— Рада за тебя, — пробурчала я себе под нос, хватая тряпку, чтобы вытереть со стола чайную лужицу. — Грамотей…
— Что?
— Очень рада, говорю, — бросила тряпку в раковину и, наконец, посмотрела на компьютерщика. Действительно, рост средний, тощеватый, волосы светлые, морда смазливая. Значит, все таки он. Чувствуя как на душе теплеет, а настроение поднимается, я выгребла на стол все имеющиеся в доме печеньки-конфетки, и кивком пригласила Михаила, то есть Мишеля за стол.
— Ну, и как? Работает?
— Вообще, я бы этот хлам на помойку уже вынес. Но, да, пока работает.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, соображая сколько должна ему за работу — что-то Корольков про это ничего не сказал.
— На здоровье, — кивнул Мишель и хлебнул чай из кружки. А ведь я ему разбавлять не стала — мало ли человек горяченькое любит. Оказалось не любит.
— Аф… аа. аа… — зашипел этот несчастный. Пришлось мне вновь вскакивать и бежать за тряпкой.
— Господи, прости, прости, — металась я между столом и Мишелем, пытаясь сообразить кому из них больше нужна помощь.
— Причем здесь Господи? У меня прощения попросить не хочешь? — простонал этот тип, жмурясь.
— Прости, Миша… — послушно произнесла я, пытаясь отмахнуться от угрызений совести. И смиренно добавила: — Можно я буду звать тебя Мишей?
— Нельзя! — Мишель ладонями вытер выступившие на глазах слезы.
— Михаилом? — не раскрывать же, что Корольков все мне про него разболтал.
— Нет! И вообще, — он обиженно глянул на расположившиеся над кухонным столом большие прямоугольные часы, которые равнодушно показывали начало восьмого, — мне уже пора. Сердито пыхтя, явно с целью разбудить мою и так недремлющую совесть, компьютерщик направился в прихожую. Также пыхтя обулся, натянул куртку, взялся за дверную ручку… и я испугалась, что вот он сейчас уйдет, а я даже не заплатила ему и вообще, он мою развалюшку починил, а я его получается обидела.
— Подожди, а как же деньги?
— Ах, да. Я с готовностью уставилась на Мишеля, ожидая когда он озвучит тариф, но тот сунул руку в карман и, достав несколько сотенных купюр, сунул обалдевшей мне в руки.
— Вот. Но я разочарован. И ушел, оставив меня офигивать в одиночестве.
И как это понимать? И в каком смысле разочарован? Бежать я за ним, конечно, не стала — деньги верну через Королькова, заодно пусть он и разбирается, чем этот ненормальный недоволен остался. Кое-как приглушив стенания совести, села за стол и выпила две чашки чая. С конфетами. Но на душе все равно было неуютно… словно что-то не так сделала, упустила что-то. Убрав со стола, послонялась по квартире — три раза проверив заперла ли дверь, и в конце концов, приземлилась возле компа. Тот послушно загрузился с первого раза и уставился на меня неестественного синими глазами, расположившегося на экране волка. Бабушке что ли позвонить? Не так и поздно еще — начало десятого только. Вздохнув, подтянула к себе мобильник, но тот, испугавшись насилия с моей стороны, зазвонил сам. И вот уж кого я не ожидала услышать сегодня, так это Егора — думала братишка двоюродный где-нибудь развлекается с такими же подрастающими оболтусами, как он сам.
— Ты жива? — вместо приветствия поинтересовался Егор.
— А у тебя есть основания думать иначе? — уточнила я.
— Ворчишь, значит жива, — хмыкнул мелкий.
— Я не ворчу.
— Ворчишь. Как тебя только ученики терпят, — фыркнул Егор.
— Кстати, кого ты там на шесть часов записывал? Он так и не пришел, — вдруг вспомнила я о так и неявившемся ученике.
— А! Да и черт с ним! Все равно он мне не понравился — педик какой-то!
— Что, рост средний, тощеватый, волосы светлые, морда смазливая? — пошутила я, размышляя как в этом, в сущности, маленьком городе много представителей сексуальных меньшинств.
— Ага, — неожиданно услышала я из трубки. — Он и есть. Еще глаза такие синие — даже я заметил. А говоришь не приходил. Вот, блин… Я пересчитала сунутые мне Мишелем, то есть выходит вовсе не Мишелем, деньги — ну да, оказалось триста рублей… То есть это чучело приходило ко мне языком заниматься, а я его припахала комп чинить, да еще и денег за это взяла. Молодец! Теперь, зато, очень даже ясно, чем он недоволен остался.
— Эй, Линка? Ты там еще? Чего зависла?
— Слушай, Егор. А ты его номер телефона не знаешь или адрес?
— Да делать мне больше нечего, номера телефонов всяких педиков собирать! — возмутился мелкий. — И тебе не советую. Нафига он тебе сдался?
— Ну как… я у него деньги взяла, а ничему не научила. Он мне…
Я думала это компьютерщик пришел — он мне комп чинил. А потом денег дал и ушел. Я еще думала, за что он мне денег-то дал… Хватит ржать, Егор! Это не смешно!!!
— Очень даже смешно, Линка! И забудь ты про этого удода. Он что немой? Не мог сказать, что на занятие пришел, а не комп чинить?
— Постеснялся, наверное, — пробормотала я.
— Его проблемы. Придет — отдашь, а так не парься даже… И вообще, может все таки к нам присоединишься? В «Атлантике» сегодня «Выпь» будет — ты обещала послушать.
— Уу, Егор. В другой раз. Сегодня у меня никакого желания выходить из дома нет.
— Ну, смотри. Если что сразу звони мне.
— Хорошо. Развлекайся. Завершив вызов, отложила телефон в сторону, решив, что бабушке все таки звонить сегодня не буду — она сразу поймет, что у меня разброд чувств и будет волноваться, а это не совсем то чего бы мне хотелось. Выбрав на компе старый фильм (новые закачать руки не доходили), забралась в постель и устроилась поудобнее.
* * *
— Опаздываешь, — ухмыльнулся Тим, едва Глеб появился в гримерке.
— От девчонки никак оторваться не мог?
— Отвали, — вяло огрызнулся Глеб, кинув куртку в угол комнатки на большой несуразный стол, на котором уже примостилась одежда Тима и Антона. Честно говоря, про сегодняшнее выступление он попросту забыл и если бы не звонок Ролла, выдернувший Калину из некоего подобия анабиоза, парень и вовсе не явился бы в «Атлантик».
— Неужели всё так плохо? — приподнял брови Тим. Отставать он явно не собирался, да Глебу и самому хотелось выговориться, но… не при всех же. Калина молча скосил глаза на Антоху и Ленку, готовую приступить к его преображению. Большего Тиму не требовалось.
— Ох, ты ж моя стесняшка, — ухмыльнулся он. — Ну, пойдем — покурим. Ленка Антоху как минимум полчаса разукрашивать будет… с особой любовью… Глеб согласно хмыкнул — в самом деле, Антоха у Ленки особенно страшным получался, и поплелся за другом к одному из запасных выходов из клуба. На улице уже совсем стемнело, город медленно затихал и только далекий, волнами накатывающий из недр клуба грохот музыки нарушал спокойствие этого осеннего вечера. Тоска и недовольство клубком ворочались в груди, отзываясь на звуки музыки. Вздохнув, Глеб спиной прислонился к распахнутой настежь двери и, на секунду прикрыв глаза, тут же распахнул их. Образ странной девчонки, преследующий парня уже не первый день, не собирался оставлять его и теперь. И вот как это понимать?
