— Нет, — мотнула головой, — ему досталась неприятная часть моего колдовства: пустое ведро.
— Встретишь в таком виде, сразу компенсируешь все беды… — Рита ехидно подмигнула мне. — С лихвой! Всё, берём!
В ответ я только выдохнула: печёнка моя подсказывала, что закончится всё не очень хорошо. Я, может, и не совсем ведьма, но вот внутреннему барометру доверяла.
А на выходе я всё равно взяла то клетчатое платье. Лёша с рестораном, конечно, повод значимый. Но слишком клетка была приятной. Совсем как у Егора на рубашке.
Глава 6. В тесноте, да не в обиде
Пожалуй, это хорошо, что я прислушалась к совету Риты. Лёша и впрямь решил устроить отвал башки, только уже мне. Мы шли не куда-то там, а в «Мезонин»! Ходили слухи, что столики туда бронировали за месяц. Я там ни разу не была. Теперь вот появилась возможность увидеть всё собственными глазами.
Платье мне подшили в ателье. Я была им почти довольна. За одним только исключением: оно ошибочно создавало из меня роковую красотку. Даже шальная мысль закралась, а не поймёт ли Лёша меня превратно? Такой, всё-таки, он меня не видел…
К платью прекрасно подходили лакированные лодочки на тонком, но низком каблуке. Снимая бигуди, я старалась красиво уложить крупные локоны. Подкалывала их невидимками, стараясь не пользоваться лаком. А то буду выглядеть так, будто у меня на голове шлем прозрачный: тук-тук и звон пойдёт.
Последним решительным штрихом была помада. Неожиданно тёмная и не очень яркая.
Придирчиво осмотрев себя в зеркале, пожала плечами: посмотрим, что выйдет? Вдруг у Лёши откроется второе дыхание, как и у меня. Новые неожиданные эмоции, и всё станет по-другому? Ну мало ли. Привыкли мы смотреть фильм под пиццу с колой. А тут! Ресторан! Платье и прочие прелести…
Сообщение от Лёши я получила, когда сидела в коридоре на подставке и гипнотизировала часы. Сегодня всё как в сказке: принц, карета, бал. Я только вот Золушкой быть не хотела. Но тут уже Лёша раньше сбежит, а не я. В конце концов, мама его в тыкву превратит, а не меня.
Раздражение вернулось липкой волной. Сбросив с себя странное оцепенение, напрочь забыла про маму Лёши. От таких мыслей не только аппетит испортится, но и язва появится.
Проверив всю квартиру в третий раз, с некоторым волнением заперла входную дверь и направилась к лифту. Идти на каблуках было немного непривычно, пятки то и дело уходили вовнутрь. Один раз пришлось даже за стену схватиться.
Лифт приехал как-то слишком быстро. Обычно он полз со скоростью улитки, или, как ещё шутили другие соседи, ехал к нам с Марса. Не будь туфель, я бы спустилась по лестнице. Если мысли о маме Лёши вызывают язву, то ожидание лифта вызывает опоздание, старость, раздражительность и психоз. Особенно, когда ломается грузовой, и между шестнадцатью этажами начинает курсировать мелкий челнок пассажирского, в который больше пяти человек войти не может.
Двери плавно открылись и я, сделав шаг, тут же замерла, едва не выйдя обратно. За большущей коробкой, на боку которой чёрным маркером было написано «ХЛАМ», прятался сосед сверху.
Меня бы сплющило, не опомнись я в последний момент. Слегка покраснев, прижалась к стене и прилипла взглядом к экранчику, на котором загорелась стрелка. указывающая вниз, и медленно поползли цифры.
Егор молчал, придерживая подбородком край коробки. Наверное, ему была видна только моя макушка. Да и стоял он ко мне чуть ли не спиной, прижимая коробку к стене.
На пятом этаже лифт снова остановился, оправдывая звание великого тормоза. К нам присоединилась семейная пара с ребёнком. Мне пришлось подвинуться вплотную к Егору, а тот вынужденно развернулся: коробка съедала львиную долю свободного пространства. Руки было деть некуда, особенно сумка мешалась. Пришлось схватиться за коробку и буркнуть:
— Извини.
