Было бы забавно, если бы я не знала, что за фрукт этот Нечаев. Тане можно было только посочувствовать. Работать с ним каждый день — то еще удовольствие.
Я вдохнула поглубже и отправилась в кабинет.
— Тук-тук, — проговорила я, потому что дверь была открыта, а Нечаев смотрел в монитор компьютера.
Он сидел в кресле, откинувшись. На спинке висела кожаная куртка и галстук. Голубая рубашка на большом боссе была расстегнула на три пуговицы, открывая мощную шею и даже немного грудь. Кирилл Александрович задумчиво потирал подбородок и не услышал меня, поглощённый работой.
— Тук-тук, — повторила я громче и вошла, не дожидаясь его приглашения, — Добрый вечер.
Он скользнул по мне взглядом, нахмурился. Губы тут же скривились в пренебрежении. Похоже, не узнал, но на всякий случай показывал, что я не более важна, чем грязь под ногтями.
Я тут же на автомате взглянула на его руки. Ногти чистые. И ладони такие… красивые. Очень мужские. Черт, неужели зло так привлекательно?* Михаил Юрьевич, наверно, знал.
— Я Ася Смирнова, — не поленилась я напомнить, — Из «Праги». Вы просили доставить пиджак к восьми. Уже две минуты девятого.
— Ася… — проговорил он рассеянно, взглянул на пиджак в белом полиэтиленовом чехле, потом на меня, — Ах, да. Ася, которая не Настя, но Анастасия.
На его лице проступило понимание, а затем удивление. Он оглядел меня с ног до головы, и я почувствовала себя словно мешком драным прикрытая под этим сканером почти черных глаз. Дьявол.
— Ася, которая не знает, что сначала нужно принести кофе.
Я вспыхнула, а он… Черт подери, усмехнулся. Ей богу, не вру. Не померещилось. Губы Нечаева расслабились и изобразили не надменную гримасу, а вполне человеческую улыбку.
Меня бросило в пот. Холодный. Едва не задрожала от озноба.
Едва ворочая языком, проговорила:
— Она самая.
— Вы действительно носили мой пиджак в «ГламурКлин»?
Он ехидно приподнял бровь, и снова превратился в проклятого демона. Теперь уже не страшного, но не менее противного.
— Нет, я посыпала пятна солью, а дома терла старой зубной щеткой, макая в лимонный сок, — брякнула я, прежде чем подумала, Принимайте работу, Кирилл Александрович. Я домой хочу. Уже поздно.
Он наконец встал из-за стола, обошел его. Мне бы бросить чертов пиджак и бежать. В пустом кабинете. Скорее всего, одни на этаже. Охрана только внизу. Я покрепче стиснула вешалку, чтобы не дрожать. Стало действительно страшно. Мало ли заскоков у этих толстосумов. Сейчас нагнет через стол, зажмет рот рукой, и я даже сделать ничего не смогу. А в полиции, разумеется, окажется, что сама хотела, провоцировала. Вон и юбка у меня короткая. Определенно провокационная.
Однако мысль о столе и грязных намерениях Нечаева опять заставила меня вспотеть, но теперь кожа горела. Я часто-часто заморгала, задирая голову, чтобы встретить взгляд Кирилла Александровича. Он подошел почти вплотную. Высокий, опасный. Аромат парфюма ударил по обонянию, кружа мне голову. Такой мужской запах. Сильный и свежий.
Нечаев протянул руку и забрал у меня пиджак, которым я прикрывалась, как щитом. Он небрежно бросил его на кресло для посетителей, которое стояло у стола.
— Черт с ним с пиджаком. Лимон, так лимон. Поужинай со мной, АсяНеНастя, — проговорил большой босс, загадочно улыбаясь.
У меня упала челюсть. Пока я закрывала рот и моргала, как дура, Нечаев поднял руку и потянулся к моему лицу. Похоже, он собирался заправить мне за ухо прядь волос. Значит, предложение поужинать не было галлюцинацией.
Я отшатнулась, не позволяя дотронуться.
— Ч-что? — вырвалось у меня прерывисто.
— Не думал, что ты придешь. Приятно удивила. Меня редко можно удивить. Тем более девушке.
И тут у меня в голове взорвалась бомба. Он не думал? Серьезно?
— Вы не думали? Серьезно? — озвучила я свои мысли тут же. Громко озвучила. — Вы мне угрожали, Кирилл Александрович. Орали на меня. Вы… вы…
— Я не орал. Ты не знаешь, как я ору, поверь.
