В конце обменялись телефонами и договорились непременно встретиться еще.
Все время, пока общалась с Сашей, не обращала внимания на Вика, который подбежал ко мне, стоило Саше скрыться из поля зрения.
— Что так долго с ним болтала? — спрашивает непринужденно, будто, ради галочки.
— Интересно оказалось! — восклицаю в восторге от переполняющих эмоций. Казалось, сейчас взорвусь от адреналина и радости за себя. Я смогла. Смогла!
— Тебе еще три номера достать нужно, а у меня нет столько времени. Так что давай, закругляйся скорее. — Вик выглядел раздраженно. Видимо, и правда спешил куда-то.
— Я могу сама. Тебе не обязательно ждать. — попыталась успокоить парня, но тот еще больше разозлился.
— Яна, я сказал быстрее! Бросать тебя мне нельзя! — пояснил так, чтобы было предельно ясно: он здесь не по доброте душевной и не по дружбе, а потому что вынужден.
Вик отправился на свое прежнее место, а я немного расстроенная его поведением, пошла на поиски новых знакомых.
Остальные знакомства завязывались по одному сценарию: я здоровалась, улыбалась и протягивала руку для пожатия, после чего получала заветные цифры и прощалась с парнями.
Когда пятый номер был получен, подошла к Вику. Обида все еще бушевала внутри, но я старалась сдержать поток слов, готовых пролиться на его голову.
— Закончила? — устало поинтересовался мой напарник и, получив кивок в ответ, взял меня за руку и повел на выход.
Теплая ладонь согревала кожу, пропуская легкие заряды через все тело. Так приятно и, в то же время, волнительно.
До дома добрались в тишине. У подъезда, Виктор отпустил мою руку. В этот момент показалось, что у меня отобрали что-то очень нужное. Но я не стала зацикливаться на этом ощущении.
— Пока? — произнесла, будто хотела его задержать.
— До завтра! — буркнул парень и быстрым шагом ушел к машине.
Не стала дожидаться, пока он уедет и бегом кинулась в дом.
У двери в квартиру уже ждал Стас.
6
— Привет! — улыбаюсь во все тридцать два зуба, а может и шире, потому что радость при виде парня, ожидающего меня, распирает.
— Ты меня пугаешь, Янукович… Последний раз ты так радостно скакала, когда… — Стас сделал вид, что задумался, и тут же продолжил:
— да никогда!
— У меня был ужасный день! — отвечаю правду, потому что до того, как все получилось, я действительно, считала этот день самым ужасным.
— Учитывая, что провела ты его с этим мажориком — это отличная новость! — Стас улыбается очень наигранно, и я понимаю, что на самом деле, он сочувствует мне.
— Расскажешь? — произнося этот вопрос, сосед указывает на мою дверь, намекая на то, что пора бы и пригласить его.
— Кормить тебя, прожорливого кабана не буду! — протягиваю ключ от квартиры, зная, что он быстрее справится с замком.
— Борща тебе жалко? — хнычет сосед.
Открыв дверь, Стас прямиком направился к кухне.
— Поставь чайник, обжора! — прошу, зная, что болтать мы будем долго и интересно. И хорошо бы, до утра, чтоб не расставаться ни на минуту.
— Ну… — вопросительный взгляд из п чашки.
— Нуууу. Сегодня я знакомилась с разными парнями. И это было потрясающе! — восклицаю с восторгом, желая поделиться своим успехом с любимым другом. Ну и реакцию его хотела посмотреть. Вдруг, заревнует, все-таки. Раз в год и палка стреляет. Так ведь говорят?
Стас молчит.
И тогда я изливаю на него все до мельчайших подробностей: о том, почему это делала, как это происходило, даже внешность парней описала, а он как молчал, так и молчит.
— Что думаешь? Ты понимаешь, для меня это стало таким открытием, что я могу нравиться парням! Что могу так просто подойти к симпатичному парню, заговорить и… заполучить его, если только захочу. Это… так… Потрясно!
— Какой нахрен, потрясно?! Янукович? Ты двинулась совсем? Какие парни? Ты дура?! — никогда раньше Стас не говорил со мной в таком тоне.
Замерла, не зная, как реагировать. Радостное возбуждение мгновенно сменилось гневом и каким-то страхом.
