— Юль…
— Я дала журналистам интервью, Демьян. Ну, как, интервью. Скорее короткое сообщение.
Мстительно высекает Сладкова, а я обреченно вздыхаю. Рисую самые худшие последствия, визуализирую недовольную физиономию Парфенова и вполне серьезно рассматриваю перспективу иммиграции. Только совсем не жду, что голубоглазое исчадье ада напротив озорно улыбнется и выдаст.
— Я подтвердила, что ты мой жених.
— Юлька! — кричу так громко, что подскакивают на стульях девчонки за столиком у окна, и тянусь через прилавок, чтобы обнять свою палочку-выручалочку. Но она не позволяет, упирая ладони мне в грудь.
— Но у меня есть ряд условий, Ларин.
Глава 4.1
Юля
— Что?
— Условия, Демьян. Ты прямо как маленький? У нас с тобой деловое соглашение. Я хочу определенных гарантий.
Улыбаюсь украдкой, фиксируя неподдельное изумление на депутатском лице, и прошу Женьку меня подменить. Варю два карамельных латте и сгружаю их над поднос, чтобы немного подсластить пилюлю для Ларина.
Кивком головы указываю ему на столик, находящийся на небольшом отдалении от немногочисленных посетителей, и осторожно расставляю чашки, дабы не расплескать кофе.
Отпиваю маленький глоток, блаженно щурюсь, радуясь внезапному перерыву, и начинаю оглашать свой список простых, в общем-то, требований.
— Во-первых, я буду продолжать здесь работать, — поднимаю указательный палец вверх на случай, если Демьян попробует что-то мне возразить, и четко чеканю. — Ты знаешь, как сильно я люблю это место. Оно дорого мне, как память о дедушке, и я не буду пускать все на самотек. Я готова пересмотреть свой график, нанять еще сотрудника, но засесть у тебя дома и вышивать крестиком я не планирую.
— Идет.
Подозрительно легко соглашается Ларин и с удовольствием смакует сваренный мной лате. Облизывает молочную пенку с губ и лукаво подмигивает, замечая мой неуместный любопытный взгляд.
Глупая ты, Сладкова. С депутатом надо держать ухо востро.
— Во-вторых, мы не будем обманывать Алису. Мы расскажем ей все как есть…
— Я уже рассказал, — оборвав меня на полуслове, высекает Демьян, мгновенно серьезнея. По крайней мере, в его изумрудных глазах больше не плещется то тепло и расслабленность, которые были там ровно минуту назад. — Моя дочь достаточно взрослая и умная, чтобы понять, что я нуждаюсь в твоей помощи. Мы оба нуждаемся.
— Отлично.
Теперь уже я облизываю губы и исподтишка изучаю сидящего напротив мужчину. Статный, обаятельный, он в два счета располагает к себе людей и с храбростью льва защищает близких.
Так он опекает свою маленькую Златовласку. Так он заботился обо мне, когда я училась в школе и испытывала некоторые трудности с коммуникацией со сверстниками.
Я была тихой и скромной в шестом классе, когда наши мамы познакомились. Как и любую серую мышку и прилежную хорошистку, меня дразнили одноклассники. Ровно до тех пор, пока дерзкий хулиган-старшеклассник не взял меня под свое крыло и не расквасил носы моим обидчикам.
За пять лет в школе утекло много воды. Мои формы приобрели соблазнительную округлость, волосы я перестала закалывать в невнятный пучок, в характере тоже открылись новые грани. Я научилась стоять на своем и давать отпор и не заметила, как на меня стали заглядываться мальчики.
Только в наших с Лариным отношениях ничего не поменялось. Это он свернул челюсть моему бывшему парню, когда узнал, что тот мне изменил. Это Демьян, наплевав на нормы морали и приличия, заперся в женский туалет и просунул мне пачку влажных салфеток под дверью кабинки. Чтобы я стерла ужасные черные разводы со щек и перестала походить на печальную панду.
А потом он ради меня предпочел выпускной бал веселой студенческой тусовке. И мы танцевали вместе каждый танец, отчего все присутствовавшие там девчонки мне дико завидовали.
Вынырнув из ностальгии, я допиваю остывающий кофе и готовлюсь подвести черту под моими требованиями.
