А кто это?
Член нашего консорциума. Он инвестор Кросслин-Райз, но не бизнесмен, а книготорговец. Он мыслитель!
Ли заинтересованно выгнула бровь.
Женатый?
Его жена умерла, оставив ему мальчика четырех лет.
Интерес Ли остыл.
О, я не умею возиться с детьми. Не думаю, что захочу заниматься этим. Забудем о Джоне Сойере!
Мысли Нины перескакивали с сегодняшней утренней встречи на предстоящую вечернюю.
Хотелось бы мне забыть. Этот человек может оказаться еще большим бельмом на глазу, нежели Трокмортон Малоун.
Трокмортон Малоун много лет был покупателем домов. Он находил дом, который ему нравился, делал вклад, начинал пререкаться со строителем, владельцем или агентом владельца по любому, даже мельчайшему поводу, а затем выходил из сделки, после того как от нее отворачивались толпы тех, кто мог быть в ней заинтересован.
Нина вздохнула.
Похоже на то. И все же от этого типа я скоро поседею. Джон уверен, что мы устанавливаем слишком высокие цены на наши объекты. Он считает, что знает рынок. И, что хуже всего, остальные члены группы полагают, будто он знает, о чем говорит, поэтому они заставляют меня встречаться с ним отдельно, надеясь, что мне удастся прийти с ним к компромиссу.
Это не так плохо. Ты можешь убедить его в своей правоте.
Да, но он так... — Нина подыскивала слово, как можно более презрительное, — нелеп! Он очень спокоен, непредсказуем и нетороплив во всем. Он совершенно не жалеет времени на обдумывание каждой мелочи. То, что обычный человек решит за пять минут, займет у него все пятьдесят! Один только взгляд на него выводит меня из себя!
Ли явно заинтересовалась Джоном.
Он красив?
Не в моем вкусе. Он слишком заумен. А вообще он худой и бледный, какой-то серый и скучный.
А он высокий?
Нина настолько не интересовалась внешностью Джона, что затруднялась сказать, какого он роста.
Не знаю. Не думаю. Забавно, но я действительно никогда не замечала, какого он роста. Я почти всегда вижу его сидящим. Когда все встают, чтобы разойтись, он остается на месте, никуда не спешит. — Нина вздохнула. — Сегодня я должна встретиться с ним в девять часов вечера. Кто знает, как долго продлится эта встреча? — Нина скривилась. — Может быть, он пригласит меня переночевать у него?
Вот еще новости! — рассмеялась Ли. Она знала, как мало спит Нина: избыток энергии поднимал ее с петухами.
Взглянув на часы, Нина сорвалась с места.
Через пять минут я встречаюсь с Селвинсом на мысе Трэйнор. Бегу!
Я хотела сказать тебе об этом уик-энде... — начала Ли.
Не беспокойся, — ответила ей Нина. Схватив со стола стопку папок, она сунула их в сумку. — Я найду себе замену.
Мне правда очень жаль. Я не хотела подводить тебя.
Повернувшись к Ли, Нина серьезно произнесла:
Ты меня не подводишь! Ты имеешь полное право на собственную жизнь, и если ты не была в винограднике, то обязательно должна поехать туда. Мне только жаль, что ты едешь туда с Томом!
Все будет прекрасно, честное слово!
Все так говорят, — мягко сказала Нина, посылая Ли последний просительный взгляд, и пробормотав: — Пора бежать. — Она выскочила из кабинета.
Нина была слишком занята, чтобы думать о предстоящей встрече с Джоном. Она вспомнила о ней только около семи часов, вернувшись в офис. Оставшиеся два часа она решила провести за работой над документами и сделать несколько звонков.
Сейчас она думала о Кросслин-Райз и подготовленном буклете, в который вложены не только ее труд, но и искусство художника, о наплевательском отношении консорциума к ее труду и о Джоне. Она думала о его медлительности и в мышлении, и в разговоре, и о своей манере работать быстро. Чем больше она думала, тем больше расстраивалась. Когда села в автомобиль, чтобы ехать на улицу Турнера, где жил Джон, она уже не имела сил для борьбы с ним.
Маленький белый дом в викторианском стиле располагался почти в центре города и был освещен ярким уличным фонарем. Окна второго этажа были темны, свет горел только на первом этаже. Подойдя к передней двери, она нажала на медную ручку и вошла внутрь помещения, словно придя в магазин купить книгу.
Есть кто-нибудь? — громко спросила она, прикрывая за собой дверь. Не дождавшись ответа, она уже крикнула: — Эй, здесь есть кто-нибудь?!
Входите, входите! — наконец услышала она с лестницы, ведущей вниз, отдаленный голос, сопровождаемый неторопливым шарканьем ботинок на каучуковой подошве, а затем появился и он сам.
По крайней мере, она приняла возникшего перед ней человека за Джона. Лицо его было скрыто картонной коробкой, которую он нес перед собой. Вероятно, коробка была достаточно тяжелой, так как Джон нес ее, сильно подавшись вперед. Поставив коробку, он медленно распрямился и тихо произнес:
А вы очень пунктуальны!
С минуту Нина молчала. Человек, лицо которого появилось из-за картонной коробки, говорил голосом Джона, но не имел никакого сходства с членом консорциума, с которым она работала. У него было раскрасневшееся лицо и отросшая за день симпатичная щетина. Растрепавшиеся волосы закрывали потный лоб. Она рассматривала его, и он вытер струйки пота, стекавшие по вискам. И тогда она увидела его мускулистые предплечья с потными волосками.
Я изо всех сил старалась не опоздать, — тихо сказала она, не отрывая от него глаз.
Тыльной стороной руки он вытер пот над верхней губой.
Снимая это помещение, я договорился с курьерами, что они будут складывать книги в подвал. Если бы я сразу понял, сколько пота мне придется из-за этого пролить, я бы иначе организовал работу.
Пусть вас это не беспокоит. — Нина все еще была в красном платье, которое надела утром. — Сейчас уже конец дня. Кроме того, — попыталась она ободрить его, — нам не потребуется слишком много времени и усилий, чтобы прийти к соглашению. Уверена, мы сделаем это в мгновение ока!
В ответ Джон беспечно усмехнулся и возразил:
Не знаю, не знаю, но давайте попробуем! — Наклонившись над коробкой, он острым ножом взрезал скотч и откинул две освободившиеся створки. — Ну, я вас слушаю!
На нем была та же самая клетчатая рубаха, в которой он был утром, но теперь он заправил ее в джинсы, туго обтягивающие его худые бедра, отчего плечи казались неожиданно широкими. Он всегда казался ей слабым, но теперь она убедилась, что была не права: коробки с книгами, которые он таскал из подвала, вовсе не были легкими.
Джон между тем, положив нож на прилавок, стал разгружать коробку. Со стопкой книг в руках он повторил:
Я слушаю вас!
Нина не ошиблась, заметив в его глазах легкий намек на насмешку. Но ее удивило еще и то, что он был без очков.
