– Это из-за того, что я не твой друг? Я всегда буду твоим другом Брайс, но моя жизнь изменилась. И давай не забывать, что я младшая сестра Нейта.
– Мы друзья? Младшая сестра Нейта?
– Ну да.
– Ты не понимаешь, да? Я перестал думать о тебе как о младшей сестре Нейта в ту ночь, когда ты засунула свой язык мне в глотку с самым сладким поцелуем, который я когда-либо пробовал.
Смущение заливает мои щеки, и я оглядываюсь, не услышал ли кто. Но люди вокруг нас все лежат с наушниками и смотрят фильм в полете.
– Не смущайся, это было самое яркое событие в моей жизни. Мне снится ощущение твоих мягких, сладких губ на моих. Ты должна понять, с чего все началось. Тебе было пятнадцать, мне почти девятнадцать. Через несколько недель я уехал в колледж. И ты должна была быть под запретом.
Я на секунду задумываюсь и понимаю, к чему он клонит.
– Ладно, не льсти мне. Я уверена, что ребенок и предложение твоей подруге превосходит поцелуй от влюбленного подростка.
– Нет.
Я закатываю глаза и тянусь за его пивом, которое он быстро заменяет моей содовой.
– Черт! – Брайс стонет, потирая лицо руками. – Черт, это тяжело.
– Знаешь, что? Давай не будем усложнять. Давай вообще не будем разговаривать. С меня лично хватит. Я ложусь спать, а ты сможешь посмотреть фильм. Когда мы доберемся до Аспена, мы сможем разойтись.
– Как ты предлагаешь это сделать? Мы будем в одном доме.
– Нет, если я поеду в Нэшвилл! – я закрываю рот рукой, проклиная себя за то, что высказала свой план вслух.
– Я бы не стал этого делать. Твои родители будут так расстроены.
– Они поймут. Они всегда все понимали, – шепчу я и смотрю, как у него вытягивается лицо.
– Черт! Это все объясняет, – парень запрокидывает голову и допивает пиво, затем поворачивается ко мне и умоляет. – Пожалуйста, послушай меня, Дэвон. Позволь мне объяснить. С того дня, как тебе исполнилось восемнадцать, моя жизнь – это сплошные американские горки. Мне пришлось принять несколько очень трудных решений, и единственный человек, с кем я хотел пошутить или заставить улыбнуться, исчез.
Мое сердце бьется так громко, что удивительно, как моя грудь еще не разорвалась. Я хочу сказать ему «нет», просто оставить прошлое в прошлом, но не могу.
– Ладно.
Брайс жестом просит еще пива, и я даю ему свой стакан, чтобы он его выбросил. Я отхлебнула немного, но напиток угрожает вернуться. Мой разум говорит мне просто выслушать его, но мое чутье шепчет, что парень собирается раздавить меня снова.
– С чего начать?
– Без разницы, тебе решать.
Он вздыхает и поворачивается ко мне всем телом, коленями и грудью.
– У нас с Нейтом был план. Быть кандидатами в офицеры после колледжа. Служить нашей стране, быть теми, кем мы хотели быть. Наш план был согласован, пока я не встретил Холли. Она была легкой, простой помехой. Клянусь, это было случайно. Месяца через три после нашей встречи она стала навязчивой. У нее был припадок, когда вы с Куинн приехали. Она знала, кто ты. Не только младшая сестра Нейта, но она знала, кто ты для меня. Что ты значила для меня. Я отшил ее на все выходные, и она увидела нас в боулинге в ту субботу вечером. В неделю твоего дня рождения и окончания школы, она пыталась связать меня со статусом наших отношений. Я объяснил, что никаких отношений не было. Она сказала, что уже поздно, и что в то утро сделала тест. Она была беременна. Мой мир остановился. Я знал, что она не та, с кем я хотел бы провести остаток своей жизни, но как насчет невинного ребенка? Он или она никогда не должны были знать, что их мать была быстрой любовью.
Я вздрагиваю, и он это замечает.
– Это не очень приятная история, Дэвон. Но я всегда буду с тобой абсолютно честен. Особенно в этом.
– Продолжай.
