Глава 6
Черная полоса рано или поздно заканчивается – именно так я успокаиваю себя, когда дела идут через пень колоду.
В последнее время на мою голову навалилось все разом, и пустырник уже не помогает. Недовольные клиенты, провальная статистика, ссоры с дочкой, наглая морда Артура и плюс килограмм на весах. Я и так уже почти ничего не ем, но видимо стресс берет верх и запасает прослойку жира на самый черный день.
После совещания, где устроила всем взбучку, захожу в кабинет и, постанывая, снимаю туфли.
— Ох, как хорошо… – прикрываю глаза от удовольствия, когда чувствую всей ступней прохладный пол.
Сажусь в кресло и подкатываюсь на колесиках к зеркалу.
В отражении вижу унылое уставшее лицо, измученное работой. Заправляю шпилькой вылезшие пряди волос из пучка и недовольно вздыхаю. Когда я последний раз была в отпуске? Да что уж там отпуск, вспомнить бы, когда я проводила нормально выходной, не думая о работе.
— И откуда вы взялись? – замечаю собравшиеся морщинки возле внешних уголков глаз и пальцами пытаюсь их разгладить. – Вчера вас тут не было…
Я шумно выдыхаю от безуспешности своих манипуляций.
— Еще немного, Люба, и ты превратишься в морщинистую старушку…
— Не то слово, – поддакивает мне мужской голос за спиной.
Я резко подскакиваю и разворачиваюсь.
В углу сидит Артур, широко, по-хозяйски раздвинув ноги, и усмехается над моим монологом.
— Что вы здесь делаете?!
Отъезжаю от зеркала к рабочему месту и надеваю под столом туфли.
— Жду вас, – с играющей улыбкой на губах говорит Артур.
— Подслушиваете! – укорила взглядом сузившихся в щелки глаз.
— И подглядываю, получается, – даже не оправдывается он, добавляя масла в огонь, но затем уточняет. – Но я не специально. Я думал вы меня видели, когда вошли.
— Конечно, нет! Разве это было не понятно?
Артур пропускает смешок в кулак и продолжает серьезным тоном.
— Как сказать. Насчет морщинистой старушки вы перегнули, конечно, но опасения верные…
— Замолчите. В вас есть хоть капелька такта? – негодуя, встряхиваю головой и, понимая, что вопрос риторический, отворачиваюсь от собеседника.
Артур встает и в три широких шага оказывается около меня. Опирается руками на стол и нависает надо мной тенью. Его четко очерченные губы вкрадчиво и достаточно членораздельно отвечают:
— Она появится, если вы прекратите затыкать мне рот. Или предпочитаете избавиться от случайного свидетеля ваших откровений?
— И как можно скорее, – фыркаю, уставившись в экран компьютера и беспорядочно клацая мышкой. – Если у вас все, то вы свободны.
Его палец касается кнопки на мониторе и экран компьютера выключается. Я ахаю и прожигаю Артура гневным взглядом.
— Конечно, нет, – изогнул бровь беспардонный парень. – Вы ведь даже меня не выслушали.
Он усаживается в рабочее кресло напротив меня и, слегка покручиваясь на нем из стороны в сторону, задает первый вопрос.
— И чего вы меня так невзлюбили? Это из-за того, что я трахаю вашу дочь без вашего разрешения?
Легкие наполняются воздухом, пропитанным возмущением, но я не успеваю выплеснуть его, потому что Артур задает дополнительный вопрос:
— Или из-за того, что никто не трахает вас? В чем проблема?
— Да что вы здесь устроили? – вскакиваю с места. – Немедленно покиньте кабинет, или я намерена кричать.
— Зачем же кричать, разве вас здесь кто-то насилует?
— Мои уши изнасилованы с первого дня нашего знакомства, из вашего пошлого рта вырываются вещи, которые непозволительны между деловыми коллегами. И не забывайте, что я мать вашей девушки, у вас есть совесть или какие-то моральные принципы вообще?
— Ну что вы, Любовь Сергеевна, я не хотел задеть вашу чувствительную натуру. Для меня просто важно выяснить причину вашей ненависти ко мне.
— Да вы себя со стороны видели? Кому вы вообще можете понравиться?
— Вашей дочери, как минимум, – парирует он и лыбиться. Так бы и дала хорошую затрещину.
