А мне совершенно не хотелось, чтобы кто-то обсуждал Андрея. Обычно после знакомства с парнем я звонила подругам, чтобы рассказать про нового кавалера. Но этого человека мне пока хотелось оставить в тайне от всех. Я сама не понимала, какое мнение у него сложилось обо мне. Но была уверена в том, что говорила с ним искренне, хотя никак не могла избавиться от дурацких ужимок, которые получались как-то сами собой.
Как будто почувствовав, что я думаю о нем, Андрей отправил мне сообщение.
«Доброе утро, Витуль. Спасибо за вчерашнюю встречу, было классно. Повторил бы с радостью».
Это было неожиданно. Я перечитала текст и поймала себя на том, что улыбалась от его слов. Он слишком быстро стал фамильярничать и называть меня «Витулей», но… Давно никто, кроме мамы, не обращался ко мне так мило.
Вот только интересно. Андрей испарится из моей жизни вместе с ужасным гипсом, когда история подойдет к логическому завершению?
Похоже на то, что сейчас он никуда исчезать не собирался. И этот факт меня, если честно, обрадовал.
«Доброе! Приятно это слышать. И да, я согласна повторить»
Такое сообщение я отправила в ответ Андрею, а больше времени на эти мысли не было. Вновь опаздывать и нарываться на неприятности я не планировала. Хватило уже, нарвалась на гипс. И теперь старалась быть паинькой, насколько характер позволял. Спойлер: позволял он едва ли.
С утра у меня по расписанию стояло несколько подряд уроков у мелких пятиклассников, которые успели порядком надоесть (ну простите), и я с нетерпением ждала, когда уже дойдет очередь до занятия с моим классом.
Перед уроком в десятом «Б» пришлось зайти в учительскую, а вернувшись, я обнаружила, что попала в муравейник. Все шумело, гудело, каждый был занят своим делом.
Какие могли быть дела у этих ребят? Все же очевидно: когда им думать об уроках, если каждый думает о чем-то, нет, о ком-то своём?
Вот, к примеру: Женя навис над собственной партой, чтобы дотянуться до сидящей впереди девочки (я уже запомнила, ее имя — Рита). Лучший друг Ковалевского залипал в телефоне, не обращая ни на кого внимания. А подруга Риты, симпатичная блондиночка Катя, сидела полубоком и сверлила Антона печальным взглядом.
Кажется, это все, что мне нужно было знать о своем классе. Вот и как учить их, а? Им что Рюриковичи, что Романовы. Хоть Карл, хоть Людовик. У них свои истории, покруче той, что в учебниках по моему предмету.
Ладно. Прорвёмся. Я была на сто процентов уверена, что справлюсь. Пусть у них на уме только любовь, у меня-то нет. Правда же?
После урока к моему столу подтянулся Ковалевский, который, как выяснилось, с утра успел поспорить с химиком. И вот утверждай потом остальным учителям, что он не переходит границы дозволенного!
— Да я всего лишь доказывал, что мне не нужна эта химия, потому что я в медицину не пойду, — сообщил мне главный симпотяжка моего класса.
«И правильно, а то можно стать похожим на господина Воскресенского», — успела подумать я, пока Женя не продолжил рассказывать мне о своём мини-бунте.
— Вот мой брат вообще на математику в школе забил, потому что в десятом классе решил, что она ему не нужна.
Я поймала себя на мысли, что хотела бы посмотреть на этого загадочного старшего Ковалевского, который умудрился стать самым незабываемым участником школьной летописи. А вот Женя, видимо, воодушевился подвигами брата. И надо было немного пресечь эти несерьезные мыслишки.
— Если бы все учили только те предметы, которые нужны для поступления, разве это было бы правильно? — спросила я у Жени. — Я частично соглашусь с тобой. Раз ты решил, на кого будешь учиться, можно усиленно готовить то, что тебе понадобится. Но это же не повод все остальное отфутболивать?
— Мне нравится ваш выбор глагола, — он улыбнулся, и я поняла, почему девочки сохли по Ковалевскому. От такой улыбки даже учителя с ума сойти могут, не то, что дети. — Футбольчик — это по моей части. Я же восемь лет играл.
— Ничего себе! Нападающим?
