— О каком инциденте?
Король отпер дверь лифта, пропустил ее вперед и, зайдя, нажал на кнопку третьего этажа.
— Об инциденте с Джином Луисом, когда он выбежал на проезжую часть.
Анна почувствовала, как в ней поднимается гнев.
— Папа, ты считаешь, что я не способна позаботиться о своем собственном сыне?
— Конечно, способна! Но он очень подвижный ребенок, и за ним нужно смотреть в оба.
— Именно так я и делаю. Учу его сперва подумать, а потом сделать.
— Я знаю, — король Майкл слегка кивнул, — но есть кое-какие сложности, о которых ты должна знать. Вот мы и приехали.
В кабинете короля их ожидали Рив Стрэтон и Гай Бернард, управляющий охраной дворца. Гай вопросительно взглянул на Анну. Она в ответ слегка пожала плечами, желая показать полное свое недоумение.
Гай очень помог ей пережить нелегкий развод с Фредериком. Она пряталась за ним как за каменной стеной от назойливых фотографов и репортеров. Они очень подружились тогда, она и сейчас считала его верным другом. Поняв по его виду, что и ему ничего не известно, она сильно удивилась.
Анна не знала намерений отца, но ей явно не нравилось, что его слова о телохранителе имеют какое-то отношение к этому неприятному человеку.
— Спасибо, Гай, вы свободны, — сказал король Майкл.
Начальник охраны принадлежал к одному из самых старинных и знатных родов Инбурга и относился к своей работе очень серьезно. Хотя Анне казалось, что он постоянно пытается добиться чего-то большего, как будто боится, что старшие поколения его осудят, сочтут неудачником. Сейчас Гай удивленно смотрел на короля, попросившего его удалиться.
— Простите, Ваше Величество?
— Я сам с этим справлюсь. Это чисто семейное дело. Если вы мне понадобитесь, я вас вызову.
Слова эти были сказаны довольно резким тоном, но, прослужив много лет во дворце, Гай привык не обращать внимания на тон короля. Анна посмотрела на него с сожалением. Наконец, он кивнул и произнес:
— Как вам будет угодно, Ваше Величество. Я всегда к вашим услугам.
Он повернулся и пошел к лестнице.
Анна всегда любила кабинет отца с широким столом вишневого дерева со множеством ящиков, полных предметов искусства и разных вещиц, оставшихся от предшествующих глав государства. Но сейчас кабинет мало интересовал ее, она была слишком заинтригована. Анна украдкой взглянула на Рива. Он стоял у самой двери и изучал комнату. Его взгляд переходил с предмета на предмет, ни на чем долго не задерживаясь, но Анне казалось, что, если бы его попросили нарисовать эту комнату по памяти, он бы изобразил всю обстановку до мельчайших подробностей. Кто этот человек? Этот вопрос не давал ей покоя.
Повернувшись к отцу и глядя ему в лицо, она спросила:
— Ну ладно, папа, в чем дело?
Не отвечая на ее вопрос, король попросил их сесть. Понимая, что не получит ответа, пока не сделает этого, Анна присела на один из темных кожаных стульев, стоявших вокруг письменного стола, Рив занял соседний. Когда они сели, король подошел к столу, отпер один из ящиков и вытащил большой конверт.
Анна недовольно поморщилась.
— Папа, если это очередная попытка найти мне помощника или даже мужа, так как я, по твоему мнению, не могу должным образом заботиться о Джине Луисе, забудь об этом. Я не собираюсь…
— Нет, — твердо прервал ее отец, — об этом я больше не думаю. Ты сама вольна выбрать себе мужа, только помни, что на этот раз Национальная Ассамблея должна одобрить твой выбор.
Анна слегка покраснела оттого, что ей напомнили об этом в присутствии незнакомца, и взглянула на Рива. Тот бросил на нее быстрый, мимолетный взгляд и опять сосредоточил внимание на короле Майкле, который держал в руке несколько листов бумаги — содержимое конверта. В следующее мгновение он передал их Анне.
Выражение его лица и голос были серьезными, когда он произнес:
— Я не хотел ничего говорить тебе, пока мы не выясним, кто стоит за этим, но опасность возрастает с приближением свадьбы Алексис. Поэтому, я вызвал мистера Стрэтона.
— Вызвал? — изумилась Анна, но тут же забыла обо всем, погрузившись в чтение. Первое письмо пришло месяц назад и содержало неясные угрозы в адрес монаршей семьи. Последующие были более конкретными, в них угрожали причинить вред ей и, самое ужасное, Джину Луису.
Она перечитывала послания снова и снова, пока не почувствовала, что ее руки дрожат. Ей стало трудно дышать, перед глазами, из которых текли слезы, поплыли темные круги.
— Эй! — протестующе воскликнул Рив и выхватил бумаги из рук Анны. — Простите, Ваше Величество, но, по-моему, это слишком жестокий способ дать понять вашей дочери всю сложность ситуации.
Анна с трудом его слышала из-за нарастающего шума в ушах. Внезапно Рив встал и, положив руку на ее шею сзади, наклонил ее вперед, чтобы кровь прилила к голове. Она почувствовала прикосновение его больших жестких ладоней через шелк платья. Они начали растирать ее шею, потом плечи. Прошло несколько минут, пока прошел приступ головокружения, и все это время он массировал ее шею и плечи, пытаясь привести в чувство. Отец также склонился над ней, энергично растирая кисти и запястья. Но Анна сосредоточилась именно на прикосновениях Рива, и это ее пугало. Наконец, она пришла в себя.
— Я… я в порядке.
Она выпрямилась и сделала глубокий вдох, чтобы вернуть самообладание. Рив не сразу отошел, готовый подхватить ее в случае обморока. Но, убедившись, что ей действительно стало лучше, он вернулся к своему месту за столом. Отец также сел, продолжая с беспокойством наблюдать за ней.
— Эти письма, — она вздрогнула, — угрозы в адрес Джина Луиса… папа, почему ты мне раньше ничего не говорил?
— Я собирался вообще тебе не рассказывать, — ответил он, волнуясь. — Надеялся, что тот, кто посылал эти угрозы, не зайдет слишком далеко. Но он зашел. Всю приходящую корреспонденцию берет Бевинс, другие секретари не имеют к ней доступа. — Он указал на верхний конверт в стопке. — Этот пришел сегодня. Именно поэтому я решил все рассказать тебе сейчас, а не ждать завтрашнего утра. Мы с мистером Стрэтоном уверены, что пора действовать.
Анна уставилась на отца, не в состоянии осмыслить все сказанное. Она понимала, почему отец доверяет Полу Бевинсу. Как дворцового управляющего, его посвящали во все семейные дела. На него можно было полностью положиться.
— А Гай Бернард? Ведь он начальник охраны. Что он об этом думает?
Король Майкл нахмурился и, тщательно подбирая слова, произнес:
— Гай знает только о первых двух посланиях. Он не представляет, как далеко все зашло. Чем более конкретными и угрожающими становились письма, тем чаще я думал, что их пишет человек, живущий здесь, в Инбурге. И он хорошо знает нашу семью.