— Ты всегда была красоткой! По тебе все парни сохнут. Ты правда этого не замечаешь? Зачем тебе этот дебильный психолог с его странными методами? — под конец речи, голос парня опустился до полушепота. В глазах больше не было гнева. Лишь печаль и, похоже, жалость. Не о таком вечере с любимым я мечтала. Не о таких чувствах, грезила.
— Я не хочу это обсуждать, Стас. Скажу лишь, что этот метод работает.
— Этот метод делает из тебя легкую мишень для придурков, у которых на уме только одно! — злобно выплевывает сосед, снова повышая голос.
— Хватит строить из себя заботливого братика! Между прочим, те девушки, которых ты используешь… — я редко произношу вслух то, что думаю, но сейчас хотелось бросать слова так, чтоб каждое попадало в цель. Хотела продолжить, но Станиславский, накрыл рот ладонью, призывая к тишине. И это простое действие сработало лучше любого аргумента. Я замолчала, глядя в горящие, почти синие глаза.
— Те девушки пальца твоего не стоят. Понимаешь? — от этих слов по телу пробежалась мелкая и колючая дрожь: очень хочется верить в такие слова, когда их произносит твоя большая любовь.
"Вот только почему же ты тогда с ними встречаешься, а не со мной, такой замечательной?! " — сомневаюсь, стоит ли произносить такое вслух, но, кажется, наша дружба и так трещит по швам. Да и любить безответно я устала. «Все или ничего» — решила для себя и вдруг произнесла это громко и, как никогда, уверенно, потому что хочу, чтобы он, наконец, узнал, понял, что нужен мне не как друг.
Стас долго молчал, видимо, подбирая подходящие слова, чтобы не так сильно ранить. Затем поднял меня из-за стола и притянул к себе. Когда щека легла на его крепкую грудь, поняла, что лицо в слезах.
— Потому что дурак. — наконец, дал ответ, который, на самом деле, ничего не прояснил. Я вот например, тоже считаю себя дурой из-за того, что читаю бессмысленные романчики, вместо классики, но от этого осознания, Я никогда не полюблю классику, и романчики не брошу. Вот и Станиславский, похоже, головой понимает, что я — неплохой вариант, а сердцем… Или чем там еще мужчины женщин выбирают, — нет. Простая истина, которую, на самом деле, я давно поняла, и готова была принять, вдруг пронзила мне сердце. Оно не разбилось, оно просто получило сильное ранение и сейчас требует срочной помощи, и старательного зализывания. Само виновато! Мозг говорил, что мы во френдзоне, а ты ж все надеялось, подпрыгивало в ожидании, когда его примет, тот, кому оно, вроде, и нужно, но не так, как хотелось бы.
— Иди домой, Стас. — я намеренно обращаюсь к нему по имени, чтобы подчеркнуть свою обиду. Пусть знает, что мне больно.
— Я не сказал, что хотел. — не хочу слушать его. Что бы там ни было, пусть оставит это при себе.
— Иди. Домой. — повторяю более четко, чтобы точно расслышал. Но парень не выпускает меня из объятий. Продолжая прижиматься всем телом. Я не пытаюсь вырваться или сопротивляться. Вместо этого, наслаждаюсь близостью. Упиваюсь ею в последний раз, потому что очень серьезно намерена перестать бегать за ним, преданно заглядывая в рот.
— Поговорим завтра, хорошо? — теплые пальцы поднимают мой подбородок и приходится посмотреть в голубые глаза. В них столько нежности, что я теряюсь, и не могу отказать, поэтому согласно киваю.
— Утром я зайду за тобой и мы поговорим по дороге в универ, хорошо? — таким голосом нужно втюхивать крема или сковородки домохозяйкам в качестве консультанта. Просто невозможно отказать, когда он звучит так…
— Тогда сладких снов? — звучит как вопрос, но Стас не ждет ответа, просто целует мой лоб и выходит.
Когда входная дверь закрывается, даю волю чувствам и реву в голос. Почему жизнь так несправедлива, и тот, кто нужен по-настоящему, видит в тебе лишь друга?
Звук смски нарушил тишину, и я, сквозь слезы посмотрела на экран, в тайне, надеясь увидеть номер Стаса.
«Привет! Заеду за тобой в семь. Вик!»