– Она обманула меня. Я хотел поговорить с родителями наедине, но она пришла в нашу квартиру с упакованной сумкой и убедила Нейта, что я пригласил ее к нам. Он подыгрывал, так как не мог найти меня. Но когда я пришел туда и нашел ее, я был в ярости. Она поставила мне ультиматум. Либо я представляю ее родителям, либо я никогда не увижу своего ребенка. Я сдался. Когда мы встретили моих родителей в тот вечер, она играла со мной. Она хотела показать, что наши отношения стабильны, преданны, а затем сказала про беременность. Мама была в шоке. Мой отец сразу понял, что что-то случилось. Мы поговорили в тот вечер, когда мама и Холли легли спать, и он дал мне понять, что мои обязательства ясны. Окончить колледж и быть хорошим отцом. На следующее утро мама спросила, достаточно ли серьезны наши отношения, чтобы я мог жениться на Холли. Ее реакция была тревожной. Она набросилась на меня и приняла предложение, которого не планировала. Мы должны были быть у тебя дома через несколько часов, и я позвонил Нейту, чтобы рассказать ему, что случилось. Мы знали, что она сумасшедшая, но Нейт не хотел портить никому день. Мама знала, что я несчастен, но старалась, чтобы Холли была довольна. Когда она увидела, что ты спускаешься по лестнице в тот день, она напряглась и вцепилась в меня. Я знал, что будет плохо.
– Так ты никогда не делал ей предложения? Она не была твоей невестой?
– Никогда. Когда мы вернулись в колледж, я поговорил с ней по душам. Используя мудрые слова своих родителей, я объяснил, что буду лучшим отцом в мире, но я не любил ее и не собирался жениться на ней. Она несколько дней выступала против меня, угрожая прервать беременность, и я был в отчаянии. И снова я сдался и пообещал дать отношениям шанс. Она была стервой, но она носила моего ребенка. Я пытался, правда пытался. Но с моей стороны ничего не происходило. Когда она потеряла ребенка, мы были в кино. У нее начались судороги и учащенное дыхание. Я знал, что что-то не так, но она проигнорировала это, сказала, что у нас настоящее свидание. В конце концов, я отправил ее в больницу, где у нее случился выкидыш. Это было ужасно. Она была без сил и просила помочь. Ее родители живут в Юте, поэтому я отвез ее к маме и папе на неделю отдохнуть.
– Это так печально, прости, – две слезы текут по моему лицу, когда я думаю о том, что кто-то теряет ребенка.
– Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя. Я знал, что ей больно. Мы оба это пережили, и я был в состоянии разделять с ней это горе. Ей все время снились кошмары и были приступы тревоги. Я чувствовал себя обязанным помочь ей справиться с болью. К декабрю прошлого года она была на консультации и старалась пережить потерю. Проходили месяцы, но ей не становилось лучше.
– Не понимаю, она была твоей девушкой?
– Не в истинном смысле этого слова. Но после неожиданной беременности и выкидыша она попросила меня больше не смущать ее. Потеря ее «бойфренда» была бы слишком большой потерей. Поэтому я подыгрывал. Я встречался с ней несколько раз в неделю на ланче в кампусе, приглашал на ужин и заботился о том, чтобы ее поддерживали, когда она чувствовала себя подавленной. Но у нас никогда не было отношений вне этого. Наконец, в феврале прошлого года они прервались. Ее консультант попросил меня прийти на ее последний сеанс, и я согласился. Когда я появился, это оказалось засадой.
– Как это произошло?
– Она восприняла всю мою доброту и искренность потери как знак того, что мы в порядке – как пара. Ее консультант был удивлен, узнав, что я не испытываю к ней никаких чувств. Потребовалось еще несколько недель, чтобы привести Холли в хорошее состояние, а затем она перевелась в конце семестра. Я помог ее родителям уговорить ее, чтобы она переехала обратно в Юту, а затем снова начал исправлять свою жизнь.
– Ох, боже мой!
– Да, я никогда полностью не смирюсь с потерей. Чувство вины и печали мучают меня. Я вернулся домой на две недели и использовал это время, чтобы понять, что убивает меня изнутри.
– Мне очень жаль. Я уверена, что потеря твоего не рожденного ребенка сказалась на тебе. Потом почти девять месяцев тебе пришлось заботиться о Холли.
– Видишь ли, все так подумали. Но когда я оторвался от учебы, от напряженных тренировок по выходным и Холли, я нашел корень своей проблемы. Это был взгляд Ангела, спускающегося по лестнице и видящего другую женщину, обнимающую меня, несущую моего ребенка, который преследовал меня.
