— Такой древний возраст, — ласково посмеивалась ее мать, и тут с другой стороны дома в холл ворвались двойняшки.
Двойняшки никогда и никуда не входили, они всегда врывались, и всегда вместе, как два вихря. Волосы у них тоже были рыжие, но с морковным оттенком. Жюли была светлой блондинкой с необычайно красивым цветом волос, переливающихся иногда медью. Приятельница Ли Керри, часто бывающая в этом доме, была тоже рыжей. В Мередит всегда шутливо говорили: Керри Керриган стала частью семьи Дермотов, потому что она тоже рыжеволосая. Все рыжеволосые держатся друг друга.
Близняшки замерли и смотрели на Жюли… два веснушчатых курносых личика.
— Ой, ты дома, да? — с очаровательной небрежностью заметил Том, потом кивнул сестре:
— Пошли, а то опоздаем.
— Привет, пока! — коротко поприветствовала сестру Тэсс и тут же исчезла вслед за своим братом.
— Ну! — Жюли с притворным возмущением встала, уперев «руки в боки». Потом ухмыльнулась:
— Негодники нисколько не изменились.
— Сомневаюсь, что с ними это когда-нибудь произойдет, — рассмеялась Маргарет. Она закрыла дверь и повернулась к Ли:
— Как сегодня работа?
Ли пожала плечами.
— В основном, как обычно. — Выражение ее лица изменилось. — Ну, не чудесно ли, что приезжает Стелла?
— Слишком чудесно, чтобы выразить словами, — согласилась мать.
Глава семьи, известный и уважаемый адвокат, пришел домой с портфелем, полным документов, выразительно выгнул брови при виде Жюли, суховато сообщил, что в связи с такими событиями, как возвращение Жюли и скорый приезд Стеллы, он определенно не может заниматься таким будничным делом, как работа, несмотря даже на то, что это помогает оплачивать хозяйственные счета.
Стелла приехала домой на следующий день около восьми часов вечера в шикарном росте-ре сапфирового цвета, столь же изысканном, как и она сама.
Как это бывало каждый раз, при первом же взгляде на сестру, которая была младше ее всего на два года, у Ли перехватило дыхание. Ли взглянула на мать и поняла, что Маргарет, судя по выражению ее лица, испытывает такие же чувства. Так бывало всегда, когда они видели Стеллу — независимо от того, была ли она с ними рядом или на киноэкране. Стелла — само совершенство.
— Стелла, дорогая! — прошептала Маргарет и обняла свою прелестную дочь-актрису. Губы Маргарет коснулись нежной, как лепесток цветка, щеки, а ноздри затрепетали от возбуждающего аромата каких-то дорогих духов. Стелла высвободилась из объятий матери и с насмешливой снисходительностью посмотрела сверху вниз на Жюли.
— Боже милосердный, так это маленькая Жюли?
— Маленькая? — запротестовала Жюли. — Мне уже шестнадцать, и к тому же я квалифицированная младшая стенографистка!
— А я говорю, что если она так считает, то лучше ей и не показывать Руису Алдорету образцы ее работы, — шутливо заметила Ли. Именно потому, что приезд Стеллы имел для семьи слишком большое значение, Ли говорила в таком легком тоне. Иначе она просто захлебнулась бы от эмоций.
Тонкие, превосходно выщипанные брови вопросительно приподнялись. Руис Алдорет?
— Это босс Ли, — сообщила Жюли, и Стелла перевела взгляд на свою старшую сестру.
— Ты все еще работаешь у этого ужасного старого зануды?
— Он вовсе не стар и не ужасен, — возразила Жюли, — хотя и кажется немного занудным. — Она шаловливо усмехнулась своей знаменитой сестре. — Мы подумали, может, стоило бы познакомить вас, чтобы ты немного смягчила его.
— Так он женоненавистник? — красивые губы Стеллы дрогнули в мимолетной улыбке. — Обычно они бывают довольно интересными. Думаете, я могла бы с ним справиться?
— Уверены в этом, — ухмыльнулась Жюли, но тут в комнату влетели близняшки.
Они всего раз взглянули на сестру, небрежно бросили ей «привет» и занялись более важным для них делом. Стеллу, казалось, всегда забавляло их небрежное отношение, и она, смеясь, говорила, что в конце концов она в самом деле ничем не отличается от остальных членов семьи. Только сама Стелла знала, верила ли она в это.
— Ничего шкурка, — заметила Тэсс, дотронувшись до коротенького норкового манто, которое Стелла нарочито небрежно бросила на спинку стула.
— Потрясная машина, — восхищенным шепотом произнес Том, прижавшийся носом к оконному стеклу. Он был в том возрасте, когда машины кажутся самым главным в жизни, гораздо более важным, чем даже знаменитая актриса-сестра и норковое манто.
Стелла одарила его известной всей стране улыбкой.
— Я как-нибудь прокачу тебя на ней, если будешь хорошо себя вести.
— А я всегда хорошо себя веду. Разве нет? — возмутился он, поворачиваясь за подтверждением к Маргарет Дермот.
— Ну, иногда, да, — суховато согласилась мать. Она смотрела на Стеллу, словно хотела сказать, какую невыразимую радость доставляла ее красота и очарование. Ее всегда изумляло, что она произвела на свет такое чудо. Как будто вспомнив, она сказала:
— Отец задержался в офисе… что-то абсолютно неизбежное. Он позвонил несколько минут назад.
— Неважно. Это даст мне возможность привести себя в порядок и приукраситься для него, — улыбнулась Стелла.
Все рассмеялись тому, что Стелле нужно выглядеть еще красивее: она и так была прекрасна. Через несколько минут Стелла забрала свое манто, о котором так небрежно отозвалась сестренка, и Жюли повела ее наверх освежиться. Близняшки удалились в свое любимое убежище — сад, а Ли с матерью стояли у лестницы, наблюдая, как Жюли прыгает по ступеням, словно она ровесница Тэсс, а Стелла подшучивает над ней со снисходительным дружелюбием.
Вскоре они скрылись на верхней площадке, а мать и дочь, оставшиеся внизу, обменялись взглядами и улыбнулись.
— Так хорошо, что она здесь, — тихо сказала Ли, и Маргарет кивнула.
— Ею можно гордиться.
— И это не изменило ее. Вот что самое удивительное, — добавила Ли.
Маргарет смахнула невольную слезу, быстро отвернулась и нарочито громко сказала:
— Думаю, мы выпьем чаю. Это очень хорошее средство, возвращающее к реальной жизни. — Она засуетилась, поставила чайник, а потом взглянула на Ли: та доставала чашки и блюдца и расставляла их аккуратно на подносе. — Ты, кажется, немного устала. Руис Алдорет становится все невыносимее?
Ли улыбнулась.
— Думаю, это все от возбуждения.
— Так он, правда, зануда?
— Наверное… немного, во всяком случае, есть.
— Тогда почему бы тебе не переменить место работы?
— Я вовсе не против того, чтобы работать на него. Он вполне терпим, если привыкнешь. — Ли нахмурилась и покачала головой. — Иногда мне даже становится его жалко.