По голосу сосед тут же узнал меня. Чуть спустил коробку и с широкой улыбкой собрался меня поприветствовать, только стоило нам пересечься глазами, как улыбка стала немного вымученной. Вытаращившись на меня, Егор явно боролся с желанием скользнуть взглядом вниз. Я же молила только об одном: чтобы лифт как можно быстрее довёз меня до первого этажа!
Но вместо этого, противно дзинькнув, остановился на четвёртом этаже. Там стоял худой мальчишка, державший в руках поводок. Скосив глаза я рассмотрела у ног ребёнка толстую злобного вида таксу.
Пришлось подвинуться. Егор с громким стуком выронил коробку, внутри что-то звякнуло и хрустнуло. Такса, будто почуяв какую-то угрозу, кинулась к моим ногам. Если бы я могла, то точно подпрыгнула. Мокрый нос ткнулся мне в лодыжку. Пискнув, прижалась к Егору, неосознанно вставая коленями на коробку. Напрасно мальчишка дёргал поводок и пытался осадить таксу. Та, вообразив себя Гудини, мельтешила между ног, путая всех своим длинным поводком.
Когда шершавый язык коснулся моей ноги, я вскрикнула: «Мама!» и вдавила Егора грудью в стену. Тот лишь успел схватиться за поручень и изумлённо вытаращить глаза. Такса, видимо, слишком изголодалась. А мои ноги как-то слишком аппетитно пахли или выглядели под стать зажаристой курице.
В лифте начались волнения. Мальчишка, едва ли не рыдая, пытался осадить очень прилипчивую Ириску. Собак я не боялась, почти. Только вот когда эта Ириска-сосиска принялась уже прикусывать мою ногу, то уже в голос взвыла. Коробка подо мной прогнулась. Я повернулась спиной к Егору, пытаясь с ногами встать на его «ХЛАМ». Естественно, что этот самый «ХЛАМ» моего веса не выдержал. Коробка лопнула, и я бы точно рухнула, если не рука Егора. Сосед ловко и очень осторожно подхватил меня. Я уже была готова снять туфли и прицельно ими кидаться в изголодавшуюся таксу. Та умильно смотрела на меня своими чёрными глазами и облизывалась. Рванув поводок и чуть не уронив главу семейства с пятого этажа, Ириска встала лапами на остатки коробки и полезла в сторону моей юбки.
Рыдать были готовы все. Соседи с пятого этажа, похожие на экспонат макраме, мальчишка, хозяин таксы, у которого заело кнопку и теперь мелкая бестия увлечённо разматывала поводок. Егор, который пытался не упасть, стоя на одной ноге, потому что второй пытался отпихнуть таксу, та уже откровенно пыталась забраться мне под юбку. Я начала сомневаться, а Ириска ли это? Может Ирис Кис-Кис какой-нибудь?
— Фу! — взревела я. — Плохая, плохая собака!
Но Ириске было глубоко фиолетово на такое своё определение.
Спасительное дзинь на первом этаже подарило всем надежду. Выпутываясь из поводка, первым из лифта вывалилось семейство. Подбирая размотанную шлейку, мальчишка, хлюпая носом, потащил злобную Ириску на прогулку. Всё ещё вжимаясь в Егора, балансируя на остатках коробки, я сдавленно дышала. Лишь когда двери закрылись, я опомнилась.
Егор, покрасневший, с вытаращенными глазами, стоял, широко расставив ноги. Он не ожидал, что я на него буду, как на пальму забираться. Да ещё оддавила ему всё, что только можно.
— Прости, пожалуйста, — скривившись, поправляла платье и жала на кнопку, чтобы открыть двери лифта. — Какая-то озабоченная Ириска попалась…
На эти слова Егор так странно на меня посмотрел, что я вспыхнула как факел. Ну да, сейчас я своим платье выработала кучу статического электричества. Странно, что у соседа волосы дыбом не стоят.
Когда двери открылись, я поспешила на свежий воздух. Как назло, нога подвернулась прямо перед широкой аркой, ведущей в холл первого этажа. Я бы точно улетела, если не стена, к которой пришлось прилипнуть. Смешок позади меня заставил поморщиться: да, очередное приятное соседство!
Пока Егор пытался собрать свою коробку, я вышла, наконец, из подъезда. Лёша ждал меня возле машины. Я поторопилась к нему, стараясь идти ровно. После такого тесного контакта с Егором в лифте, ноги то и дело подкашивались. Я снова чуть не упала возле машины, смачно врезав сумочкой Лёше по подбородку.
