Я согласилась, сама удивляясь своей смелости. Возможно, своей участливой помощью Артур Петрович непреднамеренно дал мне почувствовать что-то сродни отцовской заботы, которой мне безумно не хватало. Мужчины - они сильные, они всё могут.
Училась и работала ровно до средины ноября, пока в один из прекрасных дней я не прилетела на всех парах в кабинет к декану, и тот не сообщил мне новости. Артур Петрович назвал вакансию в очень известной компании нашего города, сказал, что пустует место в бухгалтерском отделе. Девушка, занимавшая эту должность, ушла в декрет.
Моему счастью не было предела, ведь я с каждым днём всё больше и больше грустила из-за того, что тяжёлым грузом вишу на шее сестры и её семь. Они хоть и помогают финансово, только я же вижу, что едва сводят концы с концами. И вот удача, я была готова макарену танцевать от радости.
Когда декан назвал сумму оклада, я просто окаменела. Серьёзно? Смотрела мужчине в глаза и не верила своим ушам. Это же так престижно, ответственности выше головы. Видимо моё сомнение не ускользнуло от цепкого взгляда декана.
- Отставить сомнения, ничего страшного для толкового почти специалиста нет, ты будешь под чутким руководством прекрасной женщины, она - моя бывшая сокурсница.
Я никогда толком не верила в такую крыше сносящую удачу. Неужели я действительно смогу слезть в шеи сестры и зятя, которые все эти месяцы крутились как белки в колесе и помогали не только маме по хозяйству, но и финансово поддерживали меня. Что ж, я должна всеми силами получить эту работу, хорошо себя зарекомендовать, пройти испытательный срок и отблагодарить мою семью за то, что они верили в меня.
- Артур Петрович, - соскакиваю с кресла и прижимаю ладошки к лицу, из глаз брызгают слёзы, - спасибо вам, спасибо.
- Отставить слёзы, Лисицына, заряжайся позитивом, а с понедельника выходи на работу.
Вот и работаю! Следует заметить - с удовольствием работаю, хватаю всё на лету. Две недели назад аванс получила, часть суммы заплатила за обучение, а на остальные подарков купила своим и на выходные поехала проведать нашу огромную семью. По бабкам и дедкам побегала, с подругами встретилась и всё, всё в ускоренном режиме, никого обидеть не хотелось.
А в эту пятницу вечером пиликнуло сообщение из банка – зачислена зарплата. От увиденной суммы правый глаз вначале задёргался, а потом - пустил слезу. Да на эти деньги я мелкоте подарков накуплю целую кучу, еще и себе останется на что-то красивое и полезное!
- Зануда ты, Марго, или же просто молодая и зелёная, вот подрастёшь! – икнула невысокая женщина лет тридцати, с недавних пор в разводе, супруг рога наставлял, вот она уже не первый месяц в трауре за беспечно утраченными девичьими годами.
- Сонь, может, ну его, ну кому ты что докажешь? – Возможно, лезу не в своё дело, но мне просто жалко смотреть, как она напивается.
Ерзаю на высоком стуле, поправляя чёрное платье-футляр, которое пришлось одолжить у сокурсницы, Дашка умеет стильно затариться вещами, у нее они из шкафа постоянно вываливались. А она и рада стараться, не только платье подогнала, а и туфли на высоком каблуке вручила и сказала, что образ будет не тот, если я в своих скромных балетках пойду, а зимние сапоги не вариант под такую красоту. Ресторан, как ни как, в этом огромном бизнес-центре, всё под рукой: вверху работаем, внизу едим и развлекаемся, когда начальству блажь в голову стукнет.
- Ой, смотри, Толик пришёл, - мне в бок прилетает толчок, я неловко дёргаю рукой и содержимое бокала проливаю себе на зону декольте, но этим всё не закончилось, правая нога скользит вниз, неловкое движение – и каблуку кранты.
- Мать моя женщина, - бормочу себе под нос, удивляясь, что не озвучила более яркие выражения, а разве не было от кого набраться? Мой дед ещё тот матершинник, я много в детстве с сестрой от него нахваталась, за что была бита по губам. Слава Богу, к школе меня отучили использовать бранные слова, но и в те моменты, когда меня что-то выбешивало, проскальзывали горячие выражения, что у окружающих уши вяли.
