Несмотря на то, что физических нагрузок стало больше: занятия в спортзале три раза в неделю, утренние пробежки — в любую погоду, — восстановившиеся постельные игры с мужем после долгого перерыва, Аня с каждым днем чувствовала в себе все больше и больше сил, как физических так и моральных. Все чаще был слышен ее звонкий смех в офисе и дома, она стала ходить к матери и брату, с удовольствием играя с племянниками. Дом она тоже не оставила без перемен: добралась до старых залежей вещей в шкафах, перебрала и почти все определила в приют, открытый при городе.
Ноябрь подходил к концу, когда на город опустились трескучие морозы. Аня, о чем-то думая, вышла из офиса, где с Вадиком наконец-то пришли к соглашению, что всю координацию сотрудников она берет на себя, а другу и партнеру достались встречи с заказчиками, обсуждение деталей и бумажная волокита с документами. Вадик намеренно разгружал ее, оставив небольшую часть работы, которую будет можно безболезненно для фирмы перепоручить в случае того, если с лечением все получится. Но он этого не озвучил, хитро намекнув на то, что у него это получается гораздо лучше, чем у нее. Немного обиженно поворчав, Аня признала его правоту и с легким сердцем отдала ему бОльшую часть работы.
Девушка медленно шла до машины, наслаждаясь хоть и ледяным, но свежим воздухом, приятно взбодрившим ее после душного офиса. Ее Лимоника уже приветливо урчала, заведенная с пульта за несколько минут до выхода хозяйки. Аня бросила сумку на пассажирское сиденье спереди и обошла машину, собираясь занять водительское место, когда услышала какой-то непонятный писк. Закрыв дверь, которую уже успела распахнуть, она прислушалась. Писк повторился. Слабый, почти безжизненный звук.
Из здания вышел Вадик и удивленно остановился около замеревшей начальницы.
— Анют? Что случилось? — подозрительно смотрел он, как девушка, вытянув шею, двинулась вдоль капота машины.
— Вадик, ты слышишь? — громким шепотом спросила она.
— Эммм… А ты не знаешь, на гормональном фоне могут быть умственные расстройства или галлюцинации? — серьезным голосом спросил он, но когда она резко обернулась, в его глазах плясали чертики.
— Я серьезно! — обиженно воскликнула Аня. — Я слышала какой-то писк, прямо перед тем как ты вышел!
— Анют, день был долгим, — хмыкнул он, — а ты…
Но тут звук, так обеспокоивший Аню, повторился.
— Слышишь? — радостно прошептала она.
— Теперь да, — задумчиво протянул Вадик и медленно пошел вдоль машины, внимательно оглядываясь.
Писк, уже едва различимый, раздавался где-то совсем рядом.
Еще один звук — и Вадик ловко присел у левого крыла, подсвечивая себе телефоном.
— Вот это да! Ты как здесь оказался? — пораженно воскликнул он.
— Кто там? — шокированно спросила Аня, пытаясь рассмотреть из-за плеча друга, с кем он общается.
— Ты только посмотри, кто это! — и из-под крыла машины на едва различимый свет от уличных фонарей появился… щенок.
Маленький грязный пищащий комочек, едва только открывший глазки. Худой доходяга, он уже едва дышал от голода и холода.
Аня пораженно уставилась на животное.
— Ну вот кто может на мороз выбросить малыша? — чуть не плача, спросила она.
Быстро расстегнув верхние пуговицы шубки, она ловко сняла с себя намотанный на шею как шарф теплый палантин и, взяв у друга щенка, укутала его в шерстяную ткань.
— И что ты с ним будешь делать? — с сомнением посмотрел на нее Вадик.
— Для начала хорошенько накормлю, а там посмотрим, — пожала неопределенно плечами Аня, не сводя глаз с крохи.
— Тебе Матвей ничего не скажет, если ты заявишься домой с грязным щенком? — хмыкнул друг.
— Не думаю, — покачала она головой. — Ладно, дружище, я поеду, пока он еще не замерз окончательно или не умер от голода.
— Давай, мать Тереза, — улыбнулся друг и подошел к ее машине, чтобы открыть ей дверь. — Пока, — помахал он рукой, глядя, как она размещает животное, укутанное в ее шарф, на пассажирском сидении.
