Фред появлялся в ее жизни, а потом исчезал, как правило, ничего не объясняя. Она сама поступала так же и часто уезжала из города снимать очередную серию своего шоу, даже не предупредив его. Они не слишком много времени проводили вместе, и встречались разве что для страстных любовных объятий и… – Хелен с горечью усмехнулась, – для того, чтобы она приготовила ему что-нибудь вкусненькое.
Так было и на этот раз.
Она обвела взглядом спальню и облизнула губы.
– Собственно, я никогда не строила таких далеко идущих планов.
– В таком случае, полагаю, пришло время задуматься об этом, – сухо проговорил Фред. – Итак, ты согласна выйти за меня замуж? Поверь, твои кулинарные способности тут ни при чем. Я люблю тебя.
Эти слова возымели должное действие – Хелен прильнула к нему и расслабилась.
– Я согласна, – прошептала она.
Фред подарил ей обручальное кольцо с роскошным сапфиром в окружении бриллиантов и познакомил со своими родителями.
Миссис Хейворт посматривала на девушку с тайным удивлением, но отец Фреда принял будущую сноху радушно и сердечно.
Фред, в свою очередь, совершенно очаровал мать Хелен. Единственное, что смущало ее, это ощущение, что он не так прост, как может показаться на первый взгляд.
Затем, после объявления помолвки, Хелен Райдер и Фред Хейворт стали добычей газетчиков, с жадностью накинувшихся на столь знаменитую пару.
Хелен пришлось выдержать град вопросов: – как они познакомились, каковы их дальнейшие планы, когда будет свадьба, у кого заказывалось подвенечное платье, не собирается ли невеста готовить свадебный торт собственноручно, где молодые намерены провести медовый месяц, сколько детей им хотелось бы иметь… Хелен, вынужденная давать бесконечные интервью, привычно улыбалась, но в глубине души у нее зрела неприятная мысль о том, что в их отношениях с Фредом многого, слишком многого не хватает…
Это вышло наружу за три недели до их свадьбы. Хелен весело рассказывала Фреду о том, как отвечала на вопросы зрителей.
– До сих пор я казалась всем открытой книгой, а ты оставался загадкой. Вот они и пользуются случаем узнать о тебе как можно больше. Ты стал гвоздем программы. Не могу поверить, что кого-то интересует, сколько детей мы с тобой планируем завести! – И она состроила забавную рожицу.
– Ну, я надеюсь, ты не собираешься с этим торопиться, – уныло заметил он.
– Нет, но… вообще-то, Фред, мы собираемся, заводить детей или нет? – все еще с улыбкой спросила Хелен.
– Всему свое время, – невнятно пробормотал он.
Она, в желтом шелковом халате, накинутом на голое тело, как раз готовила для него завтрак – бекон, яйца, грибы и помидоры.
– Что это значит – всему свое время? Хелен внимательно посмотрела на жениха. Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Тебе, дорогая, нет еще и двадцати четырех…
– Зато тебе уже тридцать два. – Она умолкла, перевела дыхание и продолжила: – Знаешь, я мечтаю о настоящей семейной жизни – чтобы у меня был собственный дом и муж, который не проводит половину своего времени вдали от семьи, занимаясь делами, которые не особенно сильно меня занимают.
– Какими, например? – спросил Фред спокойно, но во взгляде его промелькнуло нечто мрачное.
– Если хочешь знать, твой образ жизни кажется мне поверхностным. Все эти автогонки, скачки, гонки на катерах… Да и вообще, твои частые отъезды вряд ли будут способствовать семейному счастью.
– Так зачем же в таком случае мы обручились?
– Я думала, что это многое изменит, – медленно проговорила Хелен. – Но теперь вижу, что вне постели мы будто обитатели разных планет. А теперь выясняется, ты что-то имеешь против детей!
– Элли, разве я сказал, что…
– Тебе и не надо ничего говорить, Фред. Я все поняла.
Он сложил газету и встал, прислонившись плечом к буфету.
– Послушай, милая, я не понимаю, что плохого в том, чтобы пожить вдвоем, получше узнать друг друга, а потом уже думать о потомстве?
Хелен даже задохнулась от возмущения.
– Это все равно, что сказать, что ты не… Да как же ты будешь произносить брачные обеты, заранее зная, что не собираешься их выполнять?
– Так бывает и с теми, кто полон лучших намерений, – мрачно заметил он. – Между прочим, Элли, я ведь не порицаю тебя за то, что ты постоянно колесишь по всей стране, и не ставлю ультиматумов, требуя бросить работу и полностью посвятить мне свое время.
Хелен ничего не ответила, и он с энтузиазмом продолжал:
– Мои поездки связаны с работой, и если ты не обременишь себя детьми, то всегда сможешь сопровождать меня.
Но она не слушала его доводов.
– Ты действительно не хочешь иметь детей, Фред? – прошептала она. – Но почему, скажи мне, почему?!
– Возможно, я чувствую, что они станут для меня обузой.
– Так зачем же ты сделал мне предложение? Зачем нам тогда жениться?
Он презрительно пожал плечами.
– Да я просто представить себе не мог, что ты окажешься банальной домоседкой.
– А разве это, – с горечью спросила Хелен, – не признаки домоседки? – Она кивком показала на бекон и яйца, а потом взглянула на него.
– Не знаю, – задумчиво ответил он. – Ты казалась такой счастливой, когда приходила сюда, в мой дом.
– Так ты намерен жить своей прежней жизнью, пока я в одиночестве буду поддерживать огонь домашнего очага? – воскликнула она.
– Прежде ты так не рассуждала, – буркнул он.
Хелен с трудом проглотила комок, застрявший в горле.
– Об этом просто не заходил разговор. А теперь, когда выяснилось, что я банальная домоседка…
– Не придирайся к словам!… Я вовсе не считаю тебя такой. Ты достигла многого. – Он помолчал. – Просто трудно вообразить тебя захватчицей…
– Захватчицей?! – переспросила она сквозь слезы отчаяния и гнева. – Я говорила о жизни в любви и согласии, о наших судьбах… Впрочем, в одном ты прав – я действительно ввела тебя в заблуждение.
Он скептически приподнял брови, и она пояснила:
– Та Хелен Райдер, которую ты видишь по телевизору, это не совсем я, хотя в общении с тобой мне приходилось поддерживать этот образ. Но я надеялась, что рано или поздно ты позволишь мне стать самою собою… – Она поежилась. – Что ж, значит, придется оставаться холодной и скрытной.
– В постели ты не такая, – быстро возразил Фред.
– Да, не такая. – Хелен ответила ему спокойно, хотя испытывала боль, от которой внутри у нее все застыло.
– Может быть, именно это мы и должны взять в расчет, прежде чем решиться на крайние меры. В конце концов, это средство действует весьма сильно, – растягивая слова, проговорил он.
– Лечить все напасти постелью? – Комок снова встал у Хелен в горле, когда его темный взгляд пополз по ее халату, задержавшись на груди, отчетливо проступающей сквозь тонкий шелк, потом на талии, прихваченной тонким шнурком пояска, и, наконец, на округлых бедрах. – Нет, Фред, – хрипло сказала она. – Я тоже… я долго прибегала к этому лекарству… одурманивая себя, чтобы ни о чем другом больше не думать. Он заглянул ей в глаза.
