— Я понимаю, но нужно мириться… Поцелуй меня.
Я целую ее, еще раз и еще. Она приникает ко мне всем телом, мы говорим совсем тихо, как в церкви. Она щекочет мне веки своими ресницами.
— Слава богу, нам не надо платить еще и за жилье… Как мы бы справлялись с кредитом?.. Как бы справлялись?
Я точно не могу зарабатывать больше, чем сейчас. Это было бы опасно.
Мы так обязаны Мэгги, что живем здесь. В комнате Фанни, с разрисованными облаками обоями и абажуром с английской вышивкой, с полками, уставленными плюшевыми игрушками. Очень довольны, что Мэгги нас принимает.
— Ты веришь, что у нас получится? — шепчет Фанни.
— Конечно… сколько нам осталось продержаться?… Восемь месяцев?
— Десять.
— Мы пережили самое тяжелое… потом мы найдем квартиру!
— Даже студию… для начала…
— Нет, квартиру, настоящую… Я хочу настоящую квартиру. По крайней мере, две комнаты. Мы будем у себя дома…
И я добавляю про себя: «И мне больше не придется лгать». Скоро.
Фанни заснула на моем плече. Она прекрасна. Это самая нежная женщина, которую я знаю. Это любовь моей жизни.
— Двадцать тысяч франков! Сразу! Пять дней! Это замечательный план… Но внимание: вкалывать двенадцать часов в день и без изъянов! Никаких недоделок на стенах!.. Мне никогда такое не попадалось.
Это мечта Тутуна, замечательный план. Чтобы уехать на родину. Тутун словно туристический буклет. Он описывает пляжи, солнце, пальмы на острове Гваделупа. Он там был всего три раза, но будто бы прожил там всю жизнь. Пока ему не удается его замечательный план. Ну ладно, почти удался. Нужно только перекрасить двухкомнатную квартиру.
— А ты? Сколько ты зарабатываешь?
— В три раза меньше, но за день…
— Это должно быть недурно, парень! Только машины и розовый лосось?
— Ага, блестящие машины. Захочешь посмотреть изнутри.
Мой телефон звонит. Это мадам Телепокупка. Я отхожу к окну. Она позвонила вовремя, Тутун как раз включил регги на полную громкость, он не услышит. Она назначила мне встречу на половину первого, в бистро рядом с ее студией.
— Это бабушка… Надо зайти ее повидать.
— Сейчас?.. Что-то серьезное?
— Нет, у нее водонагреватель барахлит… Больше нет горячей воды… Позавтракаю и через час вернусь. Я могу одолжить твой мотороллер?
Нужно переодеться у бабушки, опять пересечь весь Париж и доехать до Сент-Шапель. Трудно, но я успею.
Она немного опаздывает, все еще с телевизионным макияжем, залакированной безупречной укладкой. Не ошибиться с ее именем, Жюли… нет, Джудит… Джудит.
Широкие улыбки, формулы вежливости. В этом деле быстро учишься быть вежливым, я исключил слова «черт» и «достали» из своего профессионального лексикона. И потом, все равно у тебя не бывает случая их произнести, а если одно вылетит, они смеются. Но и отстраняться не нужно. Итак, она приходит, я встаю.
— Здравствуйте, Патрик. У вас все хорошо?
Рукопожатие.
— Очень хорошо, спасибо, а у вас?
Она садится.
— Немного устала…
Я возвращаю ей кредитки, скромно, положив бумажник на стол. Она забирает его, благодарит меня. Легкое стеснение.
— Я понял, откуда я вас знаю… я вас видел по телевизору.
У нее удивленный взгляд.
— Вы смотрите «Телепокупку»?
— Не я, моя бабушка… Я видел вас, когда был у нее дома.
Я не знаю, что еще сказать; она заказывает кофе. Я представляю, как она собирается продать Супермашину в «Магическом кафе», а я ее покупаю.
— Магическая Суперлупа… Извините, что спрашиваю, но она хорошо работает?.. Я хочу сказать, стоит попробовать?
Она начинает смеяться. У нее классный, заразительный смех.
— Товар вас интересует?
— Не меня, мою бабушку… Я думаю, что это доставило бы ей удовольствие.
— Я могу распорядиться, чтобы доставили одну.
— Я могу ее заказать, нет проблем!
— Но это не для вас, это для вашей бабушки.
Я оплачиваю счет и показываю ей мой магический фокус. Я знаю только один, но обычно он производит должное впечатление.
— Надо же, мне не хватает двадцати сантимов! У вас их не будет?
Она ищет в сумке.
— Нет, подождите, я нашел.
Она поднимает голову, я протягиваю руку, касаюсь ее лица и показываю монету:
— Посмотрите, она была здесь!
Мы смеемся. Замолкаем, смотрим друг на друга. Она кладет свою руку на мою:
— Я хочу поиграть с вами.
Я бросаю взгляд на часы.
— Вы не беспокойтесь, у меня тоже мало времени. Напротив есть отель. Не четыре звезды, но там будет удобнее, чем на парковке.
В конечном счете, парковка не так утомляла. Это бархатное покрывало… Это ужасное бархатное покрывало. Оранжевое и немного потертое; я на нем сижу. Занавески и вид из окна тоже утомляют.
Я смотрю, как он аккуратно кладет свою куртку на стул. Славный парень. Он широко улыбается и идет ко мне. Я ласкаю его через брюки. У него сразу же появляется эрекция.
— Разденься.
Он садится рядом, начинает нежно меня целовать в шею и ниже, расстегивает мою блузку. Я его останавливаю:
— Нет, пожалуйста, разденься ты.
Это его немного удивляет, он смущенно улыбается и начинает раздеваться. И тут я замечаю, что он не настоящий профессионал. Профессионал не колеблется. Его поведение не зависит от настроения.
Он раздет, на него приятно смотреть. Не мускулист, но смотреть очень приятно. Он приближается ко мне, мы обнимаемся, целуемся. И снова его руки пытаются меня раздеть. Я нежно его отстраняю:
— Пожалуйста, Патрик.
— Почему?
— Потому что. Я останусь одетой.
— Жаль… Я хочу чувствовать ваше тело.
— Жаль. Но это так.
Я вижу, что мой ответ его расстраивает. Может быть, я была немного резка. Я не люблю оставаться без одежды во время таких отношений. По крайней мере, не сначала. Как правило, второй или третий раз наступает редко, и я отдаю себе отчет в том, что занимаюсь любовью полностью одетой в большинстве случаев. Нагота — это слишком интимно, чтобы я захотела ее разделить с такими непостоянными спутниками. Я обнимаю Патрика и опрокидываю его на кровать. У него пятно белой краски на плече.
— Ты занимаешься живописью?
— Сейчас я перекрашиваю мою комнату.
Он выпрямляется. Поднимается.
— Извините меня, я забыл…
Он достает из кармана брюк презерватив. Я его забираю. Но мне не удалось его надеть, потому что нет ничего, ни малейшего намека на эрекцию. Патрик смотрит на меня; он выглядит по-настоящему расстроенным.
— Я не буду говорить, что это со мной в первый раз, это выглядело бы глупо, но это действительно так.
