— Девочка, тебе нужно налить еще, — сказала мне Мария, и я отвернулась от Тони, думая не только о том, что разочарована его дружбой с Ларсом, но и о том, что это разочарование стало еще сильнее, потому что мне нравилось даже то, как он стоял.
Он очень внимательно прислушивался к тому, что говорил Лонни. Та напряженность, настороженность, с которой он держался, были потрясающими.
Безумно крутыми.
Но, вероятно, это и понятно, так как он дружил с Ларсом, я подозревала, что Ларс не был таким уж хорошим парнем, поэтому его знакомые должны были оставаться настороже по целому ряду причин.
Я увидела у себя в стаканчике мутную жижу, вообще-то, пиво не было моим любимым напитком.
Так остается и по сей день.
— Я за рулем, — сказала я Марии.
— И что?
Я подняла на нее взгляд, но почти сразу же его отвела.
Я любила ее. Любила. Она была веселой и очень забавной. Чертовски преданной. Сумасшедшей и дикой, и я чувствовала себя рядом с ней свободной. Свободной быть той, кем я была (а не той, кем мои родители ожидали меня видеть). Свободной вести себя так, как мне хочется (а не так, как требуют от меня родители). Свободной делать все, что мне, черт побери, хотелось (а это было совсем не то, чего хотели мои родители).
У нас было много хороших моментов. В самые тяжелые времена она прикрывала мне спину.
Но иногда такие мелочи, вроде того, что она считала совершенно нормальным напиться, а потом сесть за руль и поехать домой, раздражали меня.
Она сделает это не моргнув глазом.
Лонни тоже сделает это пьяным, и ему будет наплевать.
Но мне вроде как хотелось вернуться домой целой и невредимой и никого не сбить по дороге.
Однако Мария умела оказывать давление на сверстников, даже если нам было по двадцать три года, так что я знала, как играть в эту игру.
Это означало встать, взять пиво, а затем сделать глоток или вообще не притронуться, «пролить» немного в траву, возиться с ним в течение часа, и таким образом сделать свое дело, не терпя ее прессинга.
Поэтому я поднялась с шезлонга и направилась к бочонку.
— Прихвати пару желейных шотов, пока ты там, — крикнула она, когда я отошла.
Настоящая причина, по которой она хотела, чтобы я отправилась за пивом.
Вот дерьмо.
От желейных шотов труднее отделаться.
Мне оставалось только потратить полчаса (по крайней мере) на то, чтобы вернуться к ней. Еще один навык, который я отточила за десять лет дружбы с Марией.
Я дошла до бочонка, вылила на траву рядом с ним остатки из своего стаканчика и схватила кран.
Я как раз заканчивала наливать пиво в стакан, когда услышал глубокий голос, сказавший:
— Я буду после тебя.
Я подняла голову и посмотрела в карие глаза, но как только наши взгляды встретились, я поняла, что они были скорее светло-карими с зеленым оттенком, что делало их такими невероятно интересными, что я не могла ни пошевелиться, ни заговорить.
— Эй, — сказал он.
Я продолжала пялиться.
— Эй, — сказал он более настойчиво и наклонился ко мне.
Когда он это сделал, я почувствовала, как по телу пробежала судорога, возникшая где-то очень глубоко и зазмеившаяся вверх по позвоночнику, затылку и всей голове.
Я почувствовала на своих пальцах его пальцы, смутно ощутила, что кран у меня забрали, и услышала, как он пробормотал:
— Зря тратишь пиво.
Я резко опустила голову, увидела свой переполненный стакан, с выливающимся на пальцы пивом, но даже не почувствовала этого, а потом резко подняла голову и увидела, что он изучает меня.
Вскоре он повернулся к столу рядом с бочонком, на котором лежал всевозможный хлам — пустые стаканчики, пустые бутылки, пустые банки, переполненная пепельница, огромный красный бонг — и взял новый стаканчик из стопки.
Я не нашла в себе сил что-либо сказать, прежде чем пиво вновь выплеснулось на мои пальцы. На этот раз потому, что внезапно Лонни крепко обхватил меня сзади за шею, и с силой притянул к себе.
