но тут же зажмурила глаза, явно не желая смотреть на меня от чувства стыда.
– Садись в машину, – бросил сухо, хотя внутри зашевелилось позабытое странное чувство. Сочувствие? Жалость? Или быть может, просто кто-то сверху решил напомнить, что долги рано или поздно нужно возвращать?
Макар спас меня. Пришло время и мне спасти кого-то.
Почему-то эта мысль взбесила.
Проблем выше крыши, теперь ещё девчонка на хвосте. Но не бросать же её? Вижу, что загнана в угол и вряд ли у неё всё закончится хорошо. Или от голода сдохнет, судя по её худобе, не ела давно. Или попадёт в притон. Или бросится под поезд.
Убрал пистолет в карман куртки и посмотрел на девчонку.
Она не сдвинулась с места. Но хоть реветь прекратила.
– Что застыла? Садись, сказал, – повторил раздражённо.
Она с силой сжала пальцы на лямках своего дохлого рюкзака и зашептала, заикаясь, пробуждая во мне ярость:
– Зза… зачем? Вы хотите у… у-у… уб-бить м-меня? Или… изз… знасиловать?
Убить? Изнасиловать? О чём она думает?!
Я взглянул на неё, надеясь, что это была несмешная шутка, но, увы, девчонка говорила серьёзно.
– Я не собираюсь тебя убивать. И женщин я никогда не насилую, – ответил охрипшим от злости голосом. Вздохнул и добавил мягче: – Садись. Я не причиню тебе вреда. Обещаю.
Но в её глазах неугасающий страх. И мне не по себе от этого. Она боится меня. Боится, что обману. Похоже, жизнь её уже успела хорошенько потрепать.
Протянул руку ладонью вверх. И смотрю в глаза, не разрывая контакта.
Её полные сильно потрескавшиеся губы немного раскрываются, словно она желает сказать «нет», но видимо, быстро передумывает – смыкает губы и очень медленно протягивает свою ладошку и кладёт в мою ладонь.
Она очень маленькая и в моей огромной руке смотрится невероятно хрупкой – сожми и сломается.
Осторожно взял её ладонь и потянул к пассажирской двери.
Усадил её в кресло, вложил в руки сумку, которую она намеревалась украсть. Лицо девчонки при этом стало очень удивлённым и при этом красным. Стыдно стало.
Я хмыкнул, но ничего не сказал.
Затем пристегнул её ремнём безопасности и захлопнул дверь.
Занял место водителя, завёл машину и резво развернувшись, поехал прочь.
– Ты сказала, что давно не ела, – проговорил я, и это не вопрос.
– Угу, – издала она тихий звук.
Посмотрел на девчонку и едва не выехал на красный, когда она вдруг стянула с головы чёрную шапку, под которой скрывался каскад белокурых волос – волнистые, светлые, длиной ниже лопаток, и я вдруг явственно представил, как намотал бы эти локоны на кулак, запрокинул ей голову и горячими поцелуями прошёлся бы по нежной тонкой шее.
Резко дал по тормозам, и она дёрнулась, по инерции выставила руку вперёд, другой рукой сильнее к себе прижала мою сумку.
Волосы упали ей на глаза, и она тряхнула головой, отбрасывая их с лица.
Я сжал челюсть.
Херовая реакция. И с какого перепуга я реагирую на неё, как долбанный задрот?
Глава 3
ЯНА
Слова, что он меня не убьёт и не изнасилует – не успокоили.
Я просто не верю.
Но и бежать не могу. Я ужасно дико устала. Нет сил сопротивляться.
Он чуть ли не сам усадил меня в свою тачку, вручил сумку, которую мне не удалось украсть, пристегнул ремень безопасности и запер дверь.
Вот теперь мне точно некуда бежать. Да и не охота уже.
В машине тепло, сиденье мягкое. Пахнет приятно. Хочется подтянуть ноги и уснуть.
Наверное, он сейчас повезёт меня к ментам. Сдаст с рук на руки и уедет по своим делам. Забудет происшествие с сумкой и будет жить дальше, а вот моя жизнь окончится. Ну и пусть.
А может, он не к ментам меня везёт? Просто решил помочь?
В добрые намерения и благотворительность я не верю.
Казалось бы, от близкого человека никак не ожидала удара в спину, то, что говорить про незнакомца, которого я собиралась ограбить?
Поверить, что я понравилась ему не могу. Сейчас я похожа на ходячий труп. А кому нравятся трупы?
Мысли атаковали мою несчастную голову, и я сильнее занервничала.
– Ты сказала, что давно не ела, – вдруг произнёс мужчина, и я вздрогнула.
Голос у него был низкий, но приятный.
– Угу, – пискнула в ответ.
Только пусть не говорит, что его это заботит.
Не удержалась и стянула с головы неудобную шапку.
Резинка сорвалась с хвоста вместе с шапкой и волосы как ершистый веник рассыпались по плечам. Представляю, какое я сейчас чучело.
Едва не выругалась вслух, когда мужчина резко затормозил.
Хорошо, что я была пристёгнута.
– Как тебя зовут? – отчего-то каким-то хриплым голосом спросил незнакомец.
Облизнула сухие потрескавшиеся губы и хотела соврать насчёт имени, но резко передумала. Я вдруг на инстинктивном уровне поняла, что этому типу лучше не лгать.
– Яна… – ответила тоже хрипло, – Майская Яна Андреевна.
– Майская. Яна. – Повторил он, словно пробуя мою фамилию и имя на вкус. – Знаешь, у тебя Яна редкая фамилия.
Пожала плечами и зачем-то рассказала о своей фамилии:
– Меня подкинули в дом малютки. Это случилось в мае месяце, потому мне и дали фамилию Майская.
– А твоё отчество? – нахмурился мужчина.
– Женщина, что работала там, дала отчество своего отца. Имя тоже она дала. Мне рассказывали, что она любила меня и даже удочерить хотела, но… Однажды она попала в аварию… И всё.
Отвернулась и уставилась в окно на пробегающий мимо центр города – яркий, роскошный, холодный и неприступный.
Дыхнула на стекло и провела пальцем по запотевшему пятнышку. И спросила, не поворачивая головы:
– А вас как зовут? Можно узнать?
– Можно, – хмыкнул мужчина. – Меня зовут Швед.