Аня ловко вырулила со стоянки и поехала в сторону дома. Остановившись около гипермаркета, она с сомнением посмотрела на притихшего малыша.
— Ты держись, дружок, я постараюсь быстрее, — обратилась она к нему и почти бегом припустила к большому зданию.
С трудом найдя отдел с зоотоварами, на который никогда не обращала внимания, она кратко обрисовала консультанту ситуацию и под его чутким руководством накупила всего необходимого для того, чтобы привести сейчас щенка в порядок.
***
— Любимая, я дома, — Матвей вошел в квартиру, устало снимая с себя теплое пальто.
Квартира встретила его тишиной.
Недоуменно нахмурившись, мужчина, обув тапочки, прошел в гостиную, где обычно ждала его Аня, когда он задерживался. Но хотя свет и горел, большая комната оказалась пуста. Кухня тоже встретила его гордым одиночеством, как и спальня. В напряжении мужчина обошел все комнаты, так нигде и не найдя супругу.
Наконец, уже не на шутку обеспокоенный, Матвей толкнул дверь в ванную. От картины, представшей перед ним, насупленные брови резко взлетели едва ли не под самые волосы: Аня, засучив рукава просторной домашней рубашки, мокрая с ног до головы, сидела посреди ванной, между широко расставленных ног у нее стоял большой таз, полный пены, белые облачка которой уже притаились по всей ванной, разметанные непонятно кем, барахтающимся в этом самом тазу и, видимо, отчаянно пытающимся избежать банных процедур.
— Так, успокойся, прошу! Надо же тебя отмыть! Ну что ты такая непоседа? Потерпи чуть-чуть! — увещевала этого "кого-то" Аня, пытаясь сдуть со лба намокшую прядь волос, на которой висел кусочек пены.
— И кто у нас там такой непослушный? — заинтересованно хмыкнул Матвей, подошел ближе к жене и присел на корточки, стараясь рассмотреть зверька в тазу.
— Это… — начала было Аня, но тут же широко распахнула в испуге глаза. — Ты закрыл дверь, когда вошел в ванную?
— Нет, — не понимая, при чем здесь дверь, пожал плечами он.
Будто только и ожидавший этого ответа, щенок, наконец-то вырвавшись из Аниных скользких мыльных рук, перепрыгнул через ее ногу, врезался со всего маха в ноги Матвея, окатив его фонтанов мыльной воды и испачкав светло-серые брюки, а затем бросился наутек из ванной.
— Держи его! — крикнула Аня, попытавшись встать.
Поскользнувшись на мокром полу, она стала падать. Матвей подхватил жену, но потеряв равновесие, проскользил ногой по кафелю, усевшись на пятую точку и едва поймав Аню, которая навалилась на него сверху, окончательно потеряв опору, укладывая его на лопатки прямо в мыльную воду.
Секунду в ванной царила полнейшая тишина. А потом Аня и Матвей в голос расхохотались. Обняв за шею мужа, девушка утирала слезы, выступившие от смеха, Матвей, вторя жене, никак не мог успокоиться, громко хохоча и пытаясь сесть, поддерживая ее.
— Что это? — отсмеявшись, спросил Матвей.
— Точнее, кто это, — поправила его жена. — Этот щенок прятался у меня под машиной, я едва его услышала. Решила вот привести в порядок и накормить, но этот хулиган скорее меня искупал! — весело хмыкнула она.
— Пошли искать этого разбойника, — крякнул, поднимаясь, Матвей.
Пропажу долго искать не пришлось. Оставив мокрые следы на светло-бежевом ковре, он расположился возле фальш-камина в гостиной.
— Ковер придется сдавать в химчистку, — вздохнула Аня и, накинув полотенце на щенка, ловко его закутала и подняла на руки. — Подержи, — протянула она ворчащий сверток Матвею. — Я за ошейником схожу.
— Но… — хотел было возразить муж, что он его замарает, но оглядев себя, понял, что хуже этот проказник точно уже не сделает, вздохнул и принял барахтающееся полотенце в руки.
Аня быстро сходила в прихожую, где оставила пакеты с зоотоварами и вернувшись, надела ошейник на тонкую шейку щенка.
— Ты хочешь его оставить? — спросил Матвей.
— Ты против? — посмотрела на него Аня. — Я постараюсь его пристроить. Но выкинуть обратно на мороз у меня не поднимется рука