8 глава
Маргарита
30 декабря, корпоратив компании «ТехноПро»
Сонька даже не осознала, что снесла меня со стула. И вот что я вижу: она нетвёрдой походкой прокладывает себе путь в полутёмном зале среди танцующих пар к желанному телу. Качаю головой, пытаясь стереть липкую жидкость с груди, но всё тщётно, здесь нужна салфетка.
Официант действовал молниеносно, салфетка была в моей руке уже через секунду. Парень полвечера любезно поддерживал со мной разговор, когда я именно в этом полутёмном уголочке сидела и просто наблюдала за коллегами. Забавное дело, я вам скажу. Совершенно разное поведение у людей, когда они - трезвые, и когда - под влиянием алкоголя. В повседневной жизни серьёзные и ответственные профессионалы, а на гулянке отрываются на всю катушку.
- Каблук? – слышу на ухо голос Василия, он уже успел оббежать стойку и оценить размеры моего ущерба.
- Да, - осознанно смотрю на ногу и тяжело вздыхаю, теперь придётся покупать новые, надеюсь, что Дашка за эти мне голову не отвертит.
- Переобуться есть во что?
- В офисе, сейчас придётся как-то туда доковылять.
Васька и был бы рад мне помочь, но его вовлекли в рабочий процесс, ну а я неторопливо, пытаясь держать спинку ровно, пробиралась к выходу, а потом – к лифтам. Хорошо, что у меня всегда есть сменная обувь, в офисе с климат-контролем всё в порядке, вот мы и имеем возможность сменить сапоги на удобные туфли или балетки.
Вхожу в наш отдел и отмечаю небывалую тишину. Забавно видеть знакомые стены, и не слышать шум техники, голоса сотрудников, аромат кофе, который литрами пьёт весь отдел. Только я наслаждаюсь зелёным чаем и соблазнить меня вкусными ароматами кофе у девчонок вышло от силы раз пять, и то я пила ради того, что бы испробовать хвалёные дорогие зёрна арабики.
Иду между столами, рассматриваю мелкие безделушки, улыбаюсь, забыв о том, что передвигаюсь в туфлях, как хромая лошадь – грации ноль. А впрочем – пустяк, меня никто не видит, захочу - вообще босиком пройдусь, как летом по зелёной лужайке.
- Вас, мои прекрасные туфельки, придётся выбросить, - сижу на краю стола Машки и болтаю ногами, критически рассматривая объёмы ущерба, - да тут совсем никак вас не оживить.
В одной руке – туфля, во второй – каблук, который я окончательно доконала по пути наверх. Тяжело вздыхаю, сползая на пол, несу туфли перед собой и мысленно играю им прощальный вальс, выбрасываю в урну и бегу к своему столу. Странно, коробки на прежнем месте не замечаю, кручу-верчу головой, неловко задеваю ладошкой подставку для ручек и карандашей, она, покачнувшись, летит на пол, и её содержимое разлетается под моим столом.
- Ёк-макарёк, - кручу головой по сторонам, забывая, что вокруг никого, подтягиваю узкое платье повыше, чтобы и это счастье не треснуло по швам, пока я буду на четвереньках исследовать, искать, рыскать.
Заползаю под стол и собираю первые, попавшие под руку, ручки, а противные карандаши заскочили ближе к стенке. Вот бы лучше их оставить валяться там, но меня гонит вперед только одна мысль: я здесь одна, а потом, интересно, как я это делаю после нового года, когда выйдем на работу.
- А вот ты где, - пальцами цапаю резинку, оказывается и она убежала со стола.
Прогибаюсь ниже, вот это номер: моя коробка в самом дальнем углу, когда стоишь в полный рост, то не видно было, странно, неужели Надежда Петровна так рьяно занималась уборкой, что в спешке шваброй затолкала куда подальше то, что лежало неправильно.
- А вот и вы, очень хорошо, - пытаюсь выползти из-под стола, слегка покрывшись испариной, жарко как-то здесь, или это второй фужер шампанского так на меня действует.
Коробку выдвигаю поближе к креслу, а сама делаю крутой поворот и взглядом утыкаюсь в чью-то обувь, гм, мужскую. Твою мать, посторонние на палубе, а я стою в неприличной позе едва ли не с голой задницей. Ну, красотка, чо уж там. Финиш и занавес, у меня нет слов.