— Без разницы, — продолжала я бомбить его, — Вы хоть знаете, сколько стоит эта поганая химчистка? А теперь говорите — черт с ним, забей.
— Я не говорил «забей». Только черт с ним.
Он смеялся надо мной. Его глаза смеялись, его голос, его ухмылка. Просто стоял, глядя на меня сверху вниз, и издевался. Сволочь.
— Ты сама вызвалась, девочка. И сама облила меня. Я разозлился.
— Ах, вы разозлились? Правда? Так вот теперь злюсь я.
— Обычно женщины путают сильные эмоции с голодом. Может, ты просто есть хочешь, а не злишься, а? Поехали ужинать, и все пройдет.
— Нет, я злюсь, Кирилл Александрович… — почти завизжала я.
Собиралась высказать все, что о нем думаю, но Нечаев перебил.
— У тебя это очень мило получается. Но я чертовски голоден. Можешь продолжить злиться и вопить на меня за ужином?
— Нет, — рявкнула я, косея от его наглости. Нужно уносить ноги, иначе случится непоправимое.
Я развернулась и помчалась к лифту так же стремительно, как его секретарь недавно. Правда, лицом вперед. Тыкая кнопку, я не могла дождаться, когда же откроются двери. И тут Нечаев догнал меня.
— Возьми. За химчистку.
Он положил мне что-то в карман ветровки. Я тут же сунула руку и вынула красную купюру.
— Я не должен был… — заговорил Нечаев снова.
— Идите вы к черту со своими деньгами, — гавкнула я.
Карманов у него не было, и я сунула его поганые деньги прямо в V-образный вырез расстегнутой рубашки.
Звякнул лифт. Дверца медленно скользила, открывая долгожданную капсулу для побега из царства Нечаева. Но быстро прошмыгнуть в кабину мне не удалось. Из лифта вышла девушка. Чуть выше меня ростом, стройная, очень красиво одетая. В глаза сразу бросался яркий длинный шелковый шарф, а за ее короткую приталенную шелковую блузку цвета шоколада я могла бы убить. Она вышла из лифта, встав между мной и Нечаевым.
Добрый вечер, — поздоровалась поздняя гостья, улыбнувшись, повернулась к Нечаеву. — Так и знала, что ты торчишь в офисе, Кирь.
Я закатила глаза, когда она притянула его к себе за шею и чмокнула в щеку.
Ну и гад. Поужинать с ним, ага. Как же.
«Бабник», — буркнула я мысленно голосом Тоси Кислициной.
А его подружка переводила взгляд с него на меня.
— Ты еще занят? Хотела тебя затащить поужинать у Карло.
— Мы закончили, — огрызнулась я на прощание и поспешила скрыться в лифте.
Медленно закрывающаяся дверца спрятала от меня озадаченное лицо Нечаева и спину его подружки.
Господи, какой же он придурок.
* «Неужели зло так привлекательно?..» Печорин о самом себе. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтов.
Глава 3. Фаворитка
— Какой же он придурок, — восклицала я в сотый раз, размахивая ложкой и капая борщом на стол.
— Да, урод еще тот, — подтверждал Женька, наворачивая по третьему кругу и пакостно хихикая. — Как посмел? Тебя! Смирнову! И ужинать. Кошмар.
— Не смешно, Жень. Говорю же, потом его девушка пришла. Это гадко. Нет?
— А ты, Аська, с чего взяла, что он тебе что-то кроме ужина бы предложил. Нечаев мужик занятой. Не думаю, что у него прямо пригорело с тобой подружке изменить.
— А что уже со мной и не может захотеться изменить?
Женя вздернул брови, и я тут же пошла на попятную.
— Куда-то не туда разговор ушел. Давай снимем.
— Ты хорошенькая, — подмигнул мне сосед, успокаивая. — Но сама же сказала, он удивился.
— И что с того?
— Ничего. Может просто хотел извиниться, накормив тебя.
— Потрясающе. Да, если Нечаев и решит извиниться, то исключительно с помощью еды. Иначе я даже представить себе не могу его раскаяние.
— Мне кажется, ты к нему предвзято относишься.
— Еще как предвзято, — подтвердила я.
Женя встал, чтобы налить себе еще.
— Андреев, ты лопнешь!
Он сделал очень голодные глаза, и я махнула рукой.
— Ешь, мне не жалко. Куда в тебя лезет?
