Лорен скисла. Она не могла даже вообразить, какая существует связь между сломанным окном и тем чокнутым, который развлекался, досаждая ей своими телефонными звонками. Но лейтенант ждал ответа, и она неохотно сказала:
– Оно сломано. Мой папа – мастер на все руки, и он…
Лорен рассвирепела, услышав его удивленное «О!» и заметив одновременно, как рыжеватая бровь быстро поднялась. Ее подбородок вздернулся вверх.
– Он занят другими делами, – заявила она довольно твердо.
– Успокойтесь, мисс Шейлер, – весело сказал Коулби хрипловатым голосом. – Не надо меня встречать в штыки.
«Ха! Так вот что у тебя на уме!» – Того, как он смотрел на Лорен, было достаточно, чтобы ее охватила нервная дрожь. Коулби подошел к ней ближе. Лорен поспешно отступила назад.
– Извините, – пробормотала она. – Я и не думала встречать вас в штыки.
«Лгунья!» – подумал Коулби. Его саркастическая улыбка была похожа на насмешку.
Лорен выдавила из себя улыбку и, отчаянно притворяясь равнодушной, маловыразительно продолжала:
– Дело в том, что мой отец был до предела занят в последнее время.
Действительно, отец был настолько загружен работой, что его врачу пришлось даже припугнуть его, чтобы уговорить отдохнуть.
– Гм-м-м, – слегка ухмыльнулся Коулби, мельком взглянув вниз и сделав еще одну пометку в блокноте. «Ясно, что в ее жизни нет постоянного поклонника.., по крайней мере в настоящий момент».
– Почините его как можно быстрее, – сказал Коулби, кивнув головой на окно. – Неразумно допускать, чтобы подобные вещи были в неисправном состоянии.
Лорен насупила брови. Она чувствовала себя так, как будто Коулби объявляет приговор ее отцу, признав виновным именно его. Она не стала скрывать досаду на Коулби и натянутым голосом предложила:
– Не перейти ли нам, лейтенант, к тому, за чем вы действительно пришли сюда?
Если взгляды могли бы убивать, то пристальный взгляд Коулби Шермана спалил бы ее дотла. Его светло-карие глаза сузились, стали жесткими, а рот, который Лорен сочла столь привлекательным буквально несколько минут назад, исказила зловещая улыбка. Но Лорен было все равно. Полицейский он или нет, он не имеет права критиковать ее отца, даже косвенно.
– Ну что ж, начнем, пожалуй, мисс Шейлер.
– Давайте, – шепнула Лорен в тот момент, когда Коулби повернулся к ней спиной и решительно направился к стулу у коммутатора.
Пристроив на колене блокнот и держа наготове ручку. Коулби мысленно настроился на проведение полноценного расследования. Именно этого, как он полагал, и ожидала от него Лорен. Интуиция подсказывала ему, что «хулиганские звонки», о которых она ему сообщила, были его собственными звонками по ошибке.
Глаза Коулби слегка потемнели, и он криво улыбнулся, издеваясь над самим собой. Ему следовало бы поручить кому-нибудь из ночной смены заняться ее жалобой, так как теперь, когда он увидел Лорен Шейлер, у него появилось нестерпимое и абсолютно необъяснимое желание познакомиться с ней поближе.
Увидев промелькнувшую на его лице улыбку, Лорен почувствовала в равной мере досаду и признательность. И более того, раздражение.
– В интересах экономии времени я могу вам рассказать, лейтенант, что происходит, и, если у вас будут ко мне вопросы, вы, конечно, сможете их задать. Вас это устраивает? – умышленно произнесла она примирительно.
Коулби бросил на нее зловещий взгляд и стиснул зубы. Черт побери! Как она может быть такой очаровательной, хрупкой и в то же время такой напористой!
– Сделайте одолжение! – грубо предложил он.
Было заметно, что Коулби рассердился. Лорен было достаточно одного взгляда на него, чтобы понять, что он ею недоволен. Но почему? И тут она поняла. Очевидно, у лейтенанта был свой, раз и навсегда заведенный порядок проведения расследования и он не собирался отступать от него, а она, поспешив взвалить на него свои проблемы, расстроила его планы.
«Извините!» – мысленно произнесла она, отмахнувшись тем не менее от его досады. В конце концов ей надо беспокоиться о себе, а не о том, доволен ли ею Коулби Шерман.
– Звонки начались на прошлой неделе.
«А, еще тогда!» – подумал он, облегченно вздохнув.
Коулби внимательно смотрел на Лорен, дожидаясь, когда она продолжит.
– Десять дней назад, если быть точнее. Он кивнул, поерзал на стуле и откинулся на спинку, чтобы снять напряжение с нижней части позвоночника.
– Продолжайте, мисс Шейлер, – напомнил он, пристально всматриваясь в ее лицо. Коулби говорил сухо и деловито, выражение его физиономии стало сосредоточенным.
– Как, я уже сказала, первый звонок был десять дней назад. И с каждым последующим звонком этот подонок становился все наглее, а его телефонные разговоры все непристойнее.
Лорен быстро и шумно вздохнула.
– Сегодня был еще один телефонный звонок, но это так, пустяк. Он сказал, что… – Она оборвала фразу и остановилась.
От смущения у Лорен зарделись щеки. Нет, она не может об этом говорить. Она полагала, что сможет рассказать, но вот сейчас она не в состоянии даже намекнуть на то, что же сказала ей эта дрянь. Лорен знала, что это нелепо, но даже сейчас ей слышался этот нашептывающий голос, и она ощущала, как по всему ее телу пробегают мурашки. Лорен вздрогнула и сбилась. Быстро закрыв глаза, она попыталась кое-как успокоиться.
Коулби перестал записывать, как только она прекратила говорить. В напряженном молчании он смотрел на нее и видел, как с ее лица постепенно исчезает румянец, как подрагивает нижняя губа и как темнеют глаза от обиды и гнева. За то короткое время, что Коулби провел с ней, он видел проявление различных эмоций на ее прекрасном лице, но ранимой он бы ее не назвал. Неожиданно гнев овладел им, и ему захотелось непременно найти преступника, который так напугал девушку. Он попытался сдержать свои чувства и напомнил ей:
– Так что же особенного сказал он сегодня? Он немного подождал и, не дождавшись ответа, повторил:
– Так что же особенного выдал он сегодня, Лорен?
Он не хотел оказывать на нее давление, заставлять ее вспоминать то, что, несомненно, было для нее очень больно и унизительно, но ему необходимо было знать.
– Что он сказал? Он вам угрожал как-нибудь?
– Он сказал…
Лорен не могла понять, что же заставило ее замереть. Было ли это то беспокойство и напряжение, с какими Коулби изучал ее, или же воспоминание того чудовищного звонка? Она глубоко вздохнула и заставила себя продолжить.
– Он сказал.., непристойность.., чушь.., подобную тем, какими разрисовывают стены общественных уборных.
Она закрыла глаза, чтобы избежать пожирающего взгляда Коулби и чтобы забыть того негодяя.
В какой-то момент Коулби посмотрел в окно, рассеянно любуясь вечерней зарей, окрасившей небо в различные оттенки золотистого, оранжевого и красного. Когда он почувствовал, что Лорен вполне успокоилась и в состоянии выслушать то, что он должен ей сказать, Коулби повернулся к ней лицом.