— И последнее. Ты больше не используешь меня вслепую, как утром. Объясняешь, что и почему я должна сделать. Договорились, Демьян?
— Я постараюсь, — кивнув, Ларин пожимает мою ладонь, запуская электрический ток по коже, и не спешит ее выпускать. — Только у меня тоже будет парочка условий.
Он намеренно понижает голос, а у меня от этих бархатных вибраций волоски на шее дыбом встают. Какие-то насекомые устраивают бунт в животе, а окружающая нас обстановка вдруг приобретает странный романтический флёр.
Вот же чертов политик! Оружие массового поражения, блин.
— Каких?
— Во-первых, ты переедешь к нам с Алисой.
Копируя мои интонации, Демьян начинает невесомо гладить мои пальцы, а я понимаю, что не хочу его останавливать. Моя рука кажется совсем маленькой на фоне его огромной лапищи, а ещё от его магнетических прикосновений крохотный комок тепла в груди разрастается в большой пульсирующий шар, согревающий меня всю.
Возвращаясь к смене места жительства… У Ларина внушительных размеров квартира, в которой можно с легкостью потеряться. Мы абсолютно точно не будем там друг другу мешать. И я без труда смогу присматривать за Алисой и страховать Демьяна, когда потребуется.
Что ж, его предложение кажется вполне разумным.
— Хорошо.
— Во-вторых, — выдержав театральную паузу, Ларин подносит мои пальцы к губам и, обжигая их горячим дыханием, припечатывает. — Ты больше не будешь видеться с этим своим Севой, Петром…
— Сеней.
— Точно, Сеней. Позвонишь ему и скажешь, что бросаешь его.
Депутатский ультиматум вызывает во мне глухое раздражение и волну протеста. Я понимаю неотвратимость грядущего разрыва, но искренне верю, что такие новости надо сообщать максимально осторожно и обязательно лично. Глядя друг другу в глаза.
— Это жестоко.
— Окей, можешь не звонить. Если твой теперь уже БЫВШИЙ бойфренд не разучился пользоваться телефоном, он уже и так знает. Вся лента пестрит нашими фотографиями.
Звучит цинично, но правдоподобно. Скорее всего, именно поэтому Сенька до сих пор не вышел со мной на связь.
Кто-кто, а уж Миленин Арсений слишком горд, чтобы ползать перед кем-то на коленях и унижаться, если его не ценят. По крайней мере, так он заявил, когда в пух и прах разругался с младшей сестрой.
— Не буду звонить.
— Хорошо, на этом мои условия исчерпаны, — довольно ухмыляется Демьян, как будто выиграл самый большой приз в жизни, и ощутимо расслабляется, добавляя. — Можешь сегодня спокойно упаковать вещи, завтра в обед заберём Алиску из больницы и организуем твой переезд.
— Алиса в больнице? — переспрашиваю сипло, а у самой внутри все дребезжит. Как будто я скатилась с огромной горки и ухнула в глубокую беспросветную пропасть. Страшно. До ледяных иголок, вонзающихся под рёбра.
Глава 4.2
— Все обошлось. Состояние не критичное. Аллергия, — порционно выдаёт информацию Демьян и, глубоко вздыхая, трёт виски. — Новая няня не досмотрела. Я сам виноват, конечно. Не верно донёс, не проконтролировал, получается.
— Ты ни в чем не виноват.
Выпаливаю горячо, едва не перебивая собеседника, и тянусь вперёд. Хочется разгладить глубокие борозды, прочертившие высокий лоб Ларина.
— Я устал, Юль, — произносит негромко и гипнотизирует меня пронзительным взглядом. — Третья няня за два месяца. Мне кажется, что я все делаю неправильно. Я плохой отец.
— Демьян…
— Тшш, не спорь, — теперь уже не лощеный депутат, а простой человек прикладывает большой палец к моим губам и решительно просит. — Научи меня быть хорошим папой, Юль.
Цепенею. Ларин в эту секунду такой настоящий и беззащитный, что хочется поймать момент в банку и законсервировать. Без шелухи, официоза, подковерных интриг он нравится мне куда больше.
Выдыхаю тонко и все-таки делаю, то что хотела пару минут назад. Заключаю лицо Демьяна в ладони и мягко очерчиваю его упрямые скулы.
