— В тот момент я ничего не боялась. На меня нахлынуло какое-то беспросветное отчаяние: я чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Если бы он захотел меня убить, я бы, наверное, не сопротивлялась. Моя жизнь в моих глазах ничего не стоила.
Аглая посмотрела в окно, отхлебнула чаю и вернулась к рассказу:
— Он жил в частном доме за городом — не в коттеджном поселке и не в дачном, а в обычной деревне. Дом стоял на отшибе у реки, его окружал высокий забор, а во дворе бегали большие собаки. В общем, так просто к нему в гости не попадёшь. И не выберешься. Князь встретил меня у калитки, познакомил с собаками — дал понюхать, сказал «своя» — и провёл в дом.
— Как он выглядел? — спросила Женя. Ей вдруг стало интересно, да и для дела могло пригодиться. — Князь в смысле, не дом.
— За тридцать, высокий, худой, жилистый. Глаза у него были необычные — светлого прозрачного оттенка. Холодные.
— Он вас не испугал?
— Нет. Он вёл себя так, словно точно знал, зачем я пришла и что со мной делать. Это внушало доверие, потому что никто не знал, что со мной делать, — даже психолог. Мы зашли на кухню. Он сказал, что готовит ужин и попросил ему помочь. Но сначала он хотел познакомить меня ещё с одной собакой. И тут в кухню зашла… Заползла на четвереньках… Господи… Девушка в маске собаки.
Аглая остановилась, как будто ей сложно было продолжать. Глубоко вдохнула и выдохнула три раза.
— Это была не настоящая БДСМ-мная маска для дог-плея, а милая игрушечная полумаска — стоячие ушки, прорезь для глаз и носик. Рот оставался открытым. На шее — ошейник, а из попы торчал коротенький хвостик. Больше на девушке ничего не было.
Женя постаралась, чтобы на её лице не отразилось ничего, кроме доброжелательного интереса. Ни шока, ни ужаса, ни омерзения.
— Князь подозвал её, сказал, что её зовут Клео, — можно Клёпа. Она посмотрела на меня, а потом лизнула руку. «Угости её, она любит сухарики», — предложил Князь и дал мне пачку сухариков. Я протянула один Клёпе, и она мягко взяла его зубами. Прожевала, облизнулась и снова на меня уставилась. Качнула хвостиком. И тут со мной что-то случилось. Я присела и начала гладить её по голове, по плечам, по спине. Целовала в нос, давала один сухарик за другим. Она была очаровательной, игривой, весёлой! И она отвечала на мои тисканья: лизала мне лицо и руки, повизгивала, напрыгивала на меня, как настоящая собака. Мы возились минут пятнадцать, пока не устали. Князь сказал: «Аглая, мой руки и садись за стол. Ужин готов». Мне стало неловко, что я играла с собакой вместо того, чтобы помочь хозяину. И в то же время я ощущала, насколько мне комфортно рядом с Князем и Клёпой. Мне было так хорошо, как никогда раньше.
У Аглаи увлажнились глаза. Женя боялась сказать что-нибудь не то, поэтому молчала.
— После ужина Князь разрешил мне покормить Клёпу с рук. Я давала ей кусочки мяса и овощей, а она доверчиво ела с моей ладони. Потом она напилась воды из своей мисочки и легла на матрас около камина. Свернулась клубочком и закрыла глаза. «Ей нужно отдохнуть, — сказал Князь, укрывая Клёпу пледом. — Если хочешь ещё поиграть, то приезжай в следующую субботу. Займёмся тренировками на свежем воздухе». А меня всю трясло от возбуждения. Я не могла сформулировать свои эмоции, но меня просто распирало. Хотелось кричать, прыгать и плакать. Я еле-еле дождалась следующих выходных. Позвонила Князю и спросила, в силе ли его приглашение. Он ответил, что в силе. И тогда я задала главный вопрос, который мучил меня всю неделю: «А в качестве кого вы меня приглашаете?». Он сразу понял, что я имею в виду. Он сказал: «В качестве подружки моей собаки. У тебя есть имя?». «Да, — сказала я, — меня зовут Бусинка». «Прекрасное имя. Я жду тебя, Бусинка».
