– Ась, – низко, заискивающе, звучит голос Вадима.
– Мне плевать, слышишь, плевать на то, что ты скажешь. Я не хочу ничего слышать и ничего знать. Все что надо было я видела и слышала. Отойди от меня, – цежу сквозь зубы, тем самым пытаясь скрыть нарастающую истерику.
– Ась, давай нормально поговорим. Я же к тебе с добром. Хочу, чтобы все было по человечески.
– По-человечески?! – задыхаюсь я от … господи… это обида, я так на него обижена, что словами просто не передать.
Эмоции хлещут через край. Я смотрю на него холодного, отстраненного больше не моего чужого. Пальцы сжимаются в кулаки. Не могу поверить в то, что он больше не испытывает ко мне никаких чувств. Совсем. Его пронизывающие арктическим холодом глаза не отрываются от моего лица.
Стая мурашек поползла по плечам, собираясь в холодную змейку вдоль позвоночника, ухнула вниз сковывая поясницу. Закусила губу, если это не остановить, я расплачусь. Это так больно, осознать в одночасье, что все эти годы ты жила в обмане.
– Да, Ась. Мы взрослые цивилизованные люди. А ты ведешь себя, как истеричка, – ровно, без всяких эмоций продолжает настаивать Вадим, так, как будто мы с ним обсуждаем что-то обыденное, повседневное, а вовсе не его измену. – Алисе очень плохо. Она сама не своя от того, что произошло. Хотела даже позвонить тебе вчера, но я отговорил. Ведь знаю, что на эмоциях ты могла наговорить ей гадостей. Впрочем что ты вчера и сделала. Я чего-то подобного признаться честно, и ожидал от тебя, – вздох разочарования.
– Ты в своем уме? – не сдерживаясь повышаю тон. Предпринимая попытку оттолкнуть его.
Но Вадик перехватывает мои руки, сцепляет их заводит за спину, обездвиживает меня.
– Что ты творишь?!
– В пятый раз повторяю, что хочу просто поговорить. И кое-что прояснить. Вот и все.
У меня все клокочет в груди. Я не могу стоять спокойно.
– Убери от меня руки, Вадим. И не смей, слышишь, не смей меня больше ими касаться, я не хочу, чтобы ты меня пачкал.
– Хм, слышать от тебя такое странно, Ася, – с сарказмом замечает Вадик и неожиданно отпуская отступает на шаг. Перехватывая меня за локоть, тащит на кухню.
– Ты бы хоть не позорилась. Время выждала, прежде чем в койку к другому мужику прыгать. И можешь не отрицать. Вонь от тебя стоит ужасная. С забулдыгой что ли кувыркалась?
Воняет?! От меня?! Ах, он сукин сын!
Злость закипает в жилах в одно мгновение. Останавливаюсь. Рву руку из его хватки:
– Ты не вешай на меня ярлыков. Вадик. И не переводи стрелки. Если у самого рыло в пушку, то меня к этому не приплетай!
– А я и не пытаюсь, Ася! Я только констатирую факт. Да, согласен, что по отношению к тебе мы с Алисой поступили немного не честно…
– Не честно?! Господи! Вадим!? ТЫ СЛЫШИШЬ СЕБЯ? У тебя жар? Или в голову надуло? Что ты несешь? Ты, поступил, как последний подонок и негодяй! Ты…
– А ты?! Как ты поступила со мной, Ась? Разве я заслужил того, чтобы ты обманывала меня?
У меня от возмущения, воздух из легких вышел со свистом!
– О чем ты? – округляю глаза. – Да, у меня кроме тебя никого не было.
– Да?! Тогда, как ты объяснишь это?
Вадик жестко дергает мой свитер на груди вверх и тычет тканью мне в нос.
Я рефлекторно, а может быть и потому, что нужно было сделать вдох, вдыхаю запах и отдаленно чувствую, запах мужского одеколона. На мгновение впадаю в ступор. Откуда?! Но все становится на свои места, когда до меня наконец-то доходит откуда на мне мог оказаться чужой запах.
Я надела тот же свитер, что на мне был вчера, а тесно мне вчера пришлось пообщаться только с одним мужчиной – это Герман.
Перехватываю запястья мужа. Отбрасываю от себя.
– Ну, что молчишь? Сказать нечего? Да и не надо оправдываться, Ась. Я знаю, что это не единичный случай. Я и раньше догадывался. Просто верить не хотел.
– Вадим! Ты сейчас серьезно все это?
– Ну, я же тебе сказал, что хочу поговорить. По твоему я конченный, да?! Думаешь вот все с Алисой просто так, на пустом месте закрутилось?