— Вижу, ты познакомился с моей девушкой, — объявил он.
Мне захотелось закричать.
Я терпеть не могла, когда Лонни так делал. Именно по этой причине меня никогда не приглашали на свидания.
Но на этот раз?
Как же я это ненавидела.
— Или, скорее, с моей второй девушкой, — уточнил Лонни, когда парень по имени Тони обратил на нас внимание.
Одна из его бровей поползла вверх, и это было слишком очаровательно.
Затем он спросил:
— У вас тройничок?
И вдруг он уже больше не казался мне очаровательным и я не могла думать ни о чем, кроме пылающих щек.
Тони посмотрел на них, и в тот момент, я чудесным образом забыла о том, что, должно быть, очень сильно покраснела и как все это ужасно неловко.
Потому что выражение его лица изменилось. В том, что я успела уловить, был намек на удивление и это определенно смягчило его черты, которые были так прекрасны, что их красоту не описать словами.
— Хотелось бы, но Кэди ханжа, — весело поделился Лонни.
В противоположность, которую я больше не находила удивительной, Лонни, приходивший в бешенство, если Мария хотя бы бросала взгляд в сторону другого парня, сам открыто флиртовал... со мной.
Только со мной.
Это была дружеская фишка, поддразнивающая и иногда милая.
Но даже если я и привыкла к ней, мне она казалась странной.
И я не была ханжой. Просто, если Лонни был рядом, он не давал мне возможности для каких-либо маневров.
— Точно, — пробормотал Тони, потеряв к нам всякий интерес и переключив внимание на кран, чтобы налить себе пива.
Я оттолкнула Лонни, от этого усилия еще больше пива выплеснулось мне на руку (что было хорошо, так как мне пришлось бы меньше притворяться, что я его пью), и повернулась к нему.
— Твоя настоящая женщина хочет желейные шоты, — сообщила я ему.
— У сучки есть ноги, сама может взять.
Эту сторону Лонни я не очень любила: то, как он мог вести себя рядом с другими парнями. С Марией он был сладким, как пирожок, но только наедине (это с ее слов, но я ей верила, потому что большую часть времени, когда я была рядом, он именно так с нами себя и вел).
Это происходило всякий раз, когда он должен был выглядеть мужиком в глазах тех, кто, как он думал, может оценить это (и этим кем-то был другой мужик).
Будто из-за того, что ты мил со своей девушкой, твой член ссохнется.
— Может, если будешь брать себе, прихватишь и ей, — сказала я, главным образом для того, чтобы дать понять тому, кто находился в пределах нашего разговора, что я не ханжа.
Лонни улыбнулся мне, и это напомнило мне, почему Мария его терпит.
Он не был таким красивым и крутым, как этот новый парень, но очень симпатичным, с растрепанными каштановыми волосами и сверкающими голубыми глазами.
— Себе я возьму, даже если не буду брать ей, — парировал он.
Вероятно, так и будет. Я проводила с ними много времени, выпивала у них дома, отключалась на диване, чтобы не ехать домой. Я это уже слышала.
Часто.
— Как хочешь, — сказала я ему, и его ухмылка стала еще шире. Я отвернулась от него обратно к Тони и увидела, что он уже налил себе пиво, потому что поднес стаканчик к очень красивым губам и сделал глоток, глядя в другую сторону. — Я Кэди, — смело объявила я.
Он скользнул по мне глазами, и я почувствовала еще один спазм, потому что его взгляд был крутым и сексуальным.
Он сделал глоток и опустил стакан.
— Тони.
Я стрельнула в него улыбкой.
— Приятно познакомиться.
Он посмотрел на мои губы, и еще одно выражение промелькнуло на его лице, прежде чем исчезнуть.
И оно мне тоже понравилось.
— Лучше бы ты отнесла Марии шот, — вмешался Лонни.
— Это не я хочу переспать с ней, когда вернусь домой, — язвительно заметила я в то же самое время, пытаясь донести свою точку зрения.
Лонни посмотрел на Тони.
— Посмотреть такое представление мне бы тоже хотелось. Продать на него билеты.
