«Ты все сама знаешь и специально меня искушаешь… Поиграем?
«А у тебя есть время на игры? Тем более твоя пестрая Валя тебя ждет обедать, а ты тут играешь с посторонней женщиной»
«Ну, все не совсем не так, как тебе нарисовала твоя буйная фантазия: не совсем и с посторонней — вроде как она мне дочь родила, и Валя — пока не моя…»
Я нервно рассмеялась: «Пока? Я смотрю у тебя далеко идущие планы.»
«А ты ревнуешь?» — сам-то слышал, что спросил.
«Как смею.» — ответила ядовито.
«А вот я ревную тебя к этой стене.»
«А? — я замерла — что это за бред, у тебя температуры с утра не было?»
«Ну, если бы ты за меня хоть раз держалась, как держишься сейчас за эту стенку, я был бы несказанно рад,» — сказал он, дразня.
«Если б тебя здоровый мужик в эту стену вжимал… я бы посмотрела»
«А разве тебе это не нравится? Ты ж, когда-то говорила, что любишь брутальность», — и он придвинулся еще ближе.
«Ты вообще в курсе, что удерживаешь меня сейчас силой и вот это мне уже не нравится…»
«Хорошо, Маша, я ж не медведь и на этот раз ты сможешь уйти целой.»
«Вот и ладненько» —, я юркнула из его объятий и пулей вылетела из офиса.
Каждая наша встреча — это нечто…
Я уже собралась двигаться в сторону метро, как меня окликнули.
«Машка. Ты ли это?». Это был мой сокурсник с романтической фамилией Блок, Саша Блок,
«Садись подвезу тебя до метро или домой»
«Ой, привет, Сашка, я так рада», — только я хотела открыть дверь его машины, меня кто-то нежно взял за локоток.
«Маша, задержись, добрый день, я не представился я ее муж, Алекс, а Вы?»
«Я — Саша» — Блок заметно смутился.
Что ж за цирк. Не желаю устраивать сцену! Бывший уже муж кстати.
Саша, абсолютно не конфликтный, быстро всунул мне свою визитку и поехал.
«Что ты в очередной раз творишь? Это же… Да не хочу перед тобой, дураком, оправдывается, я не собственность, тем более ты сам со мной развелся…»
«Стой тут, я сейчас подгоню машину и сам тебя отвезу — побег будет наказан…»
На секунду я задумалась, а что с этим разводом изменилось — все так же и по теми же местам, а садится мне в машину с бывшим — это конечно еще то испытание.
И пошла себе — не побежала, заметьте, в сторону метро.
Резко заскрипели тормоза: «Я же тебе сказал не бегать.»
«Алекс, ну у тебя же работа. Куда ты меня сейчас повезешь на другой конец города?!»
«Ничего, я предупредил, что меня не будет. А тебя нельзя одну оставлять, ей Богу, что-то да вымочишь…»
Я села на переднее сидение, он пристально на меня посмотрел…
«Похудела! — сказал как-то грустно, — Ну поехали, красивая, кататься!»
Давно он не говорил этой фразы, прям подташнивать начало слегка.
На одном из поворотов я явно поняла, что мы едем не к дому.
«Так стоп, не делай из меня дуру, куда везешь меня?»
«Тебе надо развеяться и прокатиться, а то вон какая — комок нервов»
«По-моему, комок нервов в последнее время это ты — шастаешь по ночам, лезешь целоваться устраиваешь сцены ревности — ты ли это?
«Ты не все мои причуды перечислила?»
«А?» — я захлопала ресницами.
«А еще я хочу свою бывшую жену и уже один раз мне удалось ее соблазнить.»
У меня пересохло в горле. «Нет. Я не могу, у меня эти дни» — придумала я отговорку.
«А мне наплевать…Я тебя хочу и получу сегодня.»
Ну он с ума сошел… У меня волосы встали дыбом, Алекс даже, будучи моим мужем, мне такого не говорил. Что опять на него находит. Прям кобель проснулся с неукротимой жаждой…
Пока я размышляла, машина остановилась на берегу реки. Место было уединённое. Двери машины автоматически захлопнулись, и он плотоядно мне улыбнулся.
«Так понимаю — кричать бесполезно» — выпалила я.
«Кричи сколько хочешь, так даже лучше.»
«Ты мне больше не муж, и тебя уже вполне могут посадить за изнасилование.»
«Изнасиловать тебя?» Он улыбнулся. В глазах мелькнул нехороший блеск. «Я не думаю, что это мне нужно».