Муж идет на кухню первым, я же так и остаюсь стоять на месте, будто гвоздями прибитая к полу. От признаний Вадима я в шоке. Этого просто не может быть! Что он несет? Я никогда ему не изменяла. Никогда.
– Это невозможно, – шепчу одними губами, но муж вряд ли что-то слышит, потому как на кухне зашумела вода. Вадим ставил чай.
– Ты знаешь, я же тебя любил. Очень, – доносится приглушенно и я на негнущихся ногах делаю шаг, потом еще один, останавливаюсь в дверях.
Я все еще под впечатлением. Испытанный стресс лишил дара речи.
Я где-то на краю сознания догадывалась, о чем сейчас начнет говорить Вадим, но до конца не хотела верить в то, что к этому всему причастна Алиса.
– Да?! Именно поэтому, ты мне делаешь так больно? Потому что любил меня? – вскидываю бровь, спрашиваю с иронией.
– Ты Ась виновата в том, что я тебя больше не люблю, – сухо отвечает, – даже не не люблю, Ась. Я тебя презираю. Мне противно стоять с тобой рядом. Вот знаешь, как будто отвернуло.
Каждое слово мужа, как хлесткая пощечина бьет меня. И в душе становится так гадко и паршиво, аж к горлу ком тошноты подкатывает от его взгляда, которым смотрит на меня.
– То есть, в том, что спишь с Алисой виновата я? – прокашлявшись спрашиваю, делаю шаг в его сторону.
– Да, абсолютно точно. Ты и твои похождения налево, женушка, – с сарказмом произносит Вадим. – Ты думала, что я не узнаю? Думала, что и дальше меня за лоха будешь держать? А вот не угадала. Есть на этой земле справедливость, Ась. Справедливость и добрые люди.
– Тебе что-то Алиса сказала?
– Это уже не важно, Ась. Важно то, что теперь я все знаю. И больше у тебя не получится мне наставлять рога.
– Вадим, ты глупец, – на выдохе. – Как ты мог повестись на слова. Это же ложь!
Моему возмущению не было предела. Негодование распирало меня изнутри, будто воздушный шар, перекачивали гелием.
– Мне плевать на твое мнение, Ась. Честно. Но чем дальше ты продолжаешь врать, тем становишься омерзительней, – изгибает губы в презрительной ухмылке.
– Я не вру! Ты ходячий имбицил Вадим, раз повелся на такую глупость… ! – выкрикиваю, но тут же жалею.
Вадим в один миг оказывается возле меня, нависает. Его взгляд горит ненавистью.
Он поднимает руку. Ударит?! Но я не дожидаюсь. Перехватываю ее!
– Только посмей!
– Ты, знаешь, я никогда. Никогда не трогал женщин! Но тебя мне хочется придушить. Ненавижу тебя! Ты тварь, которая не имеет права ходить по земле! Я все знаю! Поняла!
Шок, как удар в солнечное сплетение, выбивает из легких кислород! Открываю рот, хватаю воздух, но он застревает в горле.
На глазах наворачиваются слезы. За что он так со мной? Почему?
– Что ты корчишь из себя сейчас, невинную овцу?! Больше тебе не удастся меня провести. Я сам видел своими глазами те фото, на которых ты улыбаясь показывала положительный тест на беременность!
– Что? – хрипло слетает с моих губ.
– Ой! Все, хватит! Бесишь! Чего теперь скрывать. Ты думаешь одна такая умная. Нагуляла, сделала аборт. И так по кругу. Сколько у тебя их было, а?
Мне больно становится дышать и видеть. Казалось, еще чуть и меня стукнет инфаркт. Что он несет?
– У тебя больная фантазия, – сипло, еле выговариваю.
– О, так лучше иметь больную фантазию, чем гулящую жену, – выплевывает мне в лицо обвинение Вадим.
– Это бред, Вадик! Ты себя слышишь?
– Не только слышу, но и все вижу. И только посмей на меня еще открыть рот, стерва. Пожалеешь!
Хлестко. Яростно. С дикой жаждой заткнуть ему рот: обжигает кожу ладони пощечина, которую я залепила Вадику.
– Ах, ты дрянь!
Вадик толкает меня. Замахивается, но ударить не успевает, мы слышим, как в коридоре хлопнула дверь. Мне хватает секунды, чтобы в голове созрел план мести. Алисе и этому козлу. Инстинктивно чувствую, что в дом зашла она.
Схватив Вадика за грудки, резко его тяну к себе, прижимаюсь. Сердце колотиться в горле. Чувства. Эмоции. Бьют фантом из груди. Я на пределе. Муж, не удержав равновесие спотыкается и инстинктивно, чтобы не упасть кладет руки мне на плечо. И вот он, тот самый момент, когда Алиса оказывается в дверях кухни, со стороны она видит то, как будто мы обнимаемся.
