— Семь, — прозвучал совсем рядом незнакомый мужской голос. Вроде бы я слышала его ушами, но звучал он где-то в моём сердце, полностью заполняя меня, заставляя трепетать. Неужели от пары глотков шампанского я так опьянела, что у меня начались галлюцинации?
Опустив голову, я встретилась взглядом с НИМ.
— Семь, — подтвердила я, непроизвольно улыбнувшись. Значит, это всё-таки не галлюцинация. ОН стоял передо мной во плоти. Мой взгляд блуждал по его лицу, но видела я лишь потрясающие ярко-карие глаза цвета темного шоколада и длинные ресницы. Его взгляд был таким глубоким, что хотелось нырнуть и остаться в нём навсегда.
Мужчина улыбнулся, и рядом с его глазами появилась крошечная морщинка.
— Простите, — опомнилась я, — я Еванджелин.
— Ева, — протянул он, — кажется, мы уже встречались.
Я прищурилась, всматриваясь в его лицо. Если бы я хоть раз его видела, то обязательно запомнила бы.
— Ты не против, если я спрячусь здесь с тобой? — он скорее утверждал, чем спрашивал. Его голос завораживал: бархатистый, низкий и… властный.
— Нет, — покачала я головой, — в смысле, я не против.
Спрыгнув с перил я поправила платье и, заметив, как он погладил взглядом мои ноги, почувствовала теплую волну смущения где-то в груди. Никогда прежде взгляд мужчины не вызывал во мне таких чувств. Когда я оказалась на полу, то обнаружила, что не смотря на то, что я носила каблуки и сама была немаленького роста, он был выше меня на целую голову.
— Меня зовут Кейн, — сказал он, опираясь на перила рядом, — Кейн Реймур.
— Приятно познакомиться, — я протянула ему руку. Он взял мою маленькую ладонь в свою, медленно, не отрывая взгляда, поднёс её к губам и коснулся ими кончиков пальцев.
Господи Боже мой! Я затаила дыхание, когда его губы коснулись моей кожи. Это было неописуемо волшебно. Заметив, как я покраснела, Кейн ухмыльнулся. Одна песня сменилась другой. Музыканты снова заиграли, на этот раз это была «Listen to your heart» группы «Roxette». Кейн протянул мне руку.
— Один танец, — произнёс он обволакивающим голосом. Моё сердце застучало с бешеной силой. Я не знала, что со мной происходило, но после бокала шампанского моя голова шла кругом, и всё вокруг стало волшебным, особенно мой новый знакомый, который как будто только что сошёл со страниц сказки.
Я протянула ему руку и последовала за ним, рассматривая его сзади. Его походка завораживала: он шел так, словно был хозяином этого мира, словно он был богом. Мы остановились, Кейн повернулся ко мне и обвил меня руками, словно впитывая в себя. Как можно незаметнее я вытерла свои взмокшие от волнения ладони о платье и положила их на его широкие плечи. Танцовщица из меня ужасная, но, пожалуй, впервые в жизни меня это действительно волновало.
— Слушай ритм своего сердца, — прошептал он мне на ухо, его дыхание, горячее и шумное, прикоснулось к моей коже. Я вздрогнула и покрылась мурашками. Кейн прижал меня крепче к себе, и я почувствовала его твердое тело, его восхитительный запах. Подчиняясь ритму, он искусно вёл меня за собой. Наконец, я доверилась ему, и весь мой страх бесследно исчез. Я слушала своё сердце и тело, и, двигаясь с ним в такт, растворившись в единстве с ним и с музыкой, я впервые получала удовольствие от танца.
— Вот, уже лучше. Осталось ещё немного расслабиться, и ты сможешь преподать урок половине женщин, что топчут здесь землю. Ты двигаешься совершенно естественно и непринуждённо, у тебя врождённый талант, Ева, — произнёс он, дотрагиваясь губами до моего уха. Его сильные пальцы практически впились в мою спину, и я повиновалась каждому его движению. Кейна хотелось слушаться, хотелось выполнять его желания. Всю жизнь это составляло для меня огромную проблему, и, в лучшем случае, отец называл меня строптивой, наверное, потому что это была чистая правда. Каждый раз, когда мне кто-то указывал что-то, шедшее вразрез с моими желаниями, я внутренне сопротивлялась. Но сейчас я отметила, что всё это осталось в прошлом, потому что прямо сейчас я принадлежала не себе. Я танцевала и слушала ритм своего сердца, управляемая движениями его тела. Это было прекрасно, и мне хотелось, чтобы наш танец никогда не заканчивался.
Глава 2
Непреодолимое влечение сердец
Реймур смотрел на Еву, на то, как она посасывает свою нижнюю губу, когда нервничает, и думал о том, как она похорошела с тех пор, как он видел её в последний раз. Он встречал её лишь однажды, но вспоминать об этом сейчас не хотелось. Тогда он едва остался жив и в качестве напоминания об их встрече потерял часть уха. Сейчас ему было двадцать восемь, значит, Еве должно быть не больше семнадцати.
— Мистер Реймур, — промурлыкала Ева тонким голоском, заглядывая ему в глаза, — я никак не могу вспомнить, где мы встречались.
Кейн никогда не был обделен вниманием женщин, но никто раньше не смотрел на него так. Как будто ничего, абсолютно ничего, кроме него, не существовало. Он подумал о том, как у такого безжалостного ублюдка как Палач могла родиться такая дочка. С её отцом его связывала давняя, можно сказать, кровная связь, они были бизнес-партнёрами, если так можно было выразиться. Сегодня возникла проблема, решение которой требовало их немедленного вмешательства, и это была единственная причина, по которой он появился на празднике, хотя теперь Реймур радовался, что всё сложилось именно так.
— Это было очень давно, Еванджелин, — уклончиво ответил Кейн. Ева посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Что-то вспыхнуло внутри него, то, как она на него смотрела, заставляло желать её. Кейну следовало бы лучше управляться со своими похотливыми мыслями, тем более, когда это касалось дочки Палача. Этого ему не следовало забывать. Никогда!
Кейн погрузился в воспоминаниях о событиях того вечера, когда он в первый и последний раз повстречал Еву. Ему было тринадцать, и это было первое убийство, которое он увидел. После этого он убивал много раз, если в этом была жесткая необходимость, но именно глаза той женщины и плач маленькой Евы он не мог забыть до сих пор. Он вспомнил, как его отец направил дуло пистолета на Фреда Альда, отца Евы, которого все называли Палачом, вспомнил, как громко кричала Ева на руках матери.
В тот день Кейн умолял отца не делать этого и встал между ними. Отец пригрозил, что если Кейн не уберётся с дороги и будет вести себя как малолетняя шлюха, он снесет ему голову той самой пулей, которой собирался убить Палача. Кейн не уступил и словно парализованный страхом стоял перед дулом пистолета, предназначенного отнять жизни не только Фреда, но и его жены, держащей маленького ребёнка. Словно в замедленной съёмке он увидел, как палец отца начал нажимать на курок, и рывком бросившись вперёд, ударил рукой по пистолету…