Я посмотрела на него со страхом, да что это он задумал. Но опомниться не успела, он силой притянул меня к себе и начал дико целовать и кусать мои губы.
Голова заболела и закружилась… Потом он жадно сунул руку под мое платье, и одним движением просто, как лоскут ткани, разорвали мои трусики.
«А если такой фокус — смотрю эти дни уже прошли», — посмотрел он на меня с вызовом.
«Дурак, негодяй, ты зачем вещь испортил.» Я была вне себя.
«Продолжим, маленькая обманщица?»
«Не надо» — стала отодвигаться я — но было уже очень поздно, он уже опустил свою руку между моих ног и изучал мою промежность. И о предательское тело — там уже было мокро….
«А ты говоришь изнасиловать тебя — да ты уже готова, это мне и нравится.» «Ты готова же?»
«Вот смотря к чему», — прохрипела я.
«Принять меня в себя?»
«Нет…»
«А твое тело готово… так что смирись.»
И он начал исследовать мое влагалище пальцами, надавливая на клитор.
Тут меня, невзирая на возбуждение, пронзила молния — я что ж вещь или игрушка?
«Все, выпусти меня — я так не могу, я не игрушка: то выбрасываешь за ненадобностью, то наиграться не можешь», — и разревелась…
Он взял меня свободной рукой за подбородок и притянул к себе: «Поплачь, моя истеричка, не бойся, я буду с тобой нежен.»
И он силой усадил к себе на колени и сквозь пелену слез я почувствовала, как он расстегнул штаны и достал член. Головка слегка коснулась меня, а потом с вдохом он вошел во всю длину. Очередной разряд электричества пронзил меня.
В его руках я просто безвольная игрушка.
Пока он входил в меня одной рукой расстегнул мое платье и зубами стянул лифчик — налитая грудь выдалась вперед.
«Хочу ее!», — прошептал он мне на ухо, указывая глазами на грудь.
А потом впился в нее губами, как будто страдал от жажды. В сочетании с ритмичными движениями внутри — данное действо просто разорвало меня на части. Из терзаемого им соска выступила капелька молока: Лизку я до 10 месяцев кормила, и видимо не все молоко ушло. Я прижалась мокрым соском к его сорочке, оставляя на ней влажную дорожку. Мы уже были близки к финалу, когда он начал целовать мою шею, и подарив мне глубокий жадный поцелуй, с рычанием медведя кончил. Мой оргазм последовал следом.
Мы лежали обессиленные минут 5, не разъединяясь.
«Что мы наделали?!», — прошептала я
Алекс посмотрел на меня своими удивительным глазами: «Немножко поиграли, малышка» и снова поцеловал.
5. Сожжённые крылья
«Что ж это опять такое? Я уже совсем потеряла самоконтроль и вместе с ним самоуважение» — мои мысли меня пугали.
«Это все! Вези меня домой. Я и так задержалась слишком надолго.» — хотела, чтобы слова были максимально жесткими.
«Это все?» — вопрос застал меня врасплох — но мы же только начали?».
«И закончим!» — я еле сдерживалась.
«Все было не так, как тебе хотелось бы?» — он посмотрел на меня интересом.
«Все было не так… Как у нормальных людей».
«А ты считаешь, что мы нормальные?»
«Я — нормальная, по поводу тебя уже сомневаюсь».
«Маша, я уже сто раз хотел поговорить с тобой — хотя б объясниться. Но рядом с тобой мне упорно сносит крышу и уже не до разговоров, ты сама виновата, что дразнишь меня и заводишь. Бог-свидетель, я бы спокойно жил себе, был бы, как в большинстве разведенных пар, папой выходного дня. Ты же знаешь, Лизу я не брошу. Но… ты…» — он выдохнул
«А что я? Ты появляешься и исчезаешь в моей жизни, при этом совершенно не считаешься со мной, зачем все эти разговоры и другое? Ты ж не даешь жить нормально ни мне, ни себе. Алекс, так не может быть, это неправильно, законченные отношения нельзя растянуть на вечность. Я понимаю, что ради Лизы нам нужно сохранить хоть каплю благоразумия…»
После моих слов остаток пути домой мы молчали. Меня давила эта тишина, угнетала, но я все же не решилась больше ничего сказать. В квартиру поднялась на ватных ногах, но стоило увидеть Лизку моя боль (я по-другому не назову это состояние) моментально улетучилась. Вот он — смысл моей жизни — в моей дочери, в том чтобы она была здорова, счастлива и любима. А остальное…