7. Больше, чем любовь
— В следующий приезд я сразу опустилась на четвереньки и начала играть с Клёпой как собака. Князь не задавал никаких вопросов, он вел себя как ни в чём не бывало. Словно я была дворняжкой, которая прибилась к его стае, а он пожалел меня и не стал прогонять. Он покормил нас сосисками, поставил для меня отдельную мисочку с водой и положил у камина ещё один матрасик. Это был удивительный день! Я нашла то, о чём мечтала всю жизнь, — кто-то взял за меня ответственность. Стал моим настоящим хозяином.
— А вы… — Женя не знала, как спросить. — Вы были в одежде?
— В тот первый день — да. Но постепенно я разделась. Труднее всего было снять трусы: долгое время я носила стринги, но потом избавилась и от них.
— Вам не было стыдно? — спросила Женя.
Её волновал этот момент.
— Нет. Собаки не стесняются наготы. Одежду придумали люди, а животные обходятся тем, что дала им природа. Сначала мне было неловко, но Клёпа помогла мне справиться: я смотрела, как естественно она себя ведёт, и брала с неё пример. В компании собак это проще. Хуже, когда собака одна, а людей много.
Женя поняла, что под собаками Аглая подразумевала собак-людей. Ну да, наверное, сложно раздеться донага перед толпой одетых людей.
— А этот… хвостик?
— Он появился не сразу. Князь дождался, пока я привыкну ходить голой и забуду о своей наготе, и только после этого принёс анальную пробку. Положил коробку на видное место, но ничего не сказал. Несколько недель я фантазировала, как это будет, что я буду чувствовать, когда он вставит мне пробку. Меня пугала и возбуждала эта мысль. Но больше всего мне хотелось, чтобы у меня появился хвостик, — я могла бы им вилять от радости, а Клёпа могла бы кусать его во время игры. В общем, я поняла, что без хвостика я неполноценная собака, и однажды взяла коробку зубами и положила Князю на колени. Повернулась к нему задом и прогнулась. Он, конечно, всё понял и аккуратно вставил пробку.
Женя вздохнула.
— А секс? Вы расскажете мне о сексе? Мне же нужно об этом знать.
— Секс у нас тоже случился не сразу. Несколько раз Князь занимался сексом с Клёпой на моих глазах, но мне не предлагал. Через какое-то время я осмелела и начала сама к нему приставать: в конце концов собаки часто пристают к людям с подобными намерениями. Но он меня отталкивал. В итоге нам пришлось обсудить эту ситуацию. Мне, конечно, было бы проще, если бы он переспал со мной, ни о чём не спрашивая, — я воспринимала его как хозяина и перекладывала на него всю ответственность. Но в этом вопросе он проявил принципиальность. Мне пришлось временно превратиться в человека и обсудить с ним мои желания.
— Это характеризует Князя как порядочного мужчину, — вставила Женя.
— Он таким и был — очень порядочным и честным. Он боялся, что я заиграюсь, и периодически вытаскивал меня из игры. Мы общались по-человечески, ходили в кино, иногда он приглашал меня в ресторан, — Аглая улыбнулась: — Это было странно — общаться с ним на равных, но он настаивал на таких встречах. Говорил, что мне это необходимо для связи с реальностью.
— Он был у вас первым?
— Да, — ответила Аглая, — но не единственным. Я занималась сексом и с людьми, и с другими собаками в клубе, и даже с Клёпой. Но с Князем мне нравилось больше всего — я бесконечно ему доверяла. Он был моим хозяином.
— Вы его любили?
— Это… — Аглая сбилась, — это выше обычной любви, даже сравнивать нельзя. Собака не просто любит хозяина, она его боготворит.
— А Князь не возражал против ваших измен?
— А не было никаких измен. Всех моих партнёров он сам и подбирал, — Аглая чуть покраснела. — Вязка собак — это часть игры. И ты не всегда знаешь, с кем тебя повяжет хозяин, — в этом элемент внезапности и дополнительного возбуждения. Он просто готовит тебя — моет, расчёсывает волосы, иногда делает клизму…
Тут и Женя покраснела. Клизма — это чересчур! Ей не хотелось погружаться в столь интимные подробности, но информация из первых рук была бесценной, поэтому Женя постаралась успокоиться и подойти к вопросу без лишних эмоций.
— Понятно. Значит, собака вступает в сексуальные контакты с хозяином, другими собаками и даже людьми, если ей прикажут. Верно?
