На сей раз дело обстояло иначе. Это касалось не только ее и Вилли. На кон ставилось слишком многое: деньги, эгоизм, репутация ферм Кинга, давнишние отношения с ценным служащим, которого не легко заменить. Придется долго и ласково уговаривать и утихомиривать Хэнка Корригана, когда он узнает о решении Вилли, а это не входило в планы Грейс.
— О Господи, папочка! О чем ты говоришь? А как насчет Выкупа? Хэнк собирается…
Дверь неожиданно распахнулась. В кабинет вошла Каролина:
— Мам? Даб сказал, что я могла бы…
— Не сейчас, милая! — сказала Грейс, решительно выставляя ее из кабинета и захлопывая за ней дверь.
— Выкуп не готов, — продолжал Вилли, словно их и не прерывали. — У меня нет такого предчувствия насчет него.
Ему даже в голову не пришло посоветоваться с ней или с Хэнком!
— А чем мы занимались последние пять лет? Этот год был удачным для Выкупа, — напомнила она отцу.
Вилли свирепо глянул на нее. Она посмела сомневаться в его авторитете.
— Хватит! — отрезал он. — Теперь послушай, я занимался этим, когда тебя еще кормили с ложечки! Я делаю то, что считаю нужным!
В голове у Грейс замелькал калейдоскоп гневных ответов. Ей хотелось высказать ему все, что она думает: что он своевольный, эгоистичный, недальновидный. Ей хотелось бросить в него стопку анкет, выскочить из кабинета, и пусть он сам расхлебывает заваренную им кашу. Вместо этого она попыталась урезонить его.
— Папа, у Хэнка нет времени заниматься другой лошадью перед самым началом выступлений.
— Ему и не надо, — сказал Вилли, немного утихомирившись. — Джеми Джесон сам готовит его. Он собирается работать с ним до окончания состязаний. Это было частью сделки. Он приезжает завтра с конем, а остальные лошади из его конюшни прибудут позже. Всего их будет четырнадцать. Скажи Дабу, чтобы нанял дополнительно столько конюхов, сколько потребуется.
— Ты собираешься соревноваться с Хэнком на Выкупе? — не в силах поверить, спросила она.
— Нет, — он нахмурился, досадуя на Грейс: почему она не верит, что он говорит дело. — Мы не собираемся выставлять Выкупа. Не в этом году. Он может подождать до следующего года.
Грейс ухватилась за край стола, чтобы не упасть. За пять лет ее пребывания на посту управляющего конюшнями, Вилли не раз высказывал весьма нелепые суждения. Но среди всех ослиных глупостей эта превзошла все остальные. Если бы она не знала его так хорошо, то подумала бы, что у Вилли развивается старческое слабоумие.
— Это совершенно немыслимо! Давай выставим их обоих, — настойчиво уговаривала она.
— Дорогая, когда ты займешь мое место, можешь делать все, что захочешь.
Это еще одна фраза, которую Грейс слишком часто слышала от него. Он был бы ошеломлен и сражен, если бы она сказала ему правду. Она могла бы пройти по этой земле в темноте в безлунную ночь и никогда бы не заблудилась. Смешанные ароматы магнолий, сена и лошадей были ей знакомы так же, как запах кожи ее дочери. Но она никогда не хотела владеть фермой.
Она согласилась стать управляющей конюшнями только потому, что казалось глупым нанимать кого-нибудь постороннего, который не смог бы выполнять эту работу даже вполовину так хорошо, как она. Но прежде чем состариться, Грейс еще найдет что-то свое, чего она не смогла сделать из-за того, что была дочерью Вилли Кинга и миссис Эдди Бичон. Проработать здесь всю оставшуюся жизнь? Спасибо, нет, благодарю.
— Папа, — мягко сказала она, — Хэнк уйдет.
— Ну, милая, тебе предоставляется хорошая возможность применить свое знание людей. Проследи, чтобы этого не случилось. Слышишь меня? Ты понимаешь?
Ей не хотелось поддаться на его льстивые речи:
— Ты не можешь поступить так. Это несправедливо!
— Все решено, — сказал он. — Свыкнись с этой мыслью. — Он открыл дверь и вышел из кабинета, прежде чем она успела добавить хоть слово.
Она представила, как тоже уйдет с работы. Это послужит Вилли хорошим уроком, если она и Хэнк уйдут вместе. Эта мысль на мгновение показалась очень привлекательной. Но она не могла поступить так по отношению к своему отцу, который предоставил ей столько чудесных возможностей и так часто поддерживал ее.
Она стукнула рукой по столу и выругалась:
— Чертов сукин сын! Черт! Черт подери! Черт подери!
Дверь распахнулась, и Вилли заглянул в комнату:
— Следи за своей речью! — сказал он.
Насвистывая, он прошел мимо площадки для чистки лошадей перед выходом из конюшни.
— Эй, Хэнк, — весело махнул он тренеру. — Теперь она может принять тебя.
Следующие несколько минут оказались даже более неприятными, чем Грейс предполагала. Едва она успела пробормотать объяснения, как Хэнк взорвался потоком ругательств, более длинных и громких, чем ее собственные.
— Ладно, черт возьми, тогда я ухожу! Мне не нужно это дерьмо! — крикнул он, вылетая из ее кабинета и устремляясь к выходу.
— Хэнк, подожди, — завопила Грейс. Уже опаздывая на собрание благотворительного общества, она побежала за ним, надеясь заключить хоть временное перемирие.
— Хоть бы этот сукин сын погиб в автомобильной катастрофе! — прорычал он, когда Грейс догнала его.
— Я понимаю, Хэнк, — согласилась она, даже не пытаясь скрыть свое смущение. — Возьми себя в руки. Ты только послушай…
— Нет! — Он показал ей фигу. — Ты послушай! Я не собираюсь сидеть и ждать, в то время как этот сукин сын разрушает мою карьеру! Это шанс для Выкупа! Именно этот год! Я это знаю, как свои…
— Он может изменить свое мнение, когда лошадь прибудет сюда, — вставила Грейс. — Ты же его знаешь!
Хэнк резанул ладонью воздух, выкрикивая:
— Я только знаю, что протирал задницу с восхода до заката на этого сукина сына, а теперь он так по-свински поступает! Ну так пусть поцелует мой зад!
Отчаявшись погасить его гнев, она взмолилась:
— Хэнк, пожалуйста! Дай мне время! Может быть, я смогу заставить его понять!
— Черта с два, — с горечью произнес он.
Грейс представила, каково ей будет в одиночку заниматься всеми сложными приготовлениями к приближающимся состязаниям на Главный приз, и чуть не расплакалась:
— Ты не можешь так поступить со мной! — завыла она.
Позади них затормозила машина.
— Грейс! — Ее сестра высунула голову в окошко и спросила: — Папа там?
— Нет, — ответила Грейс и тотчас же снова стала умолять тренера:
— Пожалуйста, ради Бога, Хэнк. Дай мне время! Я… что-нибудь придумаю!
Он сердито сверкнул на нее глазами, затем пошел обратно в конюшню, бормоча под нос проклятия. Грейс не винила его: ее обещание звучало для нее самой столь же неубедительно, как, должно быть, и для него. Но она обязательно что-нибудь придумает. Она не собирается терять Хэнка Корригана даже ради такого прекрасного коня, как Имеющий Сердце.