— Да, вы угадали. Все было замечательно, я почти жил футболом. А потом меня сломали. Чуть не вынесли мне колено, я полгода лечился. И возвращаться просто боюсь, хотя иногда скучаю по тем временам.
— Раз скучаешь, стоит попробовать, — сказала я парню, который грамотно свинтил с темы своего скандала с учителем. — Так, а с химией-то что? Не заставлять же тебя?
— Не надо меня заставлять. Я и сам не позволю себе на «тройбан» скатиться, чтобы одна рыжулька меня уделала.
Теперь уже улыбнулась я. Если бы сейчас Женечка принялся доказывать, что ему не нравится Рита, которую он так мило назвал рыжулькой, я бы не поверила ни на процент. Не знаю, какая история связывала неординарную парочку до этого момента, но для меня было очевидным: у них наклевывалось что-то новое, в чем они даже самим себе ещё не признавались. Первая любовь — это так трогательно и волнительно, умопомрачительно важно для каждого человека. У меня вот первая любовь, как и большинства, была несчастливой. С тем самым парнем, на которого был немного похож Женька, мы расстались через три месяца после признаний. Это произошло в девятом классе, когда нам было по пятнадцать. Сейчас, столько лет спустя, я без лишней грусти вспоминаю Лешу — так звали моего первого молодого человека. Мы с ним никаких взаимных обид не имеем, но все же почти не общаемся, хотя иногда поздравляем друг друга с праздниками.
Но не у всех первая любовь заканчивается так. Бывают же случаи, когда чувства, зародившиеся ещё в школе, приводят к чему-то серьезному, к долгим отношениям и даже к созданию семьи. Да, и такое случается. И поэтому всегда интересно наблюдать за такими честными, искренними историями влюбленности у совсем ещё юных ребят.
Это у нас, взрослых (давно ли я сама к ним отношусь?), любовь уже другая. Наверно. Мне откуда знать? Лишь предполагаю. Мы чаще думаем головой, чем сердцем. А все ещё хочется любить так, как в пятнадцать…
Глава 7
Дни полетели с бешеной скоростью. Я уже более менее привыкла к своему новому товарищу — гипсу, но все равно ждала заветный день снятия «белой руки». Очень хотелось работать в полную силу, вернуться к занятиям в любимом спортзале, спокойно делать уборку дома и готовить. Ведь я даже котлеты сейчас пожарить не могла — налепишь их одной рукой. Ага, конечно.
А еще мне хотелось чаще видеть Андрея. Мы ежедневно общались в соцсетях и по телефону, но не виделись больше после того самого вечера в ресторане на крыше. И мне это казалось очень странным. Он не прекращал наше общение, но и не стремился как-то его развить. Судя по словам парня, он действительно был загружен работой и совершенно не врал, что сил у него хватает только «доползти до кровати и лечь трупиком». Но мне все равно почему-то было обидно.
Наверное, я была бы готова влюбиться, если у этой истории сложилось бы дальнейшее развитие. Но вот Андрей пока не мог сделать ещё один шаг навстречу, отчего на душе было как-то грустно.
— Привет, Витуль, дома через полчаса будешь? — неожиданный звонок Круглова после обеда удивил меня.
— Да, я с работы уже пришла, дома проверяю тесты, а что?
— Рабочий вихрь грозит занести меня в твои края. Громко сказано, а времени будет пара минут. Но ты же ко мне выйдешь?
Намечалось экспресс-свидание. Забавно, ничего не скажешь. Я согласилась, потому что правда хотела его видеть хотя бы на две минуты.
Чуть позже Андрей позвонил мне ещё раз и предупредил, что скоро будет. А я уже ждала встречи и выбежала буквально за минуту. Открывшаяся на улице картина показалась мне очень милой, можно даже сказать киношной: Андрей в строгом сером костюме стоял, вальяжно облокотившись на капот машины, а в руках держал пышный букет персиковых роз. Дополнял всю эту историю плюшевый медведь, которого посадили на крышу автомобиля. Это было настолько красиво, что казалось нереальным.
— Привет ещё раз, — сказал парень, добавляя приветственную улыбку. Красавчик, реально красавчик. Только я не понимала, как эта улыбка должна была на меня действовать? — Видишь, рыцарям трудно вырваться с работы, но они стараются. Держи, это тебе.