— Вы затуманили ей мозг, но это временно, вот увидите, рано или поздно у нее откроются глаза, и она увидит реальность.
— Хорошо. Тогда у меня к вам еще один вопрос: а когда вы уже увидите реальность, дорогая Любовь Сергеевна?
— Чего…
— А того. Вам нужен регулярный хороший секс. Вот вам мой совет. От души вам желаю, чтоб вас хорошенько трахнули, тогда у вас не будет нужды трахать мозг другим.
— Вы себя слышите вообще?
— Я да, а вы?
Вся пунцовая я испепеляю взглядом Артура, который либо не понимает, что я готова сейчас придушить его, либо прикидывается умственно-отсталым. Его голова склоняется к моей, и я вжимаюсь в подголовник кресла, не зная, чего ожидать в следующую секунду.
Он максимально близко ко мне – между нами миллиметры. Его теплое дыхание овевает лицо, а голубые глаза блестят, бегая по моему лицу.
Он облизывает нижнюю губу и затем приоткрывает рот.
— Когда у вас был последний секс? Могу поспорить, что очень давно…
Я сглатываю и автоматически облизываю губу в ответ. «Закрой глаза и не смотри на этого искусителя, Люба» – приказываю себе, но не слушаюсь и продолжаю гипнотизировать взглядом его лицо.
— Какое это имеет значение?
Сейчас я отчетливо чувствую запах его парфюма, немножко резкий и дерзкий, как и его хозяин, заводящий поджилки и врезающийся в память.
— Большое, – хрипит он, не сводя с меня глаз. – Это определит, насколько все запущенно, и пути решения вашей проблемы?
— Какой проблемы?
— Ну если до вас до сих пор не дошло, то я могу не только повторить, но и помочь. Прямо здесь и сейчас.
Глава 7
— Давай. Сделай это! – не прошу, а требую, разжигая неистовое пламя в его глазах.
Этот мальчик не блефует и готов взять меня сейчас. И моя внешняя покорность ничуть не настораживает его.
— Хочешь меня? – хрипит он в миллиметрах от моих губ и облизывается в предвкушении.
Я закусываю свою нижнюю губу и медленно оттягиваю ее - он завороженно смотрит и звучно сглатывает. Томно дышу ему в лицо и начинаю игриво крутить пуговицу на блузке.
— Да. Возьми меня прямо здесь… – постукиваю по столешнице. – На этом столе. Я вся горю.
— А ты плохая девочка, да…. Я так и знал, – довольно усмехается он и касается пальцами пряжки ремня.
— Меньше слов, иди же ко мне, – рычу нетерпеливой тигрицей, выбрасывая искры страсти по кабинету.
Я распускаю свой пучок и движением головы разбрасываю пряди по плечам. Маню разгоряченного парня пальцем, он податливо наклоняется.
Притягиваю его к себе за галстук и слегка касаюсь губами мочки уха, шепчу ласково, но дерзко:
— Это ты хочешь от меня услышать, да?
Его попытка вырваться из моих крепких объятий не увенчивается успехом – галстук надежно намотан вокруг запястья, я дергаю вниз, и его голова припадает к груди.
— Придержи свой стручок, мальчик. И это мое последнее предупреждение. В следующий раз я свяжу твои взбухшие яйца узлом, и ты поймешь всю горесть судьбы кастрированного кота. Это ясно?
В следующую секунду, не сдерживаюсь и сильно прикусываю раскрасневшуюся мочку уха.
Отпускаю галстук, когда тот вскрикивает и хватается за ухо.
— Чокнутая! Совсем с ума сошла?
— Может быть. Ты же все пытаешься свести меня с ума. Добился своего, – язвлю и смотрю на расстегнутую ширинку. – Прикрой свой стыд, мачо недоделанный.
— Стыд, значит, – усмехается, застегивая брюки. – Как бы на этот «стыд» молиться не пришлось, второй раз я предлагать не буду. Сама попросишь.
Он вздувает ноздри от своего провала, хотя держится молодцом, умудряется смотреть на меня с дерзкой искрой в глазах. А в моих сейчас насмешка.
— Боже упаси, – поднимаю вверх ладони и закатываю глаза.
— Подправить бы тебе твои зубки… – шипит он, зажимая пальцами ухо.
