и ударил себя кулаком в грудь.
— Больше никаких вечеринок, клянусь! Прибавка к жалованью вам обеспечена, плюс» специальная рождественская премия.
— Мистер Александер, — женщина вытерла руки о фартук. — Вам нужна помощь.
— Секунду назад я думал, что помощник у меня есть.
— Я говорю не о доме, я говорю о вашей душе. Устраивая эти свои званые вечера, вы ничего не добьетесь, не найдете то, чего ищете. Это не принесет вам облегчения.
Зак беспомощно развел руками.
— Миссис Поттер, если вы думаете, что эти вечеринки доставляют мне удовольствие, вы глубоко заблуждаетесь.
— Тогда зачем вы их устраиваете? — резонно поинтересовалась старушка, поджимая губы.
«Действительно — зачем? — задумался Зак. — Наверное, чтобы хоть как-то залатать дырку в сердце». Он вздохнул. В конце концов, с какой стати она взялась копаться в его душе?
«Не дай ей уйти!» — посоветовал внутренний голос. «Пусть уходит!» — огрызнулся в ответ Зак.
— Всего хорошего, мистер Александер.
Миссис Поттер сняла фартук и направилась к двери.
Ладно, сейчас он остановит ее и попросит прощения.
В это мгновение женщина заметила черный кружевной лифчик, небрежно сунутый за диванную подушку. Двумя пальцами, как ядовитую змею, миссис Поттер, поморщившись, вытащила его и, с нескрываемым отвращением глядя на Зака, швырнула на ковер. Зак тихо выругался себе под нос. Миссис Поттер сделала невозмутимое лицо и вышла, захлопнув за собой дверь.
Зак посмотрел на часы. Если он начнет убираться прямо сейчас, то, возможно, успеет навести порядок, прежде чем ехать в аэропорт. Он сходил на кухню, налил ведро мыльной воды, взял несколько тряпок, вернулся в гостиную, опустился на колени и принялся оттирать ковер.
Лорен была на кухне, когда телефон зазвонил. Она вытерла руки полотенцем и взяла трубку.
— Я слушаю.
— Хвала Небесам, ты дома!
— Ты напрасно теряешь время, Зак. Я не могу…
— Лорен, мне нужна твоя помощь.
— Нет.
Она слышала какой-то шум, доносящийся с другого конца провода. Он что, уже в аэропорту? Неужели разминулся с Арабеллой?
— Откуда ты звонишь? — не удержалась от вопроса она.
— Я в приемной «Скорой помощи».
— В какой больнице? — напряглась Лорен.
— В Центральной.
— Что стряслось, Зак?
— Ничего серьезного, просто сломал лодыжку, но, черт возьми, я застрял здесь по крайней мере еще на несколько часов! На главном шоссе произошло массовое столкновение, и здесь сейчас сумасшедший дом! У врача нет на меня времени. Лорен, самолет Арабеллы приземлится примерно через час. У меня нет выхода. Я знаю, что не стоит просить тебя об этом, но…
Лорен уставилась в одну точку. У нее пересохло горло.
— Наверняка у тебя есть к кому обратиться…
— Никого нет в городе. Выходные…
— А ты можешь позвонить в аэропорт и рассказать им, что произошло?
— Такие вопросы не решаются по телефону.
Послушай, хочешь ты этого или нет, опекунами являемся мы оба. Один из нас должен приехать в аэропорт и забрать Арабеллу, иначе…
Лорен представила, как он в который раз проводит рукой по своим густым, волнистым волосам — явный признак того, что он ужасно нервничает.
— У меня нет выбора, не так ли? — Вопрос прозвучал скорее как утверждение.
— О Господи, спасибо, милая!
Мурашки побежали у нее по спине. «Милая». Никто никогда не называл ее так, кроме него. Слезы навернулись у нее на глаза.
Она прокашлялась и спокойно ответила:
— Зак, я поеду в аэропорт и встречу Арабеллу. Я отвезу ее к себе. Позвони, когда доберешься домой, и я заброшу ее к тебе. Но после того справляйся сам.
— Ты говоришь так, будто речь идет о ящике с овощами.
— Только скажи мне номер рейса и время прибытия.
Он продиктовал.
— Записала?
— Да, увидимся позже. И, Зак…
— Да?
— Я знаю, как ты ненавидишь больницы. Держись молодцом.
Она повесила трубку. На кухне было невыносимо жарко. Лорен что-то пробормотала себе под нос. Если бы она пошла гулять, как собиралась, Зак бы не застал ее дома.
Она вышла на балкон, и холодный воздух ударил ей в лицо.
Арабелла.
Интересно, как она выглядит? Наверное, у Зака в альбоме еще сохранились ее детские снимки. Должно быть, она высокая для своего возраста девочка, у нее прозрачная кожа, кудрявые ярко-рыжие волосы и огромные зеленые глаза. Когда-то она была копией своей матери, только вот носик у нее был отцовский вздернутый и веснушчатый.
Бекки, напротив, была похожа на отца…
Лорен поежилась. Пора отправляться в аэропорт.
Зак стиснул зубы.
— Что с вами стряслось? — поинтересовался доктор, осматривая поврежденную лодыжку. — Хоккей? Лыжи?
Зак поморщился от резкой боли.
— Упал со стремянки.
Лицо доктора прояснилось. Он недоверчиво покачал головой.
— Не перестаю удивляться тому, что люди умудряются получать травмы в самых неожиданных местах и безобидных ситуациях. Здесь болит?
— Да!
— Что, так сильно болит?
«Конечно, болит!»
— Да, можно и так сказать.
— Ладно, — доктор черкнул что-то в медицинской карте Зака. — Придется сделать рентген. Я пришлю сестру.
Зак уставился в потолок. Ну почему это случилось именно с ним? Почему он загремел в больницу сейчас, когда у него такое важное дело? Да еще этот коновал — сначала причинил ему жуткую боль, безжалостно ощупывая лодыжку, а потом смылся, оставив его на попечение сестры!
Зак попытался успокоиться и представил себе Арабеллу. Какой она стала? В четыре годика она была чудесным, жизнерадостным ребенком, а теперь, наверное, чувствует себя одинокой и заброшенной, отчаянно нуждающейся в чьей-то помощи и заботе.
Так было и с ним, когда умерла Бекки. Воспоминания нахлынули внезапно и мгновенно завладели всем его существом. Он так и не смирился с потерей дочери, как не смирился и с уходом Лорен. Боль утрат преследовала его повсюду. Иногда ему казалось, что мир перевернулся, что черная полоса никогда не кончится, что этот ад кромешный будет продолжаться всегда.
Мужчины должны быть сильными, и Зак старался быть сильным ради Лорен. Даже когда она ушла, он все надеялся, что она вернется и скажет, что не может без него жить.
Только Лорен не вернулась. Она оказалась сильнее. Ей не нужна была его поддержка.
То, что происходило с ним, сам Зак называл агонией. Поначалу он злился и роптал на Бога, который отнял у него его маленькую дочку, а потом решил отвлечься от мыслей о Бекки и Лорен и начал устраивать эти безумные вечеринки.
Он словно окунулся в новую для него жизнь, ища в ней утешения и успокоения. Но это ему не удалось. Печаль лишь сменилась ненавистью, жгучей ненавистью к Лорен, отвергнувшей его помощь.
